Только зимою рождаются сказки

Только зимою рождаются сказки,
Только зимою приходят они.
Чёрные кони, сани-салазки
И новогодней ёлки огни.

Только зимою всё в бриллиантах,
Только зимою мерцает земля.
Чёрное небо в лучах и гирляндах
Калейдоскопа огня.

Только зимою, в тиши созерцания,
Чётко и ясно увидишь сияние
Над куполами церквей.

Только зимою надежда людей —
Чудною ночью, под Рождество,
Вечная сказка заглянет в окно.

Паутина

Открываешь всемирную сеть
И привычную видишь картину:
Суть показана только на треть,
Будто срезана наполовину.

На стене пишут всякую муть,
Словно хлам в заповедной жгут чаше.
Хочешь мачо быть, запросто будь,
Загрузи аватар подходящий.

Юзерпик будет долго глядеть,
Словно зверь с галактической тины.
И  твоя одинокая клеть
Станет шупальцами паутины.

Крепость 6

В то время, как трое путников пробирались к крепости, на другом конце континента жили и искали жизни люди. Пустыня Мохаве славилась среди кочевников скудной добычей. Обедневшие горожане, хлынувшие из городов после второй великой эпидемии и войны корпораций, разделившей мир на два враждующих лагеря — трансчеловечество и орды диких, лишенных пола и разума кочевников, сгинули в ее ненасытном чреве, оставив после себя тысячи сломанных ржавых машин и полупустых чемоданов, набитых никому не нужным мусором потребления. Обезумевшее от голода люди грабили полуистлевший скарб, пытаясь насытить горящее страхом нутро, но насыщения не наступало. На горизонте маячили силуэты черных всадников, их боялись все — от мала до велика, предпочитая прятаться в глубоких норах, вырытых еще первыми кочевниками на теле израненной Земли.

Мы твердим о своём поражении...

Мы твердим о своём поражении,
Отступив перед натиском зла.
К отступающим нет уважения —
К тем, чья вера беспечно спала.

Равных нет в обличительном слове нам —
Провозвестникам света конца,
Позабывшим о долге: с любовию
Пробуждать наших братьев сердца. 

Если б милостью к ближним горели мы,
Внемля Богу, вставали с утра
И шаги вечной Истиной мерили, —
Стал бы мир воплощеньем добра.  

В приходе

Весёлый луч вот-вот пробьёт
Сырой туман в костюме сером.
Сияет маленький приход,
И в каждой свечке чья-то вера.

И с бородою, словно снег,
Пройдёт священник круг с кадилом.
И улыбнётся человек,
И не поймёт, что это было.

Как после дождика свежо.
Слова молитвы глушат страсти,
И человеку хорошо.
Переполняет душу счастье.

Крепость 5

— Вы же знаете, что пресса — это карманная игрушка. Можно лгать друг другу, подмешивая яд в слова и заворачивая ложь в золотистые фантики. Но ложь целому народу требует промышленного масштаба производства и отлаженной логистической цепочки. А это все — человеческие кадры. Их нужно воспитать, вложить в головы новую модель миропонимания и минимизировать человеческое начало. А как же без этого? Только человек минимальный может тиражировать ложь с улыбкой праведника! Вот такая вот правда — эта пресса.

Макс понимал, что Путник говорит правду. Задолго до этой встречи он начал сомневаться в том, правильный ли выбрал путь, работая на «Магнум». Та часть исследований, в которой Макс принимал участие, только сейчас открылись ему во всей полноте угроз.

Зарисовки

«… Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас…» (Мф. 5:44) Эти слова сильнее рычага Архимеда, потому что именно они перевернули мир. А тебя они коснулись? Что-нибудь изменили в твоем мироустройстве? Вызывают они в твоей душе восторженный отклик, желание опереться об них, как об руку Господню, и сделать шаг туда, где нет опоры человеку ни в чем?! … Или отложил ты их в долгий ящик «до когда-нибудь», а пока у тебя враги — это враги, друзья — это друзья, небо — это небо, а земля — это земля, и шагаешь ты твердо и уверенно своим размеренным и изведанным путем. И колодец где, знаешь, и почерпало имеешь…

Стираются дни и подошвы

Стираются дни и подошвы
Наждачной бумагой асфальта.
Я осенью сорван и брошен,
Не сделав смертельное сальто.

