Омилия

Закружилась листва,
    Пируэтами пишет
Свой прощальный автограф
    В завершение дня.
Клонит в сон дерева,
    Не тревожьте, потише!
Под лоскутным покровом
    Засыпает земля.
Я, как странник на ней,
    По тропиночке крестной,
Всё иду по стремнине
    Бесконечных тревог,
Увяданья елей
    С Благодатью небесной,
Пью в закатной картине
    на развилке дорог.

…Казался раньше мир уютным и зеленым
Но дверь снесли ветра и выбили окно.
От каждого куста шарахаюсь вороной.
Ей в теплые края лететь не суждено.

Как убывает свет, то голоса все глуше.
Но словно сквозь прицел на всех глядит беда.
Боюсь остаться здесь бездомною кукушкой,
Ненужной сиротой без рода и гнезда.

Рассеются лучи сквозь облачное сито.
Ползернышка на день хватает воробью.
У Бога ни одна пичужка не забыта.
А значит, будем жить и мы в своем раю…

— Какой у меня сочный листочек, — причмокивала пухлыми губками гусеничка на большом кочане капусты.

— А у меня — самый сладкий, — жмурилась от удовольствия вторая.

— Зато у меня — самый хрустящий, — хвасталась, работая челюстями, третья.

А четвертая гусеничка, самая маленькая, уже давно перестала завтракать и восхищенно наблюдала за летающими птицами.

— Почему не ешь? — спросила её одна из гусениц. — Кочанчик такой вкусненький, а она в небо уставилась! Только время зря теряешь. Чего ты в этом небе не видела?

Человеческое достоинство — одно из нематериальных благ, и кажется странным, что в до неприличия материалистичном мире политтехнологи сделали ставку именно на достоинство, только превратно истолкованное. Народные массы лишают достоинства под всевозможными лозунгами, перевирающими суть этого основополагающего понятия.

Чего стоят проводимые повсеместно гей-прайды, так называемые парады гордости, парады достоинства. Сербский Патриарх Ириней справедливо назвал их «вершиной аморального айсберга и собранием всех извращений и пороков». В этом смысле весьма символично их созвучие с т. н. «Революцией достоинства», как именуют вооружённый госпереворот на Украине его организаторы и исполнители. Что достойного в том, что украинцы продали свою свободу за чёрствые госдеповские печеньки, а теперь убивают на Донбассе своих сограждан, называя террористические обстрелы мирных городов защитой отечества? Величайший позор и падение, деградация преподносятся как завоевание.

Евромайдан в Молдавии также опирается на лозунги о достоинстве. Крупнейшая за последние годы акция протеста в центре Кишинева завершилась, однако её организаторы объявили о постройке и обустройстве палаточного городка, который назван «Городком достоинства и справедливости», передаёт Интерфакс. «Мы завершаем Великое Национальное собрание, но не уходим. Мы полны решимости идти до конца, до нашей победы. Завершается сегодняшнее Великое Национальное собрание, но тем самым мы даём старт нашему «Городку достоинства и справедливости», — заявил один из лидеров движения «Достоинство и справедливость» Валентин Долганюк.

Странно, но люди не учатся на ошибках соседей. Кажется, что каждый народ самым достойным для себя считает обретение собственного «Национального Сомали». Как выразился один из журналистов, «одни хотели кружевных трусиков, другие кабинок. В Ливии идиотам было мало зарплат, которые им платил Каддафи. В Сирии студентам было мало свободы слова. Теперь, конечно, все "наладилось"».

               * * *

Я своё дотерплю, дострадаю
Сколько свыше отмерено мне.
Только буду ли ВЕРИТЬ, не знаю.
В, общем, Богу, наверно, видней.

Мне такую мечту зарубили,
Лучших дней прикрутили болты.
Отряхнувшись от чувств, как от пыли,
Не заметил, как быстро остыл.

И мне нравилось это сначала:
Никого, ничего. Тишь да гладь.
А потом, будто крышу срывало,
Тишина принималась клевать.

