До смерти четыре шага, а может быть пять,
Я видела ее тень за своею спиной.
Нет, не дождаться, что будут ее обвинять.
Спасибо всем ангелам, я остаюсь живой.
Есть список действий, которые делать нельзя:
Мне смерть не раз жестко и чисто била под дых.
Когда из-под ног мгновенно уходит земля,
И впускает лишь ослепительно молодых,
То я цепенею, и страх уходит на дно,
Я — рыба в аквариуме, мне нечем дышать,
С улитками, с водорослями я пью вино,
Которое пить нельзя: надо вперед бежать...
Балтийский дождь
Балтийский дождь течет по крышам, по аллеям и кустам.
Балтийский дождь шумит как нежный безмятежный океан.
Стучит по парапету, по прибрежным скалам и мостам.
О, Балтика, мне близок твой волшебный и безумный план:
Очаровать янтарным блеском и зеленым взглядом волн,
Заколдовать ритмично льющейся эпохой из воды,
Где мой моллюск тысячелетия молчит, взрывая дерн,
И вырастает буком из холма. К нему ведут ходы
И лестницы. Да, лестницы, ведущие к нему, во тьму,
Где звезды с неба падали в дупло. Так корень бука ждал.
Он безгранично слепо доверял балтийскому холму,
И знал сценарий до конца: пролог, интригу и финал.
Одесса, Одесса
Кровавая месса
Случилась с тобой неспроста.
Погибли герои, спасая Россию,
Спасая икону Христа.
А бесы-фашисты пинали ногами
По ранам, ожогам людей.
И нимбы кругами
Сияли над смертью, над смрадом
Жестоких огней.
В Одесской Голгофе костры догорали,
Прощаясь, крестила рука.
Воскресли герои: бессмертными стали.
Россия навеки крепка.
02. 05. 15
Через десять минут все уладится в мире:
Станет нежным каждый, кто раньше был груб.
Через десять минут станет чисто в квартире,
На плите вдруг вкусный появится суп.
Через десять минут автоматы заглохнут.
Все услышат, как зазвенит тишина.
Через десять минут лужи крови засохнут,
И разрушится ненависти стена.
Перетерпи эту весну, как зной, как дождь, как ОРВИ, как злой герпес.
Бегством спасайся от людей: держись ближе к небу, тебя спасет лес.
Где тут друзья, где враги — не понять, если в метель не видно не зги,
Зато в саду Гефсиманском мирно вздохнешь: спокойно отдашь долги.
Время пришло отбиваться от стай. Жаль, оцепили со всех сторон.
Тебя обвинят не в первый раз. Несешь государству сплошной урон.
Ты не куришь совсем. Не пьешь коньяк. Деньги не поступают в бюджет.
Книги стихов и прозы, мечты и письма несут для общества вред.
Умирающий снег на уральских просторах,
Остывающий за ночь, формирующий лед.
Возрождается жизнь в деревянных узорах
Той избушки старинной, что в столетьях живет.
Дым идет из трубы, то вьюном, то колечком,
Низко стелется полем, зачеркнув горизонт.
Глянь-ка в сердце Урала, там — русская печка,
Жжет века и пространства. А невидимый фронт
Распростерся до неба. От крепкого жара
Пар идет не спеша. Да, в снег уходит душа
От горбушки земли и от хлебного дара,
Черных галок на пашне беспросветно смеша.
Эта жизнь нам дается один только раз
Мы, как вечные дети, играем в нее.
Но внезапно, догонит нас чей-то приказ,
И теряем мы землю, друзей и жилье.
Белый день стал не мил, с него нечего взять.
И глаза поднимая, пытаясь понять,
Для чего под ногами разорвался фугас?
Отчего — вдруг тоска? Почему свет погас?
Дом на высоком холме
Построим мы не спеша.
В доме на этом холме
Главной будет душа.
Открыта семи ветрам,
Прозрачная, как слюда,
Доверчива, как вода.
Согреется у костра.
Дом на высоком холме
Виден всем издалека.
В доме на этом холме
Будут жить облака
Открыты семи ветрам,
Прозрачные, как слюда,
Доверчивы, как вода.
Согреются у костра.
Мир просто сошел с ума:
Кредиты, займы, долги.
И чей-то голос с холма
Промолвит тихо: — Беги!
Куда бежать: от себя?
От теплых живых людей?
Упорством своим долбя
Безоблачный мир идей.
Нет, я бежать не хочу.
Мне нравится этот век!
Прижмусь я к его плечу:
Мне нужен февральский снег!
Отзыв на книгу Юрия Асланьяна «Дети победителей»
Лучшие люди России были расстреляны тайно
В тюрьмах, лесах и оврагах. Смерть — это то, что сверхточно
Держит всех на прицеле, а отпустив, вдруг, случайно,
Несколько развлекаясь, выстрел впечатает прочно.
Что там под кожей хрустнет? Боль — как твоя обнова.
Нет, до конца не распяли. Век современный расчетлив.
Но, убирая плавник, чуешь, прорезалось Слово,
Песней всплывая с планктона. Хоть ты и неповоротлив
