Вы здесь

Самодвижимое в нас

На вопросы отвечает Константин Владимирович Яцкевич, православный кризисный психолог, преподаватель нравственно-ориентированной христианской психологии в Школе катехизаторов Минской Епархии Белорусской Православной Церкви, соавтор учебно-методического пособия по основам нравственно-ориентированной христианской психологии, руководитель Школы православной психологии при Духовно-просветительском центре Дома православной книги, и.о. главного редактора рецензируемого научно-практического журнала «Медицина».

Для философов самодвижимое бытие — это, собственно, душа. «Она бессмертна, ибо есть нечто самодвижимое и потому неуничтожимое. Её можно уподобить силе двух коней, из которых один добр, а другой зол и которые тянут свою колесницу в противоположные стороны» (А.Ф. Лосев. Эрос у Платона, гл.6).

Два пути открыты перед каждым из нас: путь добра и путь зла, и мы движемся по жизни, выбирая один из них. Но вот на что обратил внимание Честертон в своей «Ортодоксии»: «Современный мир отнюдь не дурен. В некоторых отношениях он чересчур хорош. <...> Пороки, конечно, бродят повсюду и причиняют вред. Но бродят на свободе и добродетели, ещё более одичалые и вредоносные. Современный мир полон старых христианских добродетелей, сошедших с ума. Они сошли с ума потому, что разобщены».

То есть, даже нацелившись на добродетель, мы рискуем не попасть в цель, промахнуться по причине разбалансировки сил. «Мало иметь сердце, — говорит Честертон, — нужна ещё верная взаимосвязь всех порывов».

В результате грехопадения нарушен баланс природных сил, и восстановить его не так просто. Нам грезится, что главное — действовать правильно, раскладывая всё «по полочкам» в согласии с православным учением. Однако результат нашей «аскетической» деятельности зачастую далёк от ожидаемого: «вынули лапы — хвост увяз, вынули хвост — лапы увязли...».

Лучший способ испортить желудок — попытаться управлять его работой. Это заметил, кажется, Достоевский в одном из своих романов. Если бы мы размышляли о том, как правильно дышать, и процесс дыхания всецело зависел от нашего мышления, мы бы наверняка задохнулись. Скажем больше, почему-то никто из самоубийц не кончает с жизнью, волевым усилием отказавшись дышать, хоть это был бы самый простой способ. Что-то в нас мешает осуществить такой сценарий. Человек, подобно заводной кукле, исполняет многие жизнеобеспечивающие функции на автомате — без этого природного защитного свойства мы бы не выжили. Биологическое, душевное, духовное в нас управляется с помощью заложенных Творцом законов, которые работают в нас, даже если мы ничего о них не знаем.

Не зря в народе говорят: мудрый по жизни идёт, а глупого судьба тащит. И всё же, апостол Павел также находит в себе нечто самодвижущееся, когда говорит: «доброго, которое хочу, — не делаю, а недоброе, которого не хочу — делаю». Доброе, благое здесь — это, очевидно, благодатное, приобретаемое посредством общения со Христом. Благодатная сила Его, как только мы ей позволим, как только примем Христа как Царя Сил, сама начинает в нас действовать. Благое — дар Христа, и «бремя Его легко».

Свт. Григорий Нисский для наименования автономного цикла естественного существования человека употреблял специальный термин «мёртвая жизнь» — «некрос биос».

«Жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь...» (Втор. 30:19).

— В человеке очень много самодвижущегося. Можно ли сказать, что человек (биологический, психологический) — это набор всевозможных «алгоритмов» или «модулей»? Если да, расскажите о них.

— С известной долей условности можно сказать, что человек — это «набор» всевозможных алгоритмов или модулей. Перечислить их не представляется возможным по причине огромного числа. Можно лишь условно всё многообразие этих «модулей» и «алгоритмов» разложить на 3 базовых уровня, которые единодушно приняты в святоотеческой психологии. Это:

  • уровень плоти или психофизиологии, на котором работают рефлексы, инстинкты, биохимические и психофизиологические процессы;
  • уровень души или тонкой когнитивной и нейронно-синаптической сети, на котором работают самостоятельные силы души (рассудок, чувства, воля);
  • уровень духа или невыразимых тварных и нетварных божественных энергий, на котором работает высший духовно-нравственный закон (Закон Божий), как выражение высшей воли.

Вообще русская тройка — лучшая метафора сил души, которых тоже три: 1) познавательная и высшая (ум); 2) раздражительная и срединная (сердце); 3) вожделевательная и низшая (воля).