Улыбаться нужно широко!
Голливудскою улыбкой идиота
Пусть сначала это нелегко
И гримаса прерывается икотой

И тогда наверняка
Будет приступ столбняка
Вас заклинит, и прохожий ужаснется
Будет в скорую звонить
Пальцем у виска крутить
Убежит и без подмоги не вернется

Улыбаться нужно каждый день
Перерывы постоянно сокращайте
Сделал подлость — улыбнись скорей

Не боюсь я жары солнцелицей.
Не претит мне назойливость мух.
Пусть простор синевою искрится,
Наполняя и радуя слух.

Посижу я в беседке роскошной,
Посмотрю, как танцует листва.
И росы наберёт мне в лукошко
Облепившая грядки трава.

Новый день разудалый и бойкий
По землице шагает моей.
Пойте, птицы родимые, пойте,
Над уснувшей грядой фонарей.

Что за бешеная гонка?
Память только разгони.
Непроявленная плёнка
Беспросветные те дни.

Там следы мои остались,
В переулках городских.
И осенние печали
Навевают грусть о них.

Кружевная паутина
Заблестела вдоль дорог.
Ветер, облако, рябина,
Вот и радости глоток.

Политология и кулинария

В Закрытом секторе НТС, последней белоэмигрантской разведке, мне показалось удивительным, что многие из ее сотрудников были неплохими поварами. Потом я понял, что это вполне логично: жалование у сотрудников было мизерным, а частью работы с контактами был «русский ужин»: человек, приобщившийся к кухне страны, куда он собирался ехать, начинал понимать ее чуть лучше.

Борщ и пельмени приводили англичан в восторг. То же самое было и с русскими котлетами: англосаксы делают котлеты гораздо примитивнее. Впрочем, немцев это касалось не меньше.

После крушения коммунизма страну захлестнула волна бездумного копирования Запада. Зачастую, далеко не лучших сторон западной жизни. Гамбургеры и хот-доги на каждом углу. Даже в ресторанах, считающих себя шикарными.

Гравюры Алексея Федоровича Зубова являются первыми изображениями Санкт Петербурга. Классика. Город Петра еще строился, а многих зданий, изображенных художником, и не существовало никогда: гравер изображал их, опираясь на проекты, некоторые из которых так и не воплотились в жизнь. И уже не воплотятся никогда.

Зато в столице республики Марий-Эл, городе Йошкар-Ола, строится картинная галерея, почти точная копия Дворца дожей в Венеции. У столицы последней языческой республики Европы появилась своя достопримечательность. Осталось только каналы прорыть и запустить в них местных гондольеров. До зимы поплавают, пока в лед не вмерзнут.

Дворец дожей уже есть, он в Венеции не одну сотню лет стоит. Зачем такой же в Йошкар-Оле? И незачем. Просто местный губернатор любит итальянскую архитектуру. Замечательно и похвально, но это недостаточное основание для того, чтобы оставлять потомкам чужеземные архитектурные копии из камня. И это при том, что множество прекрасных зданий в России были разрушены, или существовали только в проектах.

Кто-то уходит к другой,
Кто-то в надежде и вере
Медленно сходит на берег.
Дальний. Туманный. Чужой.

Каждый по-своему прав.
Есть в жизни что-то такое,
Внутреннее, основное,
Словно отложенный штраф.

В этот момент горизонт
Виден значительно шире.
Всё относительно в мире,
Жребий бросать — не резон.

Никто не видит се́рдца — только Бог:
Всю глубину, всю немощь — без остатка.

И жизни быстротечной эпилог —
Последняя, решающая схватка
Добра со злом. В ней тот лишь устоит,
Кто открывал для Бога настежь двери.

А всех других, кто много говорит,
Спасёт ли Бог? —
                            Тех, кто в Него не верит...

В гавани корабли,
Ждут их давно моря,
Скоро уже они
Скажут: прощай, земля!

Воздух стал свеж, упруг,
Ту́чатся небеса
Ждут тебя, Милый друг,
Алые паруса.

На парусах Мечты
В дальнюю даль умчишь,
Как удивишься ты,
Что остаётся лишь

Вдруг от большой земли
Бледная полоса,
Ждут тебя впереди
Алые чудеса.