Омилия

Учитывая, что и слова (и даже понятия) «поэзия» и «поэт» для многих сегодня звучат архаично, современные стихотворцы теряют веру в то, чем занимаются, боясь оказаться как бы вне социума или в «прошлом веке», потому или смущенно называют свои стихи «текстами», пряча свои чувства (архаичные, так сказать, a priori!) , рационализируя их в модной версификационной игре, или, еще проще, сами играя социальную роль «поэта или «поэтессы», не выходят за пределы актерства и в стихах, то есть именно, теряя поэзию, становятся просто актерами-версификаторами. Это страх прослыть старомодными, вынуждает наиболее значительных по дарованию поэтов, искать теоретические основы для своего несовременного призвания, а иных, менее одаренных, легко жертвовать им… Но нельзя ли предположить, что поэзия лирическая  всегда живет только ВНЕ социума, в редкие эпохи (например 60-е годы 20 века),теряя свою территорию и выходя на публику, живет только ТАМ, где сохранились те самые «архаичные» чувства, которые протекают не на поверхности социума, а в глубине? Тогда все «приметы современности» в стихах, порой намеренно-остроумные, порой случайные, всего лишь знак, что этот текст не стал и никогда не станет поэзией, а умрет вместе с модными деталями, которым как вещам, суждено выходить из моды, устаревать и пополнять сначала сэконд-хэнды, а потом и свалки?

В Санкт-Петербурге учреждена премия в области литературы и авангардного искусства имени Даниила Хармса. Учредителями премии являются частные лица без привлечения и участия государственных структур, поэтому премиальный фонд будет формироваться на основании пожертвований.

Поводом к премии послужила, по мнению организаторов, необходимость поставить Хармса в один ряд с Достоевским и Толстым, с теми писателями-новаторами, значение которых непередаваемо велико как для российской, так и для мировой культуры.

Разумеется, что Хармс не был так плодовит литературно, как популярные романисты: виной тому трагические обстоятельства его жизни. Однако в его творениях глубоко прослеживается тема гуманизма.

В рамках программы юбилейного года Михаила Афанасьевича Булгакова (15 мая писателю исполнилось бы 125 лет) в галерее «На Шаболовке» с 6 сентября по 16 октября будет открыта выставка «Булгаков VS Маяковский».

Противостояние Михаила Булгакова и Владимира Маяковского давно уже привлекает внимание исследователей, но при этом до сих пор не до конца осмыслено и оценено. Сведения об их знакомстве и общении крайне скудны и противоречивы, однако взаимные уколы и выпады в литературных произведениях широко известны. Так же, как и то, что писатели часто сражались друг против друга за бильярдным столом.

Организаторы выставки учли этот факт, поэтому вся экспозиция будет представлять собой своеобразную бильярдную партию, за которой две знаменитости выясняют отношения.

О тайнах жизни и тайнах литературы — беседа писателя Сергея Шаргунова с живым классиком Андреем Битовым

Битов пишет не книгами, не главами, не страницами, не абзацами. Пожалуй, даже не предложениями. Словосочетаниями. Эта литература пьянит, но ее справедливо называют умной. Особый ум, тянущий с донных глубин горчащие тайны. Став старцем, он, кажется, превратился в собственную прозу. Сонный глаз, сонная губа, сонный голос, сонная — то есть по правде-то волшебная — сила словес…Он мастерит самокрутку: тонкая бумага, рыжеватый табак. Он держит ее с таким видом, словно в ней средоточие его духа, и намерен — за словом слово — писать свою прозу дымом по воздуху.

— Вы не раз рассказывали, что в блокадную зиму, еще не умея читать, на вопрос: «Кем ты будешь?» говорили: «Писателем!» Рано начали писать?

— Я был читателем и учился в процессе чтения. И читатель я был такой замедленный: я читал каждое слово, очень медленно, почти что по складам. Но обязательно всю книгу от начала и до конца. Мне нужен был текст, который меня насыщает. Таким образом происходил отбор той литературы, которая мне внутренне нужна. Так же как бодибилдинг. Определенная тренировка мозгов. Я прочитывал книгу, словно бы переписывая ее.

— А как вы обычно писали?

— Надо было удрать куда-то. Только побег. У меня были такие места. На даче в Токсово, под Ленинградом. Куршская коса, на которой я хорошо работал. Причем условий никаких не нужно, нужно, чтобы ты был один. И никто не мешал. И чтобы никаких соблазнов, никакого алкоголя. Курение, да. Курение и кофе, без них невозможно.

