Омилия

Куда исчезают люди,
которых когда-то знали?
их нет и уже не будет,
осталась одна память.

они глядят на нас с фото,
во сне их порой встречаем,
и их найти так охота,
но что-то всегда мешает.

они — фантом, привиденье,
и мысли в душе тесно:
а были ль они? — сомненья...
а есть ли они? — неизвестно!

Маленький, в малюсенькой ладошке
Он «своё» мизЕрное сжимал.
Собственник, пускай и понарошку,
Потому что был покуда мал.

Он подрос и мог объять руками
Целую охапку «своего»,
И в душе липучими ростками
Алчность пробивалась у него.

Льётся ночь над стенами и башнями.
Перекрестье теней на стене.
Что ж не спится, генерал-фельдмаршал?
Что вы там увидели в окне?

Может, над кровавыми бойницами
Серебристый зыбкий лунный свет?
Или, в тон с дубовыми петлицами,
Ноздреватый бурый волжский снег?

В тишине отчаянно закашлялся
Яро сплюнул в землю часовой.
Вы впервые поняли: " А страшно ведь -
Больше не увидеться с женой"?..

На губах горчит ли русской липою?
Адъютантом вырезанный жезл...
Может, в эту ночь вы ясно видели:
Сыновей вам не обнять уже?

Может, имя русского солдата
Не даёт уснуть вам в эту ночь,
Что спасёт из пламени Дахау
Раннею весной и вашу дочь?

Не до сна. Неясные предчувствия,
Аж знобит... Должно быть, от воды.
Полная Луна взошла над Суздалем,
Освещая стылые сады.

Льётся ночь над безголосой звонницей,
На щеке холодный свет застыл.
Это просто совесть и бессонница.
Спасо-Евфимиев монастырь...

Марья Павловна Полищук. Щедросердечная женщина с умно-хитрой украинской улыбкой. Директриса привела ее к нам в класс, представила как нашу классную руководительницу — и мы беззаветно влюбились в нее...

ОНА НЕ КРИЧАЛА... Более того, она даже никогда не повышала голоса...

Это нас сначала шокировало. Мы подумали, что сейчас, как минимум, рухнут империи! Все распадется! Мир перестанет существовать! Но Марь Пална улыбнулась — и мир остался прежним...

Нет, нет, нет! Не прежним! Какое там! Мир засветился улыбкой! Он перестал быть фанерным! Мир вдруг (мы поняли это своими наивными детскими сердечками) вдруг стал настоящим!!!

По уже многолетней традиции, выкладываю на Омилии первую главу из новой повести. Пока без названия. 

Мой друг, я рассказала тебе уже несколько историй из жизни святых людей. Наверняка, ты заметил, как много чудесного случалось с ними. Как своими молитвами они помогали людям, исцеляли разные болезни, предотвращали беды…И ты задумался, отчего так происходит? Откуда у святых такой дар – молитвами творить добро?
Ответ очень прост: им помогает Сам Господь. А помогает Он потому, что видит их веру и любовь, их смирение, искренность, их доверие Ему. Господь всегда смотрит на сердце человека. И откликается на молитву, сказанную от всей души.
Вот почему чудеса случаются не только со святыми, они могут случится и случаются с простым человеком - со мной и с тобой.

Я вышла из дома
                   с поникшей душою
и вдруг поняла,
что я оказалась
                в заснеженной сказке!
Которую создал
Творец милосердный
                           для нас, для меня…

Есть в мире грешном имена простые,
Они близки, наверное, что всем,
Они легки, в них сердце не остынет,
Любви искать, что выше теорем.

И семена их тихо вызревая,
Ценнее иллюзорности наград,
Они – ростки от золотого рая,
Там, где листвою раскрывался сад.

Те имена, как истина - простые,
Краса Надежда с Верою,  Любовь,
Легки, согреют так, что не остынет,
Биенье мира в грохоте оков.

Началась эта история в ту пору, когда в стране нашей российской царил хаос и безработица, в городах – зарплату задерживали, а в деревнях и вовсе денег не видел простой народ.

