На моём одиночестве рожицы
чертит твой беззастенчивый взгляд.
Одиночество в чёртиках ёжится,
зная — взором недобрым глядят.
Одиночество в чёрточках роется,
строит яркий обманный забор,
за которым привычно укроется
жизни внутренней вечный собор.
1 сентября 2020
Куда подует ветер, туда он и поклонится. Флюгер? Нет, тростник. Потому важно, кто управляет ветром.
А возможен ли тростник, свободный от влияния ветров? Да, это небесный тростник. Он сам себе выбрал подходящий для него ветер, и пока дует в нём один, не может дуть другой. Совсем-совсем не может? Да, пока дует в нём избранный - если дует: тогда он - флейта....
Из дневников
Не надо стараться быть умным, надо стараться быть верным. И не каким-то там убеждениям или стереотипам верным, а Христу. А это значит, что без богопознания как богообщения, без личной встречи со Христом быть христианином невозможно*.
* * *
Именно стараясь быть умными, мы творим множество глупостей, порой роковых.
Здравомыслие — это совесть, а не интеллект. Движение к здравомыслию — это путь очищения совести.
* * *
Человека хранят не знания, а верность песне своего сердца — Христу.
Человеческое восприятие имеет много режимов, особенность нынешних обстоятельств в том, что мышление большинства каким-то странным образом удерживается в режиме, в котором можно только сплетничать и совершенно невозможно понимать, тем более обсуждать какие-то значимые проблемы. Возможно, это последствие тотальной «промыки мозгов», но не только, ибо существует при этом и некое согласие на всё происходящее*. Современный человек не верит не только в Бога и чёрта, он даже в злого человека по факту не верит (и это после Освенцима!). Не столь важно, что он думает об этом, важнее, как он функционирует и взаимодействует с реальностью. Имеет ли доступ к реальности, в том числе реальности себя самого (к себе реальному). Благодушие тотальное, но оно неживое, ибо нереактивное, неадекватное, какое-то замороженное, заторможенное. Как плакат или вывеска магазина. И всё, что не заморожено, воспринимается как неверное, ошибочное, ложное или невозможное. Одним словом, люди погружены в грёзы - неужели безвозвратно? Ведь чтобы вернуться, надо обнаружить в себе это и проснуться.
Умозрение — это особый тип мышления, когда мысль видят. Мышление такого типа проживает мысль как образ, т.е. это не привычное всем рациональное мышление, а нечто совершено иное, в некотором смысле — противоположное (цельное, как зерно).
* * *
Когда зажигается звезда в небе ума, на неё смотришь и видишь всё, пребывая в вечности. Звёзды зажигаются бытийным вопрошанием о них. Вопрошание вечного зажигает в вечности звёзды, которые стали нужны не понарошку, т.е. когда нужда в них не придумана, а реально актуализирована в бытийном опыте, в делании.
Звезду нельзя зажечь хотением ума, звезду нельзя зажечь усилием воли, хотя и то, и другое участвует в процессе. Звезду зажигает только подлинная бытийная жажда.
Если небо вспыхнуло, усыпанное звёздами, которые связаны друг с другом воедино - значит жажда актуализировала целую вереницу звёзд. Они, словно бусы, нанизанные на нить, связаны между собой. Тянешь за ниточку, и зажигаешь звёздочки одну за другой. Так работает в нас интуиция, так работает в нас целая Мысль, которая сразу обо всём.
Спеши только записать увиденное - зарисовать с натуры. Надо успеть записать, пока пылает истиной твоё внутреннее небо. Не успеешь, можешь потерять навсегда, а можешь и не потерять - звёзды иногда горят подолгу или зажигаются снова и снова, вероятно, пока актуализировано в жизни то, что в них сияет.
Сияние познаётся сиянием, Свет - светом, Истина - истиной, Любовь - любовью.... «Кто не имеет, у того отнимется и то, что есть...»
* * *
Первообраз и образ имеют глубокую связь. Это не разное.
«Тараканы» в голове субъективны, а созерцаемые умом истинные образы — нет, в этом смысле образ в голове и первообраз — одно. Вероятно, причина этого в том, что подлинный образ удерживается в уме силой первообраза, а не силой человеческого ума.
Образ — нарисованное, а не то, что созерцается, созерцается первообраз — в какой-то своей ипостаси (это связано с личным восприятием лишь потому, что обращено к личности).
