Все неудачи начинаются с ног. Об этом твердит всем уличным и переулочным пешеходам и домашним лежебокам большой знаток отдыха на кровати с закрытыми глазами Иван Иванович Расходушкин. Кстати, он не просто невпопадь твердит, - он ещё и философски предсказывает.
Одному из местных предпринимателей, редкому скупердяю и скволыжнику, он нагадал на ближайшую перспективу - припаркованный у ворот автокатафалк, другому - разбитую вдрызь машину и потерю договора с ОСАГО, третьему - кражу придомового электростолба, четвертому - проигрыш в суде дела по разделу соседского имущества, пятому - вороватую невесту и злобивую тёщу, шестому - турне в тундру по горящей путевке...
Философское изречение о ногах настолько надоело живоносному миру, что некоторые из его представителей пригрозили Расходушкину:
- Еще раз сунешься со своей мудростью, лицо изобьём, дуриком по улицам заковыляешь ! Это мы тебе обещаем, обмылок!
Расходушкин переносил оскорбления и угрозы в свой адрес твердо, без тени испуга в глазах, с высоко поднятой головой, однако с недавних пор он к людям близко не подходил, а свою философию изливал издали, с расстояния ста - двухсот метров. Так Веньку с Выгонной улицы он, стоя у качалого, обезображенного ржавчиной и почти сгнившего под дождями башенного крана с надписью: "ООО "Качели" - для народа", пророчески уведомил:
- Слышь сюда, Веник ! Че как там тебя, Метла или Опахалка, драная,... Я сегодня утром ступил на правую ногу, это не к добру... Значится так: скоро ты переедешь в казенную квартиру. Ножня, моя, правду о твоей судьбе выразила, она никогда не ошибливается ! Суши сухари на десять лет вперед.
В ответку в сторону Расходушкина полетел булыжник. Но того на том месте уже не было. Он бежал с подскоками по рытвинам улицы, взметая к верху брызги луж и важно, философски вздернув к верху палец:
- Моя нога никогда еще брехала !
Камень, сделав дугу и покувыркавшись, глухо ударился о пустоту кабины башенного крана. Отскочив, тупо упал на землю.
- Я тя еще пымаю, лошадь, беременная ! - Погрозил ему вслед сжатой пятерней Венька. В глазах его туманилась безнадёга.
Под праздник Благовещенья, в канун Пасхи к венькину двору приехала "контора" на колесах, нацепила на Веньку наручники, загрузила в крытый кузов, чтобы отвезти его в рубашке и сланцах на босу ногу в третий районный отдел полиции. Домашние спросили у полицейских:
- За что ?
Те не стали вслух распространяться на виду зевак, но перед своей посадкой в кабину автозака, сержант с мясистым и красным носом, шепнул на ухо венькиной тёще:
- Алименты первой жене десять лет не плотить...
- Ах, злыдня, - завопила тёща, шлепнув себя по жирным бокам руками. - А нам же с дочкой ничего не сказал, что мы у него вторые ! Обманул, сгубил семью, дочуне, кровиночке моей, жизнь порушил... И сколько ему теперь дадут...?
- Десятку, мать... Пусть нанимает адвоката, может судья в настроении будет и пяток лет скостит !
Рядом проходивший Расходушкин, назидательно поднял к верху палец и, глубокомысленно посмотрев вверх, на расшевеленные ветром облака, прогремел басом на всю улицу:
-А я что говорил ! Моя нога никогда не сбрешет !
"Контора" на колесах, погазовав, уехала. А Расходушкин снова побежал. Почти галопом. Вслед ему летел камень, брошенный венькиной тёщей. В этот бросок она вложила всю свою силу и душу. Ей страсть как хотелось отыграться за себя и обманутую дочку.