Вблизи районного центра, в небольшой деревеньке жил-поживал всеми уважаемый дед Гаврила – на все руки мастер. Если что починить – к деду Гавриле, если что сломать – снова к нему. Незаменимый человек был, да к тому же непьющий. Хотя, это вот обстоятельство многих как раз и огорчало. Чем же за работу платить как ни водкой? А дед Гаврила себя принципиальным считал, зарок он дал когда-то в молодости -  ни капли в рот не брать. Случилось это после того как жена его умерла. Крепко тогда задумался Гаврила-мастер о жизни и смерти. И вывел свою методу, о которой никому не сказывал, но веру в Бога делами своими старался показать. В церковь ходил, батюшке помогал, посты соблюдал, да жил по совести. Только никому та церковь в полупустой деревеньке не нужна была кроме священника, молодого отца Арсения, и двух человек – деда Гаврилы и хромой бабки Прасковьи.

Дождь летит навстречу солнцу,
Брызжет, струями кипя,
Солнце. Дождь.
Огонь и влага,-
Две стихии,
Ты и я!

Я не прячусь от ожогов,
Пусть любовью обожгусь,
Потерплю еще немного,
Прогоню печаль и грусть!

Не смущайся, друг мой милый,
Ты моим слезам не верь!
Бог в любви даёт мне силы,
В моём сердце – рая дверь!

Весны наряд еще не сшит, а жаль!
Возьму и вышью я зеленым даль,

И тёплым красным я пущу цветы,
И жарким золотом под нитью вспыхнут льды.

Пусть реют птицы на моем панно,
Пусть песнь небес летит в мое окно,

Тепло и ветер прогонят страх,
И так приятно летать в садах,

И долго слушать на склоне дня,
Как тихо дышит земля моя.
 

                                Only You…                     
Ну, скажи, зачем шипы розе?
Какой роза подвергается угрозе?
Есть козлы, бараны с глупою головою.
Они розу путают с травою.
И Люди часто к розам руки тянут,-
И ломают их- и они вянут.
Гибнут розы, поникнув головою-
И становятся обычною травою...
Ну, а роза Розой хочет быть!
Розу нужно трепетно любить!
И тогда в хороший утрешний денек-
Уберет она шипы в стебелек… :)

Пробился из земли на свет росток.
Был, как младенец,
                      беззащитным, нежным.
Растил садовник будущий цветок
И был ему родителем прилежным.

Берег от холода, поил водой –
Ребенок рос и наливался силой
И превратился в стебель молодой,
Как юноша, здоровый и красивый.

я не верю, что время лечит раны,
я не верю, что горе учит жить,
я не верю, что поздно или рано
эту жизнь до дна должен ты испить.

я не верю, что нам нужны ошибки,
я не верю в грусть, в философский шик,
я не верю, что если ты ушибся,
должен друга сам тоже ушибить.

Было тихо и уютно,
допекался день в золе,
хороводили минуты
в циферблате на столе.

И в квартире тонкокожей,
взгляд в раздумья устремив,
Вы помешивали ложкой
небо – цвета спелых слив.

Вы только посмотрите на Ваську-муравья! Слона на себе носит! Такого огромного, что под ним Ваську и не видать. Если посмотрит непосвященный, увидит лишь слона, который плывёт по воздуху сам собой. Но так не бывает, сами собой слоны по воздуху не плавают. Стоит лишь внимательнее присмотреться, и тогда каждый легко убедится: слона несёт на себе муравей!

Зачем муравью слон? А кто ж знает... Васька, небось, тоже не скажет. Ясно одно: такое могло случиться с каждым. Ничего особенного!

Раньше Васька бегал по траве-мураве, как другие мураши — обычным муравьём казался. Только однажды упал на него слон. Прямо с неба упал! Васька поймал его и понёс. Зачем поймал? Так чтобы слон не раздавил его. Вы только представьте, что стало бы с Васькой, кабы слон упал с такой высоты на малюсенького муравья Ваську!

Однажды я узнаю кем была,
И кем могла бы быть,
И кем быть не смогла,
Зачем на этом свете я жила
И отчего в тот день я умерла.
Увижу храм души моей, земной,
Нетленный и нетронутый землёй,
Пойму узор и каждую в нём нить,
Но ничего тогда не изменить.

Пышность храмов. Владычни служенья.
Лепота новомодных икон.
Что останется? Уничиженье!
Слезный дождь из разбитых окон!

Камнелет из толпы разъяренных,
Выбирай: со Христом, или без?
И паденье столпов сотворенных,
И воздвиженья- до Небес!

Бедный батюшка в рваной рясе
На коленях пред ликом икон…
Беспредел беззаконной власти.
И в итоге: они-мы- и ОН!

«Очень жаль!»-
Она тихо сказала,
Навсегда от меня ускользала…

Но из «жали» не выкроишь шали.
Ею плечи твои не накроешь.
И печали в глазах ты не скроешь.