Вы здесь

Юрий Алексеенко. Рассказы

Возмездие

Как только со вспаханного предполья и ожелтённого песком бережья спала роса, обмочила у корневищ землю, а небо улыбнулось ребристому морю синевой и остылостью осеннего солнца, в побережном поле, где обычно вареновские предприниматели сеяли попеременно семечку и кукурузу, вышли два охотника со спаниелями. Один шлёпал по рыхлому чернозёму в сапогах со стороны моря, другой в армейских ботинках – от железной дороги. Где-то у заброшенного полевого стана, пути их пересеклись.

- Здорова, братуха ! Не ожидал тебя увидеть. И ты тут по-охотницки шастаешь?

Бедолага во плоти гордого человека

Рассказы

- По вечерам меня часто гложет страх. – Начал разговор, закуривая сигарету «Парламент», плосколицый, с кривым носом мужичок.

На вид он был похож на замордованного работой слесаря. Одет был, как и все работники металлургических заводов в мутно-синию спецодежду. Затасканная и обесцвеченная от постоянной стирки роба сильно зауживала его социальный статус и принижала его внутреннюю потребность быть человеком с большой буквы «Я». На груди и спине топорщились потускневшие буквы: ПАО «ТАГМЕТ», ПАО «ТМК». Казалось ещё немного, и они, эти изжёванные стиральными машинками аббревиатуры, выскочат из спецодежды и затеют пляску за ради спасения задёрганного и растоптанного окриками производственных мастеров работяги.

Завтра - это не сегодня

Рассказы

Суслик решил накопить в своих подземных хранилищах зерна на три года вперёд.

- Соберу зерно, - говорил он сам себе. - И буду жить припеваючи, не заботясь о завтрашнем дне.

День и ночь он таскал с полей в нору ячмень, пшеницу, просо, горох. Не досыпал, не доедал, мёрз, простуживался на ветрах и не заметил, как потерял здоровье.

И вот, когда последнее зерно легло в подземные закрома, он упал от изнеможения и слабости на кучу с накопленной едой. Он лежал, не имея возможности пошевелить хвостом и лапами. Испытывал страшную боль в теле, от которой не хотелось ни есть, ни пить, ни спать, ни думать о лучшей жизни. Суслик безразлично смотрел на огромное скопище зерна; ему было противно и мерзко. И сказал он тогда:

Люди как мухи, а мухи как люди

Рассказы

Большая Фонарная улица отходила ко сну. Измученная солнцем дневная жизнь ложилась на звёздные подушки и укрывалась темнотой. Вдавленные в землю старенькие дома вдоль грунтовой дороги, по которой никогда не смогут разъехаться две малолитражки, блекли, теряли очертания, исчезали во тьме; вместе с ними - скамейки, палисадники, пустые гаражи, потресканные столбы, на коих уже лет как десять не горели и бесполезно торчали из под ржавых фонарей перегоревшие лампы; суглинистые придомовые огородики чернели на глазах и уходили в темноту, а исковерканные временем тротуары, переходящие местами в тропинки, терялись под тучными шапками деревьев. Лишь возле Сенькиного бланкованного дома, обложенного половинками силикатного кирпича, царила робкая жизнь, тускло горел перекошенный светильник.

Коллекторы позавидуют

Рассказы

- Семёныч, ты представляешь какая досада. – Обратился долговязый, нескладного вида мужичок к высокому, подтянутому, спортивного вида человеку средних лет.

Голова мужичка всё время дергалась и напоминала упавшую с дерева большую грушу, воткнутую кустурком в липкую грязь… Тагметовская спецовка, какую обычно носят бригадиры-прокатчики, висела на нём нелепо и мешковато. Из-под прокопчённого козырька оранжевой каски топорщились два сердитых мутных зрачка и напряжённо сверлили гладкое лицо собеседника.

- Чё у тебя? – Лениво полуобернулся Семёныч, даже не сделав усилий поднять веки и взглянуть на говорившего.

Воткнув руки в боки, мужичок шагнул вперёд и смачно шмыгнул носом, видимо, для самоутверждения и успеха мероприятия.

Рыба рыбака видит издалека

Рассказы

На Востоке, поверх кургана, заалело робко и застенчиво. Безмятежно поползли к верху тучки, рваные и очернелые. Снизу некоторые из них окрасились пурпуром. Краснота давила на ночную черноту и медленно её поедала. У Черевичкина, браконьера-любителя, в душе тоже алело, но ярче и насыщеннее, внутри его всё укреплялось хорошим настроением. Только что он выхватил из тихости воды карпа килограмма на три, а до этого, в потёмках ему попался на спиннинговую насадку лещ под полтора килограмма. Казалось бы, поймал удачно, иди себе домой, отсыпайся.

Северобайкальский нимбоносец

Рассказы

Комод

Рассказы

Ивану Евсеевичу Наболдашникову стукнуло 69 лет. После праздничной бутылки, он сидел один на один с пустым стаканом в тесной комнатке общежития и мечтательно оглядывал настенные портреты матери и отца. Из углов тянуло отсыревшей штукатуркой, с туалета смердило канализацией. Наконец - то он решился:

- Женюсь ! Хватит уже ходить в бобылях ! Все, вон, мои кореша имеют детей, внуков, правнуков, а я слоняюсь, как бомж по скамейкам и аллейкам и жду, жду этого счастия, семейного, а его нет и нет...

Сказал и снова замечтался. На глаза попалась серая поварешка, сиротливо висевшая на вбитом в стенку гвоздике. Наболдашников оглядел ее, вздохнул с надеждой и снова заговорил вслух:

Дорога к прощению

Рассказы

Человек попал в беду. У него украли паспорт, свидетельство на квартиру, договор купли-продажи, кредитные карточки.

Как только исчезли бумаги и корочки, человеку позвонил юноша и сообщил далеко не весенним голосом, что он коллектор, зовут Васей, ему восемнадцать лет, и он теперь будет его душеприказчиком до скончания выплаты кредитных долгов в размере одного миллиона и шестисот тысяч рублей. Через месяц выясняется, что трехкомнатная квартира, построенная на родительские деньги в загороднем квази-поселении, в которой человек жил последние пять лет, не его, а многодетной семьи из предгорий Кавказа.

Обман во спасение

Рассказы

От трассы Петрушино - Таганрог по тырсовой дороге до хутора Боцманово добрых три десятка километров. Если брести по ней пеши, налегке, то часа через три увидишь на взгорках светлые черепичные крыши хат, задиристо выглядывающие из-под зелени деревов.Дед Иван топтал ногами дорогу уже три с половиной часа, а белые черепицы даже не замаячили на горизонте. Ему на вид лет семьдесят, шел он в армейских шнурованых ботинках, рваной энцефалитке. На спине его дерзко ершилась прошитые поседевшей от времени и местами задёрганной ниткой буквы: "Строим Уренгой", а на правом рукаве залахмаченная, но еще читаемая эмблема: "Ростовский стройотряд". Он бодр и свеж лицом и походкой.