Маленький, в малюсенькой ладошке
Он «своё» мизЕрное сжимал.
Собственник, пускай и понарошку,
Потому что был покуда мал.
Он подрос и мог объять руками
Целую охапку «своего»,
И в душе липучими ростками
Алчность пробивалась у него.
Повзрослел и грёб уже лопатой,
Даже экскаваторным ковшом
Много «своего», что стало свято
В мире суетливом и большом.
Заимел недвижимость и злато,
Шахты, «буровые» и леса.
Став таким невиданно богатым,
Он решил купить и Небеса.
Алчность все переросла границы,
Поглотив владельца самого…
Только Небо в той душе хранится,
Где ни грамма нету «своего».
