Тишина расплескалась по капле
На бетонные скобы земли,
На понтоны, болота, где цапли
Клекотали на зыбкой мели.
И, расправив крыла, танцевали,
Укрощенные музыкой трав,
Тихо лопались кольца печали,
Обвенчавшие горечью нрав.
И на хладных каменьях бази́лик,
Что застыли в квадратах домов,
Жили птицы, а люди спешили
В виртуальное облако снов.
Вдвое сложена страница
И потрескалось перо,
Я — измученная птица,
Отбываю пеший срок.
На попутных доплываю
До причала городов,
Все они стоят на сваях
Для земных материков.
Я устала и все придумала:
Даль, узелки мечты и вязь,
Вспомнят люди — она угрюмая,
Нет, я грустная в этот раз.
Все в антрактах опять хорошие,
Вновь на сцену пойду молчать,
Я — угрюма, с такою ношею
Можно разве что танцевать.
Твой шепот — плеск от глади водной,
Легко ли быть тебе одной?
Освобожденной и свободной
Идти за вспененной волной.
И славной древности отвага
В глазах, в руке — щиты побед
И поражений, годы шагом
Секундным выплавляют свет.
Давно не ждешь подделок счастья,
Покой хранит тебя от бед,
Не воин, нет, но редкой властью
Ты обуздала фальши бег.
Не забыли и слава Богу!
Разменяю слова на мысль,
По слогам распишу дорогу,
Может так откопаю смысл!
По слогам, как и в детстве, плачу,
Тишина, красота и снег!
Там танцуют в балетной пачке,
Здесь молчат, как всегда, во сне.
Ты не смей! Ни бесчестьем мерить,
Ни бесчувствием дней года,
У павлина бесцветны перья,
Если пленка цвета отдаст.
Я нашла на дороге ключик,
Позолоченный, как и мир,
Он валялся под серой тучей,
Там, где раньше стоял кумир.
А сейчас постамент вакантен
И навырост пошит бетон,
Остается напялить платье,
Да и звездочек на погон.
Ну а ключик пока без двери,
Без замка, адресат молчит,
Лишь намек и советник — вера,
Ключик — это огонь свечи,
Или рОсы в ладонях тонких,
Мера времени и букет,
Море вспенено всё по кромке,
Воды — волны на сотни лет.
Отболело — давно забыли
Имя, адрес, улыбку, крик.
От придуманной мною были
Разве лютик до долу ник.
Вот и все. Принимай, как было!
А не примешь — прощу опять,
Разделив на кусочки силы,
Будем радостно прыгать вскачь.
Целовать и болеть любовью,
Только так во вселенной ждут
Откровения без сословья
И прощения — на беду!
Можно любовь прострочить по кальке,
Можно на спицах связать узелок,
Можно и сахаром, можно тальком,
Можно загнуть простыни уголок.
Там написать красиво и красным,
Впрыснув горчинки себе на зубок,
Ладно! Пустое! Все это басни,
И все мы поэты в подвесках строк.
Змейки веселья, мурки-котята,
Пионы с ромашкой растут и так,
Песни поются тут до заката,
Плачется редко и все лишь в кустах.
Я сегодня брожу по Неве,
Где волну пеленали гранитом,
Вечереет, а розовый свет
В синь расплавлен. Ничто не забыто!
Ни пронзительный стук кандалов,
Ни матросов бравада и ругань,
Алый стяг. Всё в дыму под Покров,
У Дворцовой кострища по кругу.
Натоптали, набили стекла,
В диких плясках порушили Храмы,
Нынче плачут — блокада пришла,
Здесь матросы, там дети и хамы.
Пологий берег озера — зеркало небес и звездной россыпи в степи рядом с пересечением трех пыльных дорог. Внедорожник цвета серебристый металлик остановился около огромных дольменов, заросших мхом. Из машины вывалилась веселая компания: две девушки и двое молодых людей, шумно выражая восторг. Ни птиц, ни зверей не видно вокруг, только беззащитная стихия слитых воедино воды и беспорядочно змеящейся травы.
— На этом камне что-то написано, — девушка попыталась прочесть слова, — todo pasara, что это значит?
— Все пройдет.
— Когда? — засмеялась ее подруга.
— Скоро, — пошутил молодой человек.
С веток льются искры зноя,
Листья падают и спят,
Говорят, как неземное
Здесь разбило тихий сад.
Говорят, в глазах пантеры
Промелькнет тоска и грусть,
И любовь горька без веры
И без меры тяжек груз.
Слышишь? Реки вяжут струи,
И луны дрожит венец,
Словно ловит поцелуи
Из конца земли в конец.
Вот тебе и печаль – вожжАми
Вновь ударить хотят любовь,
Приструнить, приколоть ножами,
Да ведь все мы икары – вновь
Возрождаемся от уколов,
Звезды ночью несутся вскачь,
а под ними шумят - застолье,
А за криками – глаз тоска.
Надоело, пойду по полю
Лепестки от росы срывать,
А зовут меня – дура Поля,
Мне постель наметет листва.
Там сегодня плеяды стыли,
А таблички внизу гласят,
Что из горькой дорожной пыли
Стены вкруг городов висят.
И дышу на гранит печали,
Но не тает кристалл никак,
Разве только найду причалы
Или вызнаю счастья знак.
И опять помолчу, поплачу,
Говорят, так живут душой,
Видно, время одно лишь значит,
Что у времени путь смещен,
Мир привык играть сегодня,
Новый день и прошлый — вон!
Вот король идет безродный,
Окружен со всех сторон.
Завтра — клоун и бродяга,
Так удобней, веселей,
Покуражился, бедняга,
Сделал селфи «королей».
Все подумали — рубаха,
Парень точно хоть куда!
Ну а тот дрожал от страха,
Страх — в кармане, страх — в годах!
С выражением прохвоста
Говорит иной про свет,
Ну и личностного роста
Обещает много лет.
Нежность, бесприданница, замолчи!
Вкруг домов и лиц - отражения,
На вздох и выдох, жест и огонь свечи
Краски щедро кладут сомнения!
Вот положили топор впрок
И на первой любви зарок.
Дышу и на ветер, а толку в том!
Где взять памятку отрезвления?
Мне радостен мир, а нашла сто тонн
Мишуры изысканной тления.
А я любовь искать пришла
И в эти пещеры стекла.
Не хватает любви, расстаял весь
Шоколад сердечком от времени,
Пудры сахарной сверху лежит взвесь,
Пеленает обманом зрение.
И мне бы на дали версты
Тепла собрать и не застыть.
Не получится — холод крепчает,
Городской, разновозрастный, злой,
Я — ворона за чашкою чая,
Крылья белые мажу золой.
И картины закрашены сажей,
В мире мода на линии вскользь,
Вскользь целуют и цапают даже,
Улыбаются, ждут на авось.
И скользят то ли взглядом мятежным,
Или веником-словом метут
По соседям, друзьям, словно режут
И внутри у себя чистоту.
А когда догадаешься — встанут
И на речку пойдут побродить,
И оставят зализывать рану,
Точно так и положено жить.
А в садах разноцветных раздолье,
Там сегодня букеты плетут,
На невзрачную вешая долю
Распрекрасную всем высоту.
