Монахиня Евфимия Пащенко. Проза

Идея написать подобную книжку возникла у меня много лет назад, после прочтения знаменитых «Писем Баламута» Клайва Льюиса. Хотелось раскрыть ту же тему: борьбы небесных и адских сил за душу человека, но не реалиях Англии времен второй мировой войны (как у К. Льюиса), а на реалиях современной мне России. Пока же я раздумывала, стоит ли браться за это, поскольку понимала — это будет всего лишь подражание, по содержанию и форме уступающее первоисточнику, вышла книга А. Десницкого «Записки Балабола». Здесь тема битвы Бога и сатаны в душе человека разворачивалась на фоне тогдашних российских реалий, и кончалась, как у К. Льюиса, посрамлением и поражением темных сил. И мне показалось — тема исчерпана. Да, я бы раскрыла ее по-своему, сделав акцент на иных темах и проблемах. Но стоит ли?

Много лет спустя мне захотелось написать книгу о человеческих страстях и пороках. Подыскивая материалы для нее, я обнаружила, что на подобную тематику уже существует весьма много книг. От богословских и святоотеческих трудов до брошюр для подготовки к Таинству Исповеди. Засев за работу, я вскоре убедилась, что получается слишком скучно и нравоучительно. А мне хотелось написать интересную книгу. Вдобавок, непохожую на уже существующие. Тут-то на помощь мне и пришел давний опыт православного педагога, лектора, миссионера. И был написан текст, который я предлагаю боголюбивому читателю.

Известный михайловский антиквар и владелец художественной мастерской «Преображение» Борис Семенович Жохов, более известный под прозвищем Жох, сидел в своем офисе, размышляя над вчерашним разговором с господином Колосовым. И, чем больше он обо всем этом раздумывал, тем больше ему на ум приходила старая-престарая сказка о том, как некий богатый крестьянин вздумал устроить торжественные похороны своему любимому козлу. Мало того — отпеть его в церкви. Разумеется, местный священник наотрез отказался совершить столь кощунственное деяние. Однако услышав от старика, что почивший козел был не таков, как его рогатые и бородатые собратья, и завещал ему на помин своей души сто рублей, батюшка сменил гнев на милость и возгорелся желанием немедленно отпеть усопшего. Что до дьячка и дьякона, то и они отказывались участвовать в погребении козла лишь до тех пор, пока не узнали: согласно завещанию покойного им тоже причитается некая сумма… Ай да козел! Какая мудрость! Какое великое почтение к духовному званию! Поистине, православный из православных!

О тех далеких временах врач-невролог Нина Сергеевна Н. говорила так: «когда я еще была терапевтом…» С учетом того, что неврологический стаж Нины Сергеевны составлял лет двадцать пять, а то и больше, а самой ей было… Впрочем, к чему любопытствовать у женщины об ее возрасте? Достаточно сказать, что в то время, когда Нина Сергеевна работала терапевтом в одной из поликлиник города Михайловска, вела амбулаторный прием и ходила по вызовам, она была еще совсем юной девушкой, недавней выпускницей мединститута. А в вере — и вовсе младенцем. Ибо крестилась за три года до этого. И потому ее религиозность отличалась теми пылкостью и максимализмом, которые присущи неофитам.

Так вот как-то раз…

Отец Евгений, новоиспеченный настоятель кладбищенского Свято-Лазаревского храма, уединившись в том самом кабинете, где еще совсем недавно, почитывая Мережковского и Андрея Белого, сиживал его трагически погибший предшественник, протоиерей Александр Кузнецов, предавался мрачным раздумьям. Он думал о том, что сегодня вечером ему опять придется совершать Богослужение, так сказать, для Ангелов. Ведь всем известно — они незримо присутствуют на каждой церковной службе. Кажется даже, будто, чем меньше в храме прихожан, тем больше Ангелов. В таком случае, Богослужения отца Евгения посещают одни Ангелы. Потому что почти все прежние прихожане Свято-Лазаревского храма покинули его. Первой ушла городская интеллигенция, чьим духовным отцом был покойный протоиерей Александр Кузнецов. Причем ушла отнюдь не тихо и незаметно, как это в обычае у людей простых и неученых, а по-интеллигентски. То есть, громко хлопнув дверью. И ославив отца Евгения на всю Михайловскую область этаким новым Дантесом, который расправился с отцом Александром, как из зависти к его уму и учености, так и ради того, чтобы самому стать настоятелем Свято-Лазаревского храма. И что тут возразишь? Он и впрямь занял место отца Александра… дорого же оно ему далось!