Я знаю, у этой вселенной
закончился пыл и мечты,
и кровь леденела по венам,
и длились до неба кресты.
Для нас зашифрованы лица,
и путались птицы в ветвях,
но люди, как птицы на спицах,
заштопаны в сердце и в швах.
Запаяны в мебель и трубы,
в машинах заполнены дни,
и нежность, осклабившись грубо,
фонарики ставит одни.
И мы здесь одни и навечно,
но короток век горемык,
под старость игрались беспечно
котята и желтый камыш.
И я напивалась отрадой
из робких старушечьих рук,
у Летнего зимнего сада
с раскраской надуманных мук.
Но кто-то ведь выжил в пустыне
и с рук прикормил голубей,
здесь город влюбленных доныне
храним на палитре из бед.
Но просят гранитные руки
и солнца, и стука дождей,
лишь я умираю от скуки,
воскреснув от пуль и людей...
