«Буква убивает», или Окна Овертона в действии

Христианство на протяжении всех двух тысяч лет своего существования готовило человечество к нынешним временам. Трезвение ума, смирение, упражнения в посте и молитве, приобщение Тела и Крови Христовых — всё это для реального Богообщения, без которого нет христианина. А Богообщение — единственно возможное условие противостояния злу. Человек слишком немощен сам по себе: он слеп и глух, эгоистичен, подвержен прихотям и похотям. Но то, что творится сегодня с миром, уже не вписывается даже в эти, скромные по нынешним меркам, описания. Ящик Пандоры открыт давно, мы сегодня находимся уже в стадии сатанизации общества. Погружение во грех — это метод, технология, иначе не было бы узаконено принуждение ко греху, не было бы наблюдаемой на всех уровнях десакрализации человека.

Протоиерей Андрей Ткачёв: Украина не прошла тест на Антихриста

Киев, начало весны, вечер, дует промозглый ветер. Мы, командированные в экспедицию на Украину Михаил Сизов и я, Игорь Иванов, идём в темноте от станции метро мимо студии Довженко через в парк Пушкина, не зная на что надеясь — ну разве что вдруг в храме Агапита Печерского какая-нибудь запоздалая встреча с прихожанами идёт, или, например, занятие воскресной школы... Но нет, тогда с отцом Андреем Ткачёвым нам встретиться не довелось. А так хотелось попросить у него, чтоб объяснил, что же творится в Матери городов русских, откуда эта агрессия, фашистские лозунги, страх...

Как оказалось, это было предчувствие войны.

Поговорить об этом с отцом Андреем Ткачёвым удалось Татьяне Холодиловой. Эта беседа состоялась 12 октября в Москве, в храме Воскресения Словущего на Успенском вражке, где теперь служит о. Андрей.

* * *

— Отец Андрей, я вспоминаю, как несколько лет назад на стене одного дома в Киеве я прочитала: «Слава тоби, Господы, що я не москаль!» Значит, уже тогда между нами росла стена. Неужели она теперь непреодолима?

— Никто прежде не думал, что она будет непреодолимой. Никто не переживал, не ощущал и не догадывался о том, что будет сейчас. Но сегодня я вижу, что стена есть, её выстроили. И она не разрушится быстро. Она будет расти, с годами всё больше. Поэтому надо набраться мужества и понимать, что Украина реально попала в челюсти дьявола, в реальные челюсти реального дьявола. В настоящую мясорубку. И она будет выходить фаршем из этой мясорубки, из которого сатана будет котлеты жарить...

Русь-скиталица

Безутешной скиталицей просится
На пороге стоит и молчит
Это Русь моя – Богоносица,
Огонёк непогасшей свечи.

Перед миром она словно старица,
Только зря тайну слов говорит.
Вся в огне, от пожара не прячется,
Но сильнее – от боли горит.

И глазницы прикрыты – усталые,
Сохраняют до времени суть.
Эх, слова да дела запоздалые...
Жаль до слёз, но уже – не вернуть.

Путь железный

Луна в окошке мутном,
чаек в стакане синем.
Легко в вагоне утлом
нырять в волнах России.

То проводница плачет,
То тетя режет сало,
То дядя с полки скачет —
Ему стакана мало.

Дрожу под одеялом,
Как бабочка в пробирке.
Прохладно за Уралом,
Зато тепло — в Бутырке.

Спасибо, что мне не даешь улететь...

Спасибо, что мне не даешь улететь,
что держишь меня ты в руке - словно шарик -
за ниточку. Разве б могла уцелеть
я в небе бездонно-высоком? - Едва ли...

Спасибо, что вырваться мне не даешь,
порывам не веришь моим - как и ветру.
За нить привязав, ты меня бережешь,
растишь и лелеешь  - и балуешь где-то.

Спасибо за то, что я всё же -  лечу,
Хоть нить не даёт от земли оторваться.
Потом за полёт - жизнью я заплачу,
сейчас же любовью плачу - чтоб остаться

в руке твоей бережной. Шарик простой –
воздушный и легкий - надутый тобой.

Докатился...

Епископ Гедеон, недавно назначенный на Михайловскую и Наволоцкую кафедру вместо переведенного в другую епархию Владыки Михаила, готовился отойти ко сну. Надо сказать, что сегодня у архиерея выдался многотрудный день. С утра — дела в епархиальном управлении. А вечером — служба в Преображенском соборе. Как же все это его утомило… И вот теперь епископ, еще молодой, но болезненно тучный человек с редкой бородой и одутловатым лицом цвета сырого теста, полулежал на двуспальном ложе, устланном шелковыми простынями, по белизне способными соперничать со снегами Гималаев, положив босые ноги на пуховую подушку. И увлеченно перелистывал страницы… еще пахнувшего типографской краской зарубежного каталога автомобилей. А рядом, на изящном прикроватном столике со столешницей из розового мрамора, лежали еще несколько каталогов, а также номера журнала «Авторевю», «За рулем» и «4x4 Club», что свидетельствовало о том, с каким вниманием Владыка Гедеон относился к достижениям мирового автопрома. Прежде всего — зарубежного.

В ожидании самарянина

Лежит он в канаве, бухой и избитый,
С сердечною раной и мыслью дурной,
А мимо проходят менты и левиты,
Лежит он забытый женой и страной.

Священник пройдет — и невольно отпрянет.
Избитый с лица кровь сотрёт рукавом
И вспомнит, что должен придти самарянин...
Но, кроме тебя, рядом нет никого.  

Страницы