Ночь. Февраль окончательно сник.
То ли дело гламурный март,
Словно первый дурацкий дневник:
Хаос, лирика, нестандарт.
Над соседнею крышей – луна –
Неподвижная голова.
И обветренные, как стена,
Заслоняют печаль слова.
Потихонечку сходишь с ума
От оранжевой этой луны.
А она дружелюбна весьма –
Ей такие вот и нужны.
Ей, похоже, никто не указ,
Ей, по-моему, хорошо.
Да и мне не сомкнуть уже глаз,
Слишком в памяти всё свежо.
Точно также февраль городской
Год назад заморозил сны.
И сидел я тогда сам не свой –
Лунный мученик тишины.
2017