В глуши расцветший Василек
Вдруг захирел, завял почти до половины,
И, голову склоня на стебелек,
Уныло ждал своей кончины;
Зефиру между тем он жалобно шептал:
«Ах, если бы скорее день настал,
И солнце красное поля здесь осветило,
Быть может, и меня оно бы оживило?» —
«Уж как ты прост, мой друг!»
Ему сказал, вблизи копаясь, жук:
«Неужли солнышку лишь только и заботы,
Чтобы смотреть, как ты растешь,
И вянешь ты или цветешь?
Поверь, что у него ни время, ни охоты
На это нет.

Елене дю Буше

О тебе, о тебе, о тебе,
Ничего, ничего обо мне!
В человеческой, темной судьбе
Ты — крылатый призыв к вышине.

Благородное сердце твоё —
Словно герб отошедших времён.
Освящается им бытие
Всех земных, всех бескрылых племён.

Если звёзды, ясны и горды,
Отвернутся от нашей земли,
У нее есть две лучших звезды:
Это — смелые очи твои.

Клирик Ярославской епархии о. Пётр Винник рассказывает о своей встрече со знаменитым старцем архимандритом Павлом (Груздевым).

Далеко не каждому везёт в жизни быть лично знакомым с по-настоящему благочестивым, праведным человеком, но если такая встреча происходит, она оставляет свой отпечаток на всей жизни человека. Протоиерею Петру Виннику повезло знать двоих таких подвижников, это архимандрит Павел (Груздев) и схиархимандрит Иона (Игнатенко).

Сегодня мы вспоминаем первого из них — исповедника веры Христовой о. Павла.

По стечению обстоятельств, ещё будучи мальчиком восьми лет, Павел Груздев получил благословение носить подрясник от самого Патриарха Московского Тихона. Так и потекла его жизнь тоненьким ручейком — к Богу, постепенно превращаясь в большую и полноводную реку. В 1930 году он поселяется в Хутынском монастыре, под Новгородом, где по благословению епископа Алексия (Симанского), будущего Патриарха, его облачили в рясофор. В 1941-м Павел Груздев вместе с иеромонахом Николаем и ещё 11 людьми был арестован по делу архиепископа Ярославского Варлаама (Ряшенцева). На допросах его избивали, выбили почти все зубы, ломали кости, слепили глаза, но он остался в живых, и был приговорён к шести годам лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях. Другие заключённые, проходившие по этому делу, были расстреляны. Отец Павел через всю жизнь пронёс слова одного из страстотерпцев иеромонаха Николая «Запомни, Павлуша: Бог был, есть и будет. Храни веру православную!».

Праздник Преображения раскрывает перед нами славу Богом созданной твари. Не только Христос явился в славе Отчей, в славе Своей Божественной в этот день перед Своими учениками: Евангелие нам говорит, что Божественный свет струился из Его физического тела и из той одежды, которая его покрывала, изливался на все, что окружало Христа.

Здесь мы видим нечто, что прикровенно уже раскрывалось нам в Воплощении Христовом. Мы не можем без недоумения думать о Воплощении: как оказалось возможно, что человеческая плоть, материя этого мира, собранная в теле Христовом, могла не только быть местом вселения Живого Бога — как бывает, например, храм — но соединиться с Божеством так, что и тело это пронизано Божественностью и восседает теперь одесную Бога и Отца в вечной славе? Здесь прикровенно открывается перед нами все величие, вся значительность не только человека, но самого материального мира и неописуемых его возможностей — не только земных и временных, но и вечных, Божественных.

Американский телеканал SyFy, специализирующийся на показе научно-фантастических, фэнтезийных, мистических, паранормальных сериалов и фильмов, официально объявил об экранизации романа Олдоса Хаксли «О дивный новый мир».

По словам президент телеканала Дэйва Хоу этот проект непременно станет «монументальным телесобытием», потому что произведение Хаксли входит в сотню лучших англоязычных книг XX века, составленную издательством Modern Library и укладывается в общую тенденцию американского телевидения — обращение к литературному наследию в поисках новых сюжетов.

Антиутопический роман Олдоса Хаксли «О дивный новый мир» был опубликован в 1932 году. Но его актуальность, как это ни парадоксально, растёт с каждым годом, ибо человечество динамично приближается именно к тому состоянию, о котором говорил писатель.