Вы здесь

Татьяна Тимошевская. Поэзия

Charmante Натали

   Наталье Пушкиной (Гончаровой)

Ах, Наталья! Charmante Натали!
Дива, фея придворного света!
Покорила ты сердце поэта —
Сладкопевца российской земли.

Натали! Стала ты для него
Вдохновеньем — земной Мнемосиной.
Восторгался тобою, красивой,
Но душой твоей больше всего.

И проста, и открыта всегда —
На беду это или на счастье?..
Но какой-то неведомой властью
Прикипала к тебе клевета.

Подруге

Тебе когда-то было только «пять»,
И возраст мог в ладошку умещаться.
Хотелось необъятное объять,
Когда смеялся март с тобой в пятнадцать.

Ещё виток, и хоть не целый мир,
Но шею друга обнимала точно;
Затем другой возник ориентир —
Сжимали руки маленькую дочку.

Легко «пятёрки» складывать в года,
А проживать приходиться годины,
Но ты не унывала никогда —
И вот уж руки обнимают сына.

Мне весёлое на свирели...

Мне весёлое  на свирели
не играйте — плясать нет силы,
я слыхала, как души пели,
прилетевшие на могилы.

Песни те о Небесной дали
вдруг  напомнили, как со стоном
по утраченному рыдали
все пленённые Вавилоном.

И не ведали, что имели;
и, не ведая, расточали…
Так сыграйте мне на свирели
песнь раскаянья и печали.

Пульсар

     А. Н. Скрябину,
     композитору, поэту, пианисту
     1872-1915

Пульсирующий ток из звёздной мглы —
Живая  светоносная  константа —
Пронзал тончайшим острием иглы
Чувствительное сердце музыканта.

В ответ, как импульс, возникала боль,
Лишая душу нежного покрова,
Сбивался ритм сердечный  на триоль...
И звук рождался — музыки основа!

За тоном — тон, и нотная капель
Звенела на пяти линейках стана,
И  эту звуковую акварель,
Писал художник Скрябин неустанно.

Токката Баха

Токката Баха
для органа, ре минор…

От головы до пят
клавиатурой стала плоть,

многоголосием органных труб —
эмоций шквал,

душа —
токката Баха,
ре минор…

Молчание

Механизм настенных часов
отмеряет, стуча, минуты…
Дверь души моей — на засов:
я в покое. Меня, окутав,
густотой опустилась Вечность,
а периметр белых стен
увеличился в бесконечность;
мысль «зеро», вне других систем.
Мысль — Господь…

О, sapiens homo...

О, sapiens homo,
познаньем влекомый,
открыл ты и земли, и реки,
но знаньем владея,
бациллою змея
ты стал заражённым навеки.

О, sapiens homo,
тебе ль не знакомы
все беды, что созданы ложью?
Паденье  имея,
убей в себе змея,
покайся, пока ещё можно.

На чужой стороне прадед-воин лежит

На чужой стороне прадед-воин лежит,
на родимой — покоятся деды...
Не ответят на выпад бессовестной лжи
подарившие радость Победы.

Не ответят закланные агнцы войны
тем, которые ради корысти
виноватыми сделали их без вины,
в наши дни перевёрнутых истин.

За живых, за ушедших, в чьих душах печать
испытавших все муки на свете,
мы ответим, мы просто не можем молчать —
победителей кровные дети.

Оглохли сердца

Оглохли сердца, ослепли сердца,
умерли — камни в груди.
Окаменению нет конца,
каменное смердит.

Живые сердца, пламень-сердца
сгорели и вознеслись
туда, где жизни не видно конца
ни в широту, ни ввысь.

А что мертвецы, живущие тут?
До сгоревших нет дела им.
Камни скорей под пятой оживут,
чем каменный станет живым.

Страницы