«Один конь — благороден [ум], другой бесчинен [воля], третий кроток [сердце]. И если ослабишь бразды буйному [воле], он встаёт на дыбы, упрямится, приводит тебя в затруднение во время пути, кидаясь, сам не зная куда; он [воля] присоединяет к себе и среднего коня [сердце], убеждает его быть с ним заодно, а коня благородного [разум], как пленника, порабощает и увлекает против воли, хотя он и скорбит о совращении с пути. Но буйный конь [воля], бесчинно, с самым бессмысленным стремлением, неудержимо несясь вниз, как с крутизны нимало не смотрит вперёд, не останавливает своего бега, пока не вринется во врата адовы, погубив и себя, и тебя, несчастная душа! А если бы ты рассуждала сообразно со своей природой, ты с радостью бы предоставила весь путь благородному коню [разуму], который хорошо знает стезю, ведущую в горнее; ты и среднему коню [сердцу] строго бы внушила, чтобы он показывал свою рьяность, где только должно, и бежать заодно с конём умным; а коня бесчинного [волю] стала бы усмирять сильными бодцами [ударами шпор], ни на минуту не послабляя узды. Тогда путь твой был бы радостен, добропорядочен, спокоен, беспечален, исполнен надежды» (свт. Григорий Богослов, Творения. Т. 2. Упрёки неразумным стремлениям души. С. 117).

«И когда они [силы] пребывают внутри сами с собой и блюдутся со вниманием и добрыми расположениями, тогда разумная сила здраво рассуждает и верно отличает добро от зла, и показывает определённо и властно силе желательной к каким вещам подобает ей склоняться желанием, какие любить, от каких отвращаться; раздражительная сила (сердце) стоит между ними двумя, как покорливый раб, готовый служить желаниям их, и всегда вспомоществует им» (прп. Симеон Новый Богослов, Творения Т. 2. Сл. 84).

— А что такое самость? Она тоже самодвижима? Гордость и самость — это одно и то же?

— Самость — это доминанта эго «Я» или такая форма структурирования и организации работы ума, чувства и воли, когда они направлены не на Бога, а на Я (эго) и имеют векторы: Я-ум, Я-чувство, Я-воля, которые конкурируют между собой и противоречат друг другу, вместо того, чтобы быть как в одной «тройке» — «что думаю — то чувствую, того вожделеваю».

Гордость — это высшая страсть души или страсть верхней её части ума, а самость — это способ организации сил души при котором в центре личности находится Я, а не Бог.

— Владимир Лосский самостью называл смешение личности и природы («По образу и подобию»), а о. Алексий Мечёв наставлял так: «Два врага у нас — „окаяшка“ да „яшка“»...

— Окаяшка — это состояние прелести духовной, а яшка — это самость и самолюбие. По сути определение верное, но у отцов есть более точное и полное определение самолюбия, как эгоизма:

«Самолюбие, как, неоднократно говорилось состоит причиной всех страстных помыслов; ибо от него рождаются три главнейшие помысла вожделевательной части души: чревоугодия, сребролюбия и тщеславия. Потом от чревоугодия рождается помысел блудный; от сребролюбия любостяжательный; от тщеславия гордостный; прочие же все следуют за каждым из сих трех, как — то: помысел гневный, печальный, злопамятный, унывный, завистливый, клеветливый и прочие. Сии страсти связуют ум предметами вещественными, и клонят его к земле, налегая на него, подобно тягчайшему камню, тогда как он по природе легче и тоньше огня».

«Начало всех страстей есть самолюбие, а конец гордость».
(прп. Максим Исповедник, Четыре сотни глав о любви, Третья сотница о любви 56, 57)

«О самолюбии, всех ненавидящем, верно сказал некто из премудрых: лютая брань самолюбия, как тиран некий, стоит во главе всех помыслов, коими тремя оными (сластолюбие, сребролюбие и славолюбие) восхищет ум наш. Самолюбие, сластолюбие и славолюбие изгоняют из души память Божию; когда же пресекается память Божия, тогда поселяется в нас мятеж страстей. Самолюбие бывает родительницей неисчетных страстей, почему, когда кто исторгает из сердца самолюбие, тогда легко возьмет силу и над другими страстями, при содействии Господа. Ибо из него обыкновенно рождается: гнев, печаль, злопамятство, сластолюбие и необузданная дерзость. И побежденный им неизбежно побеждается и прочими страстями. Самолюбием же называем мы страстное расположение и любовь к телу с исполнением плотских пожеланий» (свт. Феодор Эдесский, Добротолюбие. Избранное для мирян)

— Юродивые «яшку» выбрасывали «за борт» — почему? Не потому ли, что её самодвижимая мощь докучала им, а вполне одолеть её не получалось? Юродивые — это ведь радикалы по сути, их не устраивала половинчатость.

