Вы здесь

Юлия Санникова. Произведения

Нам...

Абсурд

Нам вновь не хватает силы
Поплакать на камни лет,
Их сушь вырывает жилы
Обнявших эфир комет.

Так мало дано прозрений,
И капля мечты в рассвет,
И сопло огня по венам
Под хохот и звон монет.

Нам хватит убогой доли
Платить за бетонный ад,
Но сыпали вещей соли
В разгневанный крик наяд.

И вышли по всем могилам
Топтать вековую стынь,
Намедни пророчя милым
Просторы лихих пустынь.

И краны громоздкой силы
На славу минувших лет
Поставили горб и пилят
Кресты предпоследних мет.

Но где-то закралась тайна,
Война за края войны,
Не верю, что боль случайна,
А жизнь - по процентам дни.

Мы все здесь когда-то жили...

Поэзия

Я видела за горами,
Как сосны танцуют с ветром,
У линии фронта с нами,
Идущими метр за метром.

И в новой иной юдоли
Мы выжжем на сердце слово,
И, прячась от горькой доли,
Не будем на всё готовы.

Не ради земной наживы
Здесь солнце в ладонях плавят,
Мы умерли, хоть и живы,
Стоим у земли заставы.

А мальчики с сердцем Кая
Ждут Герды в своем смартфоне,
Как будто добыли рая
С экранного в лайках фона.

И плавят уже не солнце,
И слово давно забыли,
Там – сосны, здесь мира донце,
Мы все здесь когда-то жили.

И я ожидала счастья
Сто ликов и дом в придачу,
Но мне не хватает власти
Купить это все на сдачу.

Я знаю...

Поэзия

Я знаю, у этой вселенной
закончился пыл и мечты,
и кровь леденела по венам,
и длились до неба кресты.

Для нас зашифрованы лица,
и путались птицы в ветвях,
но люди, как птицы на спицах,
заштопаны в сердце и в швах.

Запаяны в мебель и трубы,
в машинах заполнены дни,
и нежность, осклабившись грубо,
фонарики ставит одни.

И мы здесь одни и навечно,
но короток век горемык,
под старость игрались беспечно
котята и желтый камыш.

И я напивалась отрадой
из робких старушечьих рук,
у Летнего зимнего сада
с раскраской надуманных мук.

Но кто-то ведь выжил в пустыне
и с рук прикормил голубей,
здесь город влюбленных доныне
храним на палитре из бед.

Коты и люди (серия философских эссе)

Эссе

Города людей отступают под натиском умных машин. Огромные горбатые краны, клюющие землю, уже много лет воспроизводят ровные квадратные и хрупкие громады пенобетонных пещер для миллионов кочевников, пленённых золотой мечтой благополучия. Стандартный набор профанической мечты сгоняет их на стройки собственных ожиданий. Тишина, оставленная на огромных просторах Родины, пугает их детей, как и естественный свет ночи, - темный отблеск подлинного неба, проступающего через дымку голубой завесы утомительного трудового дня.

Когда пройдешь...

Поэзия

Когда пройдёшь по всем земным погостам,
И встретишь мертвых, ожидающих суда,
Где вглубь земли распластанные кости
Запеленал тот камень, что и города,
И уготовил приговор комфорту
Игравших в судьбы маленьких людей.
Гранитные надгробия по сорту
Бессильны разделять - покой везде.
Живые спят мертвее тех, что встанут
Из ровной необъятной взглядом мглы,
Возносятся строительные краны
По ранам огнедышащей земли.
Но вычитан сюжет и сжалось время
Над городами жаждущих всех благ!
Забыли. Без любви любое племя
Толпа, чеканящая маршем шаг.

Коты и люди

Абсурд

И падет всякая крепость на основание своё, а великие города прошлого восстанут из песков и вод, обнажив множество несовершенного. Замолчит ли музыка? Эти звуки, свитые в ускользающие смыслы, не смогли ослабить чугунные законы времени. Чугунные решетки человеческих душ уже ничто не разрушит - они срослись с естеством большинства.

Неравный бой

Поэзия

Навылет нам любить не запретят,

А в чистом небе снова чудо

И журавли нетленные летят

Над городской помойной грудой.

Неравный бой за правду и любовь

Давно идет, для смелых - вера,

Искусанные губы - злая новь,

Неверным соли вынут меру.

И выбор невелик! Искать опять

Сквозь все водовороты брода,

И хочется измерить время вспять

С ключами от чертогов входа.

А в городах смешливая тоска,

Завернутая в глянец счастья,

Повешена почетная доска

На всевозможнейшие страсти.