Более того, подлинный* образ (рисунок) приобщает к первообразу.
Лучшее средство от крышесношения —
маленький подвиг стихосложения.
Вырасти дерево или цветочек
словом, которое нёбо щекочет,
яблоку жизни румянец верни —
пусть оно станет небу сродни.
Если бы воздух стихи не давали,
мы бы себя за стихи признавали.
Лишь прилепившись крылами к стихам,
дух уподобился роз лепесткам.
Мужество слова летит выше крыши —
сносит её, улетаем повыше.
25 мая 2020
Поэта далеко заводит мысль1
Важнее КТО сказал или ЧТО сказал? Для большинства, конечно, важнее КТО, ибо ЧТО сказано часто не совсем понятно и может быть недостоверным (непонятное нельзя проверить на смысловом уровне). Контекст сказанного задаётся тем, КТО говорит. Однако привычное полагание на авторитет в наше время становится слишком ненадёжным. Мы выходим на такой уровень существования, когда правду от лжи вряд ли будет возможно отличить, опираясь на авторитеты. И не потому, что авторитеты тоже ошибаются или, что тоже не редкость, заинтересованы в той или иной правде (врут в свою пользу, пусть даже не всегда осознанно), а ещё и потому, что создаются ложные авторитеты, подрывается вера в привычные авторитеты, выливаются ушаты грязи на прежде надёжные авторитеты, создаётся попросту другая, подменённая реальность из ложных или полуправдивых фактов и т.д. Авторитеты практически исчерпали своё время, пора начинать мыслить самостоятельно, осуществлять выбор и расплачиваться за него — а мыслим мы совестью.
Можно рассмотреть в человеке две свободы: свободу в добре и свободу во зле. Свобода в добре — это свобода от зла (для творческого созидания), свобода во зле — свобода от добра. И та, и другая — относительны и являются результатом свободы выбора. Но только свобода в добре переводит человека на другой уровень личностной свободы, которую нельзя отнять, т.е. делает человека действительно свободным. Свобода во зле переводит очень быстро человека на другой уровень несвободы — в демоническую зависимость при полной ликвидации свободы выбора.
А что же такое правила для них, законы? На правила можно смотреть тремя способами: как свободный от зла, как свободный от добра и как несвободный (разница между несвободным в добре или зле — несущественна, т.к. определяется внешними, а не внутренними факторами).
М.Ц.
Лицо — не выросло, душа врастала в лик,
и вместо рук ей подарили крылья.
Чужим не виден был Лицо искавший блик,
и зов под взглядами земных покрылся пылью.
Её судили, ведь тащить руками лик
не так удобно, как нести его крылами;
и этот душу колотящий птичий крик,
всегда дрожавший на воде сердец кругами —
всё неудобно, не для здесь, не применить —
всё для каких-то далей или высей.
Как птице землю с небом примирить
так, чтоб не сыпать с крыльев бисер?
Лицо хранить, чтоб небо потерять? Зачем
они отняли небо? Воздух, воздух...
Зовущий никогда не будет нем —
поющий, словно хлеб небесный, роздан.
26 апреля 2020
Из дневников
Наступают времена, когда, возможно, мало кто из людей пожелает оставаться живым (с живым сердцем) — слишком дорого это будет обходиться. Созидается мир, в котором быть живым — скорее преступление, чем право. Потому люди предпочтут смерть духовную и душевную, предпочтут убить своего внутреннего человека, став просто предметом социального пользования — чтобы не нарушать правил (дьявольская издёвка над христианским принципом служения ближнему).
Основной вопрос нашего времени: быть или не быть внутреннему человеку в человеке? Коллективный ответ на этот вопрос создаёт реальность, в которой мы вскоре окажемся. Ответ не столько словесный, сколько бытийный — как и сам вопрос.
Человеку предлагается стать совершенно внешним. Где же тогда размещаться Богу, который в нас? Ах, если бы мы знали, где Он размещается в нас и каким образом это происходит, знали бы (и дали бы) верный ответ на поставленный временем вопрос.
Из дневников
В чём было отречение Иуды от Христа? В том, что он был (кто?) сребролюбец*, а не Христолюбец — всё остальное лишь следствие поступков этого вектора воли. Сребролюбие было центральной движущей силой его личности. Так и каждый из нас может отречься и даже не заметить этого — ходить в храм, как Иуда приходил к Христу, и всегда быть сребролюбцем, а не Христолюбцем.