— У кого-то не получалось, а у кого-то и получалось. Бесстрастие — это и есть полный контроль «Я» и известны многие бесстрастные отцы, особенно в первые века христианства.

Говоря о юродстве, можно сказать, что слово «радикалы» не отражает всей полноты состояния юродства, которое есть форма подвижничества. Юродство можно считать совершенно особой формой намеренной «психопатологии».

Если прелесть и беснование можно считать явными формами религиозной психопатологии, то юродство прямо противоположно им, как своего рода крайняя форма духовного подвижничества, связанная с проявлением высших состояний, которые намеренно облечены в столь экзотические формы, недоступные рациональному пониманию. Можно сказать, что юродство в его подлинном виде — это форма контролируемого и осознанного «безумия», за которой стоит духовное сознание и восприятие, а не душевное или рациональное (телесное). Таким образом, подлинное юродство — это духовно-аскетический подвиг, который заключается в добровольном и осознанном отказе от общепринятых норм жизни с принятием образа «безумного» человека, который таким особым образом осуществляет духовно-аскетическую практику смирения посредством терпения презрения и телесных лишений.

«Никто не обольщай самого себя. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым» (1 Кор. 3:18).

Юродство в действительности — это исключительный вид внутреннего делания (умного делания) и аскетической практики и очень немногие люди на него способны.

— В результате духовных трудов некоторые подвижники приходили к самодвижущейся молитве. Например румынский подвижник архимандрит Клеопа (Илие) наставляет: «Вы меня спросите: а молитва сердца самая высокая? Нет! Есть молитвы ещё выше, чем молитва сердца. Однако молитвы сердца, говорит святой Исаак Сирин, едва достигает один из десятков тысяч. А молитвы, которая выше молитвы сердца, едва достигает один из рода в род (Исаак Сирин, преподобный. Слова подвижнические, Слово 16) — так высока молитва, которая следует за молитвой сердца. И каковы же ступени, стоящие выше молитвы сердца? Первой является молитва самодвижущаяся. Почему она называется так? Когда укрепилась молитва в сердце, то есть «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного!», с какого-то времени сердце молится без того, чтобы язык произносил слова. Это то, о чем говорится в Песни песней, в Библии: «Я сплю, а сердце моё бодрствует» (Песн. 5:2). Знаешь, какова тогда наша молитва? Как если бы ты остановил часы, а они потом продолжали бы идти сами». Получается опять какой-то модуль, только благодатный? Складывается впечатление, что мы, как квантовые частицы, находимся в «суперпозиции» и должны осуществить практический выбор. Ну, как две железнодорожные колеи и стрелка-переключатель между ними — надо выбрать по какому из путей поедет наш «поезд» — природному или благодатному.

— «Самодвижущаяся» молитва — это суть непрестанная молитва. Суррогатный термин «самодвижущаяся» скорее вводит в заблуждение, чем что-то объясняет. Такого определения нет ни у одного из святых отцов, дававших более-менее детальное описание техники молитвы. Если попытаться сделать классификацию видов или ступеней молитвы с точки зрения святоотеческой психологии погружения ума в область душевно-духовного, то она может выглядеть примерно так:

  • гласная (словесная) — телесная,
  • умная (внимательная) — телесно-душевная,
  • сердечная (умно-внимательная) — душевная,
  •  созерцательная (непрестанная, священная, восхищенная) — духовная.

Каждый из названных видов молитвы символизирует не что иное, как глубину изменения и преображения души, посредством приближения фокуса ума к душевно-духовному и божественному.

Есть понятие чистой молитвы:

«Ничто другое так, как чистая и чуждая всего вещественного молитва, не делает человека достойным собеседником Бога и не соединяет с Ним того, кто словом молится Ему нерассеянно, в духе, когда при том душа его омывается слезами, услаждается сладостью умиления и светом Духа просвещается» (преп. Никита Стифат. Вторая сотница естественных психологических глав об очищении ума, 69).

И непрестанной:

«Твердо ведай, что непрестанная молитва та есть, которая не отходит от души ни днем ни ночью, и которая состоит не в воздеянии рук, не в положении тела молитвенном и не в возглашении молитв языком, чтоб можно было ее видеть телесными очами, но состоит в умном делании с памятованием о Боге при постоянном умилении, и уразумевается только умеющими уразумевать сие.

