Елена Гаазе. Произведения

Лис был обычной мягкой игрушкой, которую сшила добрая старушка по имени Елизавета Карловна. Елизавета Карловна жила тем, что из кусочков ткани создавала милых куколок, забавных мишек и зайчиков, а также ангелочков и эльфов. Эти добрые игрушки Елизавета Карловна продавала на городском базаре, и, надо сказать, жители маленького городка любили покупать у нее недорогие, но такие милые игрушки для своих детей и внуков.

Лиса добрая старушка сшила не на продажу, а для себя. На этого умного Лиса пошли кусочки старого ситца в мелкий горошек: когда-то это было платьице самой Елизаветы Карловны, тогда просто маленькой рыжей девочки Лизы. Из любимого когда-то платьица получился дивный Лис. Елизавета Карловна сшила ему штанишки и пришила глазки из крошечных бусинок. И когда он взглянул на нее своими умными глазами, старушка мгновенно поняла, что ему просто необходим элегантный галстук-бабочка.

Мы никогда не были близкими подругами — в школьные годы встречались периодически в гостях у общей подруги. То есть, знакомы мы уже не один десяток лет, с детства. Периодически сближались — связывали воспоминания, но в целом наши жизни шли параллельно, лишь изредка пересекаясь... Жизнь у Ирины не складывалась, несмотря на то, что она прямо-таки создана для семейного, материнского счастья.

Из всех учеников Иисуса Христа именно Петр для многих христиан — самый живой, понятный и близкий. Поэтому всякий раз, когда мне предоставляется возможность рассказать о своем любимом святом, я делаю это с огромной радостью и трепетом…

Простой рыбак, галилеянин по имени Симон, жил в городе Капернауме в собственном доме вместе со своей женой, детьми, тещей и братом Андреем (будущим апостолом Андреем Первозванным).

Целые дни проводил он на Галилейском озере — ловил рыбу, иногда рискуя жизнью, чинил лодку, очищал сети. Он был простым искренним человеком, не боялся работы, любил свою семью. Когда произошла встреча Симона со Христом, то его душа сразу узнала Сына Божия. Симон (Петр) первым исповедал свою искреннюю веру и стал одним из трех самых близких учеников Спасителя.

Мы живем в Саратове в красивой добротной «сталинке» на улице Лермонтова. Через дорогу — воссозданный Крестовоздвиженский храм, рядом арка с мозаичной фреской с изображением Николая Угодника. Из окон нашей квартиры видны купола Свято-Троицкого собора. Туда по воскресным дням мы ходим мимо разрушающегося, обреченного на снос красивого купеческого особняка, который заселили бомжи.
Обычно мы проходим мимо. Днем бомжи, сидя на крылечке, тихо греются на солнышке, попивают пивко. И иногда убежденность, что им однозначно плохо, колеблется. Думаешь: а может, им-то как раз — хорошо? Мимо мчатся дорогие авто, нарядные дети с родителями проходят по тротуару — гулять на набережную. Слышен колокольный звон из Троицкого, светит солнышко… Бомжи не клянчат денег, но в тарелочке всегда блестят монетки. Жизнь идет.

Сегодня многие саратовцы знают протоиерея Евгения Ланского , старейшего клирика епархии как одного из самых талантливых проповедников, чьи яркие, образные проповеди говорят не только о горячей вере, но и выдают его внутреннюю свободу, блестящую образованность, острый ум и способность убеждать. На Пасху батюшка непременно читает Евангелие на китайским языке, что придает ночной пасхальной службе в саратовском Свято-Троицком соборе особую «изюминку» — еще больше оживляет её…

Люблю истории с продолжением – и в книжках и в жизни. Если история не имеет продолжения, какой в ней смысл?

Одноактная миниатюра                                                                                                                 

Миниатюра предназначена для постановки в самой младшей группе воскресной школы. Это может быть кукольный спектакль. Роль композитора исполняет ребенок из средней или старшей группы, обязательно владеющий музыкальным инструментом ( скрипкой или флейтой). Остальные дети (если это не кукольный спектакль) держат в руках колокольчики, бубны, кастаньеты, уголки, трещотки – все, что найдется. Желательно, чтобы у кузнечика была скрипка.

Когда я перечитывала любимое «Лето Господне» Ивана Шмелёва, то подумала, что не плохо было бы возродить в моей семье описанный в книге обычай.

Помните, в главе «Масленица»? «На большом круглом прянике — на блине? — от которого пахло мёдом — и клеем пахло! — с золочёными горками по краю, с дремучим лесом, где торчали на колышках медведи, волки и зайчики, поднимались чудесные пышные цветы, похожие на розы, и всё это блистало, обвитое золотой канителью… Чудесную эту „масленицу“ устраивал старичок в Зарядье, какой-то Иван Егорыч. Умер неведомый Егорыч — и „масленицы“ исчезли. Но живы они во мне.