И дети спрятали свирели в шкаф

Из камня, не танцуют с ветром,

И спорит каждый, точно он и прав,

Читая заблуждений метры.

От наших слов...

Поэзия

От наших слов, не высказанных в прошлом,
от мира перештопанных картин,
я не возьму ни золотых горошин,
а только образ легкий, как сатин.

В едином вздохе с трепетом вселенной,
Даль- образ, переложенный на быль,
И словно небыль - суета мгновений,
Осталась на дороге, вскинув пыль.

Что разлетится ветром. Но осилит!
Дорогу к свету выбиравший путь,
И камни слов невысказанных с силой
Ударят солью в горевую круть.

И зацветет неведомо ограда
Планеты с именем родным Земля,
и примут первой зелени награду
уставшие от засухи поля.

Не любишь - отпусти...

Поэзия

Не любишь – отпусти бродить,
Хоть ведьмой по полям безбрежным,
Хоть ветром с пылью колотить
По личикам пустым и нежным.

Здесь камень жизни, там огни
Вселенной, свернутой до кальки,
А мы опять с тобой одни
Вновь правим времени помарки.

И не хватает криков - ввысь,
Чтоб пало звездное сиянье
На эту даму, город крыс,
Бежавших от огня страданий.

Мы все здесь трусы - вновь пусты,
Хоть хорохоримся ночлегом,
Детьми, машинами – в кресты
Произрастают нам побеги.

Одно осталось – словно мать,
Родная, нежная молитва,
Мы шли высотки обнимать
На пошлой за иное битве.

Никто...

Поэзия

Никто здесь никому давно не равен,
Не ровен час - изгонят из страны,
За ржавыми замками старых ставен
Бахвалятся разбоем пацаны.

Их девы вычурны, а утром стАры,
По вечерам шатаются в мехах,
Наматывая на шарниры чары
И одиночества животный страх.

Всех заболтали, даже глупых девок,
Посуточно снимали счастья сон
На камеру смартфона для отдела
Взаимоотношений и сторон.

Абсурд и повторяемость того же!
Так неизбывно тащат быта скраб
С пропитой и помятой рожей -
Для господина, что по сути раб.

И помыкает сильный слабым братом,
Сестра не ведает любви к сестре,
И каждый кроет жизнь отборным матом
Над гладью городских помойных рек.

Слеза

Поэзия

Слеза прожжёт миров основы,
В ней тонут кальки всех людей,
Здесь, у страдания остова
Иссохли губы – соль везде.
Слеза сильнее лжи – бездонна!
Молчит старик – и слеп, и глух,
И падает имперская колонна
Сжимая
мировой
хрипящий
дух...
И вот уже у горя края
Вперед идущих не карают.

Молчит кумир. Слепая ярость
Не стала естеством миров.
Наступит для кого-то старость,
Иным не хватит и оков.

Когда пройдешь...

Поэзия

Время прозревших

Миниатюры

Ветер стихал: порывы ослабевали, крыша гремела чуть тише с каждым новым ударом ветра, а потоки воды, обрушившейся на дом, уже не ревели, а только легонько постукивали по окнам. Тепло от камина утвердилось в комнате и на кухне, обволакивая всех присутствующих теплой волной неги. Хотелось спать. Гости молчали в ожидании будущего. Человек в черном встал и расшевелил начавшие угасать поленья. Сотни искр брызнули по сторонам, но, не успев долететь до деревянного пола, погасли.

Ложное царство счастья

Поэзия

Ветер ласкает травы,
Город проспал рассвет,
Тени земной дубравы
Прячут луну в листве.

Все это только снилось
Или пришла пора,
Чувств одичавших сила
Выжгла мещанский страх.

Реальность и Слово

Публицистика

Идеальная современность существует только в планах Сороса, моделях Поппера и выводах Фукуямы, но человек, вышедший из большинства, по инерции всё ещё думает, что проживает традицию с различной примесью модерна. Эта традиция носит рваные джинсы, но она остается традицией, описанной на свитках истории языком коммуникации. В принципе, и сама традиция существует для коммуникации в современном обществе. Она утратила связь с временем общения Господа и человека напрямую, и жива, пока не растеряет последний смысл с потерей метаязыка вечности. Отголоски этого языка находятся в донных слоях традиции – в архетипических ускользающих смыслах первых слов, произнесенных Адамом в Эдемском саду. Гипотеза Уорфа-Сепира говорит о том, что «Окружающая нас действительность выковывается языком».