Вы здесь

Наталья Трясцина. Поэзия

Внук

Сегодня мне впервые вдруг захотелось внука,
Впервые захотелось не кошку, не щенка,
Впервые захотелось не шторы из бамбука,
Мне захотелось внука, хоть нет и сорока.

Впервые захотелось кисель из манной каши,
Пеленки и присыпку, и локон у виска.
Чтоб внук сказал, проснувшись: где бабушка Наташа?
И опрокинул на пол мне кружку молока.

Благодарю...

Сорвавшись, падают цветы на подоконник. 
Глядишь, живой, горит огнем, и вдруг покойник. 
Глядишь, растет и вверх и вширь, пускает почки, 
Но вмиг поник, согнулся вниз, сложил листочки. 

И я пойду вперед за ним, в мороз и в зной, 
Он приготовил мне свинец, но голос мой
Останется живым всегда и будет петь,
Я наперед благодарю за свою смерть.

Не сбиться с пути…

Почему-то пахнет кофе и ванилью.
Как же горько, как же страшно мне идти.
Знаю, Господи, я помню, Ты Всесильный
Помоги не сбиться мне с пути.

Как всегда в лицо мне бьют метели,
Как всегда за шиворот вода,
Но от длинной беспросветной канители
Я узнаю, меня выручит беда.

Новогодняя ночь 2016 года в Перми

Дворец под окнами и вспышки от салютов
Гремели змейкой в минус двадцать пять.
Народ гулял. Хмелел от крепких «абсолютов»
И в небо дальше продолжал стрелять.

А я, смотря на городские магистрали,
На тени от движения людей,
Увижу судьбы, зазвучавшие в хорале,
Средневековых вымерзших идей.

И мне останется всего лишь слышать голос,
Разрезав сумрак лезвием огня,
И видеть, как зерном из слов наполнен колос,
Раскрывшийся для солнечного дня.

Декабрист

Морозное. Седое. Синее. 
Остывший кофе. Мягкий свет от фар. 
Где фонари, сливаясь в линию, 
Несут как силу молнии удар. 

Погасло все. Рассвет за окнами: 
Внезапный жар. Немыслимый толчок. 
Рождественник зацвел волокнами, 
Выстреливающими в мой висок. 

Снег сыпал всю ночь из небесной солонки…

Снег сыпал всю ночь из небесной солонки. 
И кашу земную щедро пересолил. 
Жалко собак и птиц. От бешеной гонки 
Старенький пудель совсем остался без сил. 

Бежал, кувыркался в снегу, громко дыша. 
Хозяйка его окликнула, не спеша: 
— Ты где, мой Робеспьер? Ну, куда ты пропал? 
Ах, что за друг человека! Кого искал? 

Жизнь моя, сестра моя…

Жизнь моя, сестра моя,
Как же мне с тобою тяжко!
Плачет сердце под рубашкой
Мерзлым утром января.

И куда ее приткнуть,
Жизнь мою, иголку с ниткой?
Начинаю новый путь,
За собой закрыв калитку.

Гулко поезд прогудит,
Застучат его колеса.
Снег над родиной висит,
Над землей темноволосой.

Гением не рождаются…

Посвящается Полю Гогену

Гением не рождаются.
Им вынуждают стать
Скорби. Долги. Гонения.
Дьявольская рать.

Битва до крови. До суда.
Гений на нем распят.
Что, фарисеи, досыта
Накормит его взгляд?

Ну, подойдите, смелые,
Камень бросить в него.
Губами, как мел, белыми
Не произнесет ничего.

Краски воскреснут верные,
Будут звенеть в ночи. 
Звезды сияют в терниях,
Гениев всех ключи.

15. 12. 2015

Ветка шиповника

Посвящается моему другу и преподавателю в университете Н. Б. Лапаевой

Ветка шиповника из Македонии почтой мне послана в ноябре.
Радуюсь весточке, точно из Греции. Греют слова, как античный век.
Здесь у нас пасмурно. Здесь у нас ветрено. Брови и волосы в серебре.
Ветке шиповника радуюсь искренне. Сводит с ума меня пермский снег.

Ветка шиповника. Ягоды алые. Косточка времени в снег уйдет.
Как воплотиться ей в земляном темени? Выбраться саженцем на восток?
Так час за часом, толкая друг друга, ягоды падают лицом на лед.
Чтобы согреться среди поколения, солнцу шиповник подставил бок.

Стихи в день рождения...

Безалкогольные тридцать восемь
Ставят задачи. Попасть, так в мишень.
В грязь не падают. Не бьются оземь.
Но на снегу остается их тень.

Безалкогольные. Мертвым жерлом.
Дулом. Радиоточкой маяка.
Азбукой Морзе. Тонким нервом.
Терпкостью мяты. Стрелой у виска.

Птиц я вперед себя выпускаю:
Сила, энергия, вера в мазке.
Кисточку в жизнь с размаха макаю:
Годы стрижи пусть летят налегке.

Страницы