В тиші дзвенять прохолодні джерельця,
Час нанизав на намисто ще день,
І розглядає прискіпливо в скельця
Пам’ять слова для майбутніх пісень.
Літери, наче пелюстки барвисті
Із ароматом терпким хризантем,
Я дістаю із опалого листя
Давніх, омріяних з юності тем.
Ах, ты, печальная лунная дева,
Часто вдыхавшая сушь табака,
Там, где мосты убегали налево,
Ты уклонялась от правды –легка,
Словно в кокетстве срывая улыбки,
Только ведь проку в улыбках толпы
Нет и не будет, обманчиво-зыбки
Белые зубы, а взгляды – слепы,
Будут - другие... Но будет ли лучше, скажи?
Всё, что уходит - войдёт ли в стихи и легенды?
Хватит ли золота - выплатить бремя аренды?
И, не накроет ли пепел мои витражи?
Будет - инако... И всё по иному, поверь...
Нищенка плачет, присев на ступеньки у Храма...
Вот, на мгновенье почудилось, ты - моя мама...
Хлопнув, закрылась резная, богатая дверь.
посвящается вдохновителю Марине,
а также всем детям как народу Божию
Мой друг, сегодня я хочу поговорить с тобой о храме.
Храм — это дом Божий. Но это не значит, что только в храме живет Бог, совсем нет. Бог вездесущий — то есть Он существует везде и Его можно встретить в любом месте. Почему же мы ходим в храм?
Чтобы ответить на этот вопрос, я расскажу тебе один случай из своей жизни.
Когда я пошла в школу, у меня появилась первая учительница. Она была очень внимательная и добрая. Каждое утро она встречала нас, школьников, в классе с ласковой улыбкой и начинались уроки. А днем когда за нами приходили родители, она провожала нас и каждому ученику говорила что-то хорошее. Я очень её любила, и потому мне нравилось ходить в школу — я полагала, что школа есть дом моей учительницы, что она там и только там живет и существует.
Сердцем истёртым до дыр
Поэт обратился к Богу:
«Ты потерпи немного —
я протираю мир.
Держу его на плечах,
и берегу до времени.
Дыры мои — в свечах
чтоб пламень горел у племени».
И светел был лик,
и ярок был блик —
но умер старик.
Когда Смерть посмеется надо мною
как та, что смеется последней,
и сустав обессилит за суставом —
Твоя да будет со мною Сила.
Когда мысль в безмыслии утонет,
когда воля себя потеряет,
когда я имя мое позабуду —
Твое да будет со мною Имя.
Когда речам скончанье настанет,
и язык, глаголавший много,
закоснеет в бессловесности гроба —
Твое да будет со мною Слово.
Когда се минет, что мнилось,
сновидцу наяву снилось,
и срам небытия обнажится —
Пустоту мою исполни Тобою.
Правообладатели называют «пиратством», если физическое лицо или организация покупает копию произведения и выкладывает её бесплатно для миллионов человек. Предполагается, что автор теряет деньги из-за каждого «бесплатного» пользователя. Существует одна организация, которая приобрела более 50 миллионов произведений — и выложила каждое из них бесплатно примерно для 20 миллионов человек, что нужно признать самым масштабным ущербом для авторов. Это организация называется Нью-Йоркская публичная библиотека.
Активист Нью-йоркской Пиратской партии Закари Адам Грин опубликовал сравнение самой крупной библиотеки в мире с сайтом «Пиратская бухта» (The Pirate Bay). Между ними можно найти много общего. Удивительно то, что правообладатели не направляют свои усилия против публичных библиотек, в том числе Нью-Йоркской библиотеки. В то же время они считают The Pirate Bay чуть ли не исчадием ада и потратили массу сил и ресурсов на закрытие этого сайта как крупнейшего рассадника пиратства.
Навсегда мы прощались с тобою,
В небе грустно светила луна.
С предрассветной застывшей тоскою
Опустилась на нас тишина.
Мотыльками два сердца стучались
В недосказанность, словно в стекло,
И устало чужими расстались,
Растеряв по крупицам тепло.
Мы себя оправдываем часто,
За основу взяв земной закон,
Но земля во зле лежит, несчастна.
Божий взгляд иной, и то не ясно –
Что заслужим: радость или стон.
Много громких титулов на свете:
Тот герой, тот гений… тот святой.
Мы горды, коль ими мiр отметит,
Не боимся, ложных истин дети,
В судный день услышать: «Ты не Мой».
8.03.2011 г.
Ангелочки из фольги
Мы фольгу цветную взяли,
Ангелочков вырезали:
Хрупких, легких, разноцветных,
И развесили на ветках.
Так искрятся ангелочки
Из фольги, как огонечки!