Как-то мало мы об этом размышляем. Многим кажется, что отречение от Христа это нечто особенное по форме, что оно должно быть чем-то вроде ответа на вопрос из тестов, а не бытийным устроением, не реальным состоянием души и духа. Это не так. Выбор мы делаем своим существом, а не умом — умом мы о себе много лжём (и себе, и другим — себе особенно). Сущностное тождество Христу — это выбор Христа и верность Ему, сущностное тождество дьяволу — это выбор дьявола.
Сознательный ли выбор? У нас и тут весьма смутные представления. Сознательно ли алкоголик напивается? Первую рюмку пьёт, пожалуй, чаще в сознании, чем нет, а вторая уже пьется сама. Так и с грехом бывает. Момент сознательного отречения не обязательно выглядит монументально (бес не дурак), он подсунет вам этот выбор в виде какой-то мелкой детали, а уж когда вы согласились, дальше всё закрутится по полной — само.
Чтобы понимать и принимать вполне сознательно Христа, надо быть Христовым, надо любить Его, а демоны разве способны к этому? Нет, они отвергают Христа как чуждого себе. Демоны сущностно чужды Христу, потому и не ангелы. Дьявол любит себя больше, чем Бога — потому и дьявол. В этом его отречение, именно в этом.
Апокалипсис — не воля Бога и не стихийное бедствие. Апокалипсис — сугубо человеческое творение, произведение человеческой воли (сознательной воли большинства), рук, ног, голов и сердец, потому делать вид, что мы тут ни при чём — лукавство. Отвернулись от Бога в нас и оказались повёрнутыми сатане в нас.
От кого зависят сроки наступления конца? От нас! Определённый уровень нравственной деградации человечества даёт старт апокалиптическим процессам, а не природа или Бог. Не хочется наступления конца мира? Не надо его производить — как производят изделие. Апокалипсис — творение человека, а не Бога. Бог лишь потом придёт — когда мы угробим мир до такой степени, что даже «небо свернётся как свиток»...
1
Что такое здравомыслие и откуда оно берётся? Ответ на данный вопрос крайне необходим сегодня, потому что мир вряд ли когда был настолько безумен, как ныне. Постхристианский мир. Как заметил однажды гендиректор Центра политической информации Алексей Мухин, мир сошёл с ума, а руководить сумасшедшим домом мало кто способен с успехом. Потому крайне важно сохранить здравость ума индивидам — каждый из нас должен озаботиться этим.
Отчасти так было всегда. «Люди безумны, и это столь общее правило, что не быть безумцем было бы тоже своего рода безумием», — писал Блез Паскаль. Причём способов безумствовать неизмеримо много. Отсюда наверное и путаница в определениях. Чаще всего «мы считаем здравомыслящими лишь тех людей, которые во всем с нами согласны» (Франсуа де Ларошфуко), и это одна из самых прискорбных ошибок мышления, свойственных людям.
Самолюбие, самоугождение и самолюбование — корень всех зол. По большому счёту, для адекватного восприятия реальности и постижения истины нужен чистый ум, а засоряется он как раз хотениями самости.
Способность здраво рассуждать — это, прежде всего, некорыстность мышления. У В.В. Бибихина я как-то прочла: «меня надо сначала проверить, не хочу ли я подкрепить (оправдать и подтвердить) правильными словами своё обеспеченное положение». Об этом надо спрашивать каждого, каждый должен спросить об этом себя самого, честно ответить себе. Иначе гарантирован самообман, и никакого здравомыслия не будет — оно станет невозможным.
И ты нанесёшь мне последний, смертельный удар —
другой бы не справился с этой нетрудной задачей.
Но кто-то премудро тебя для меня предназначил —
заведомой радости странно-заботливый дар.
Ты мой приговор — безутешная горечь обид,
что сахаром стала. Солёные слёзы — что звёзды
чужих горизонтов, где воздух не мною воссоздан,
а тем, кто толпой без смущенья «разумно» убит.
Твой взгляд холодит, он требует силу тепла
искать на краю — обычное дело для друга.
Углы подточив, квадратное стало округлым,
и сталь обретает прозрачную крепость стекла.
«Всякому имеющему дастся и приумножится,
а у неимеющего отнимется и то, что имеет».
(Мф.25:29)
Духовно нейтрального душевного больше не будет