Можно пребывать всегда в молитве, если помыслы свои держать собранными под владычеством ума в мире и благоговеинстве полном, в глубины Божии проникая и ища вкусить оттуда истекающую сладчайшую струю созерцания: что при отсутствии мира (помыслов) невозможно. Только в том, у кого душевные силы умиротворены ведением, может благоустроиться непрестанная молитва» (преп. Никита Стифат, Вторая сотница естественных психологических глав об очищении ума. 74, 75).

— Православная антропология говорит, что личность владеет природой, которая сотворена и дана ему Богом (В. Лосский «По образу и подобию»). Давайте в заключение попробуем объяснить что стоит за этим утверждением, если говорить в контексте рассматриваемых нами вопросов. Что такое эта самая личность и чем она владеет, если владеет? И, главное, каков критерий того, что я, как личность чем-то в этом вроде овладела или, наоборот?

— Для начала нужно определить что такое личность. У нас в курсе есть такое определение:

личность (от слов лик, лицо, ипостась) — это неповторимое и уникальное сочетание в триединстве тела-души-духа всех творческих сил и способностей человека, нравственное состояние которых в соответствии с Образом и подобием определяет всю направленность человека в жизни и весь характер его эмоциональной, чувственно-волевой сферы и всей мыследеятельности.

Личность в действительности ничем не владеет, поскольку владельцем всего и вся является только Бог. Личность только получает от Бога право пользования миром и распространяет на него своё влияние, которое может быть или благим, если блага личность или худым, если худа личность по состоянию совести и нрава (нравственности).

Слова обманчивы, большинство людей в слово «владение» вкладывает собственнический рациональный смысл, но на самом деле нам ничего в этом мире не принадлежит, кроме души. Именно поэтому мы ничем не «владеем» и не можем «владеть», кроме души, и любое «владение» — это форма самости и эгоизма.

Всё в точности наоборот, когда мы отрекаемся от себя и нашего собственничества (владения) и становимся никем и ничем, — мы становимся всем и уподобляемся Богу. Это и есть высшее смирение.

Беседовала Светлана Коппел-Ковтун

Радонеж

Хоружий С. Мистические духовные практики. Ч2.Исихазм

Хоружий С. Мистические духовные практики. Ч3 Исихазм

Комментарии

Важная мысль сегодня посетила мою глупую голову.

Пока человек не вырос, он думает, что истина ему дана для того, чтобы бить ею других (тех, у кого не так, иначе, по-другому — не в соответствии с его истиной). А когда вырастет, начинает понимать, что истина ему дана для того, чтобы видеть ею другого, видеть её в другом, всматриваться, вслушиваться в другого и любить его — истиной.

Михаил Малеин

Вообще русская тройка — лучшая метафора сил души, которых тоже три: 1) познавательная и высшая (ум); 2) раздражительная и срединная (сердце); 3) вожделевательная и низшая (воля). 

У свт Феофана Затворника в его «Начертании христианского нравоучения» очень подробно и доходчиво изложено святоотеч. учение о составных частях человеч. естетства, о их благодат. преображении в христианине.

Термин «самодвижная» молитва, видимо, уже прочно вошел в лексикон правосл. подвижничества. У нек. делателей умной молитвы она несколько отличается от непрестанной, в отличие от мнения автора. (Я полазил по правосл. сайтам. Интернет-источники внушают доверие:  С.-П. дух. академия, сайт Оптиной пустыни, моск. Сретенского м-ря.)

Если Вы про эти слова моего собеседника:

«Самодвижущаяся» молитва — это суть непрестанная молитва. Суррогатный термин «самодвижущаяся» скорее вводит в заблуждение, чем что-то объясняет.

то и я с ними  не вполне согласна. Вообще, если существует какое-то название, отличное от другого, то это всегда - различение, прежде всего. Но каждый из нас идёт своей дорожкой. И, рано или поздно, все правильно идущие встречаются в том или ином пункте. То есть, не будем придираться. А если у Вас есть хороший набор цитат с источниками - поделитесь с нами. Это вещь полезная.

 

Михаил Малеин

Сборника цитат у меня нет. Его составление даже из одних ссылок вещь довольно кропотливая. Но если завяжется какая дискуссия, и я  вспомню, что читал по этому поводу, постараюсь поискать и представить.

Если человек может жить непринуждённо, не автоматически, а спонтанно, то он осознаёт себя как активную творческую личность и понимает, что у жизни есть лишь один смысл — сама жизнь.

Эрих Фромм