Антон Петров, студент второго курса Санкт-Петербургской духовной семинарии, сидел за длинным столом в профессорской, украдкой поглядывая на сидящих справа и слева однокурсников. В самом деле, что случилось? Зачем отец проректор вызвал их сюда? Похоже, он хочет сообщить им что-то важное…
— Решением ученого совета, утвержденным ректором… — донесся до Антона голос проректора по учебной работе, пожилого протоиерея отца В. — в этом году объявлен конкурс студенческих научных исследований, посвященных памятной дате, которую мы будем отмечать в следующем году…
Седой старик в последний час
Юнцу давал святой наказ:
"Ты видишь лестницу, мой друг,
Туман и пропасть лжи вокруг.
Взбираясь, с каждым новым днём
Ты обретаешь пользу в том,
Что соберёшь чужую боль,
Чужие слёзы, правды соль,
Крупицы мудрости, скорбей,
Томленье в сумраке ночей.
Всё это заберёшь с собой,
И с этой ношей дорогой
Взбираться будет всё трудней:
Враг будет яростней, хитрей.
Но ты без устали трудись,
Шагай вперёд за Богом ввысь.
Кто-то чашу пил, жизнь празднуя,
Да испачкал уста всхлипами:
Не сверкал изумрудами «Рай Земной»
И не мёдом был дух липовый.
Всхлипы Тень наводили…
Застив просвет,
Тень ласкалась, маня в невидаль:
На воде – «Тенный Рай» изумрудам в цвет,
Под водой – не видать неводы.
Невесомы в воде тяготы…
Тень сулила взамен тужева*
(*Рай Земной – Крест да Плуг лапотный)
В «Тенный Рай» прописать душеньку.
В детстве я любил подолгу стоять у новогодней елки и рассматривать елочные игрушки. Каждая игрушка — это же отдельная сказка. И я терпеливо «слушал их рассказы».
Вот Мишка с гармошкой. Откуда он? Из какого леса к нам пришел? Этот тот самый Мишка, который отнес Машу в коробе с пирожками к бабушке и дедушке, а потом, узнав про свою оплошность, купил себе с горя гармошку и сидит теперь на том самом «заповедном» пне и целыми днями напролет песни под гармошку наяривает?! Вот бы послушать, что он поет в простоте своей души! Тоже ведь — трагедия…
Вот Воробей с дыркой вместо клюва. Доклевался… в зоопарке у зверей…
Если незаметно подкрасться к оранжевым лилиям, которые растут на клумбе, можно собрать в ладонь жучков-пискунов. Они живут на лилиях. Жучки эти — не кусаются, хоть и похожи слегка на жуков-кусючек. Зато, если их зажать в ладошке, начинают пищать.
— Мама, мама, вот послушай! Жучки пищат!
— Пищат? — удивляется мама. — Вот это да! Сколько лет прожила, а не знала, что такие на свете есть. Ты у нас — настоящая первооткрывательница....
Касенька, довольная собой и жучками, убегает во двор, чтобы вернуть их на лилии.
В саду, неподалеку от дома, с большим усердием что-то топчет Тимофей.
— Эй, Тимка! Что ты делаешь? — ещё издали кричит Касенька, предчувствуя недоброе. Тимку считают во дворе сильным, но это неправда. Сильные не обижают слабых!
Он твёрдо верил, без прикрас
В своё предназначение.
Ведь в жизни каждого из нас -
Свой путь, своё знамение.
Но вот однажды, в свете дня,
Увидев отражение,
Он понял - светит лишь свеча,
Ему на удивление.
Как-то раз зашла зима к осени на чай.
Посидели, поболтали о житье-бытье.
- Что ж, сестрица, твой черед, сказку начинай.
Прикоснуться дай ты людям к снежной красоте.
Яркий сказочный наряд уж роняет лес.
Да и дождик серебристый выплакал слезу.
Закрываю я сейчас свой ларец чудес,
И с собой на отдых сказку эту увезу.
(посв. Анастасии Снегиной)
Вот и вечер, за окном
Тихо тает снег.
Вот и сон стучится в дом
С просьбой: на ночлег.
Первый снег сойдет как сон
С лучиком тепла.
Но согреет душу он,
Зиму что звала.
Осень. Вечер. За окном
Тает первый снег.
Молча с музой кофе пьем,
Позабыв о сне...
9.11.2011
Тарелка смыслов
на столе стояла -
безумно вкусных.
Съел их все козёл:
он принял смыслы
за листы капусты.
И был таков.
2011
Запечатала боль губы,
Не по силам терпеть... Вечер!
Отчего же ты так грубо?
Кроме боли лечить нечем?
Ты ошибся! Твоей смене –
Не черёд. Лишь одну четверть
Он… зачем из его вены
Для заката берёшь червень*?