Луну кто-то робко подвесил —
Мерцает сквозь тихую вечность.
И нет среди прочих мне места,
И душу никто не излечит.

А рядом — рябиновой горстью —
Сгорают уставшие дали.
И кто-то спокойный и гордый
Раздавит мечты и печали.

Зевают поблёклые травы,
Худющий срывается ветер.
И горче смертельной отравы
Дождаться лучей на рассвете…

Муза

Сегодняшний вечер сердит
И тучи прольются вот-вот,
А ты всё равно приходи,
И пусть этот мир подождёт.

Найдём оправданье словам
И всем разговорам в ночи.
Разделим восторг пополам,
О прошлом своём помолчим.

Звони, эсэмески пиши,
Используй технический рай.
Исчезнув в потоке машин,
От счастья внутри замирай.

Ответы мои не смотри,
Писал их какой-то чудной.
Ну что ты стоишь у двери,
Пугая себя тишиной.

Статуя свободы

Стою перед статуей. Факел горит.
Но каменно пламя — не греет.
На эту махину нормальный пиит
Не будет растрачивать время.
Ведь что там, внутри? — темнота, пустота.
Порою же мнится — засада.
Троянская баба, горда и сыта,
Пасет столь же сытое стадо.
Она не зачнет, не родит, не уснет
Над детской кроваткой под утро,
На месте святом не вздохнет, не прочтет
Молитву, псалом или сутру.
Она все о логике да о деньгах
Талдычит случайным прохожим,
Она — наводящая ужас и страх
На всех на нее не похожих.

Неизбежность

Лета бабьего нежность
Октябри, октябри.
Как Судьбы неизбежность 
У открытой двери.

Пачки глянцевых книжек
На костёр разорви.
С каждым часом всё ближе
Холода нелюбви.

Догорит день осенний
До последней строки.
Никаких впечатлений
От огня у реки.

Крепость 4

Глава 3

МЕРКАТОР ПУТНИКУ

Объект поставлен под наблюдние. Выйти на владельца пока не представляется возможным. Пытаюсь выйти на источник информации по наносимбиотам.

Если вы думаете, что все конфликты в мире происходят спонтанно, то вы глубоко ошибаетесь. Спонтанна только ваша реакция на заданную схему происходящего. Схемы конфликтов всегда типичны и рассчитаны на полное отстутствие понимания его причин. Если вам говорят, что поддаваться страстям можно, а иногда даже и необходимо, то поверьте, кто-то очень хитрый ведет вас проторенной дорожкой саморазрушения. Все мировые революции в своей основе базировались на банальном желании изменить существующий порядок вещей в сторону удолетворения самых примитивных желаний: комфорта, обильной еды и для особо утонченных натур — возможности крутить колесо истории в «справедливом» для них направлении.

Сестре

Мы с тобою так быстро взрослеем, —
Нам всегда так хотелось быть взрослыми,
Реет детство под облаком белым,
Оставляя дожди над покосами.

И шумят они где-то грибные
В нашей памяти тихими грозами,
То короткие, то проливные
В такт стаккато по крыше со скосами.

Посмотри на качели в тенистом саду,
С переспевшими в нем абрикосами,
Что под взмах от цепи на траву упадут,
Как на скатерть поспешно разбросаны.

В невесомости небо моих дочерей
Отражалось в глазах их раскосых.
Подрасти им хотелось как можно скорей,
Чтобы с веточек снять абрикосы.

Верующие и врущие

О пользе «очепяток»

В творчестве, как и в жизни, всё самое главное происходит случайно — как бы само по себе. Правда, за случайностью внимательный человек зачастую обнаруживает руку Божью, подталкивающую его в нужном направлении. Так случилось и в этот раз: работая над одной из статей, я допустила случайную опечатку, заметив которую пришла в изумление.

Оказывается, «верующие» от «врущих» отличаются всего парой букв. Точнее — присутствием буквы «е» в корне слова. Это весьма символичная разница, т.к. в церковнославянском алфавите букве «е» присвоено имя «Есть». Можно говорить о полном согласовании богословия и филологии в данном конкретном случае. Выходит, что верующие — это те, кто есть на самом деле, а врущие — те, кто лишь кажется, кто НЕ есть (кого по-настоящему ещё нет). И ведь Бог христиан — это Тот, кто Есть на самом деле1, в полноте, именно Он передаёт верующим свойство Жизни быть, а не казаться.

Страницы