Омилия

К главарю безобразная свора,
С четырёх налетела сторон…
Эта мразь провоцирует ссоры,
Ожидая людских похорон…

Только души, как дети простые,
Вызывают звериный оскал.
И, когда умирают святые,
Говорят: Богу душу отдал.
2010

…В детстве Владлен часто видел удивительный сон. Будто он идет по темной безлюдной улице, чутко прислушиваясь к звуку своих шагов и шорохам вокруг. Но в тот момент, когда он готов заплакать от страха, появляется бородатый человек в длинной черной одежде, берет его за руку и куда-то ведет. С его приходом тьма исчезает. Вот они уже шагают по зеленому лугу, залитому солнцем. «А хочешь полетать?» — спрашивает незнакомец Владлена. Он соглашается. И тогда они взмывают в небо. Под ногами их, словно в сказке, проплывают луга, леса, сады, домики, которые с высоты кажутся игрушечными. А еще — красивый белый дом, похожий на новогоднюю коробочку-фонарик от конфет, с голубой крышей, которую венчает блестящая золотая луковка с крестом. Они кружат над ним, снижаются… И тут бабушка будит Владлена и чудесный сон кончается.

Наверно, кто-то помолился обо мне
Или сегодня помянули добрым словом...
И свет души в благословенной тишине
Коснулся сердца моего ещё живого...

И в мыслях чистых кто-то так согрел,
Что улыбнулся при воспоминании...
Молитва освятит души моей придел,
Откликнувшись в моём благом призвании.

И вдохновенно хочется творить
Игрой кристаллов из палитры самоцветов,
Реальный этот мир преобразить
Непостижимой тайной и Фаворским светом.

Где в каждом цвете откровенья глубина,
Одухотворённое и вечное цветение,
Проникновенной символичностью полна
Иконопись - как в красках умозрение...

15.05.2010

Человеку предложили Небо –
Там, где нет ни горя, ни ненастья,
Где никто забытым, лишним не был…
Где с годами не проходит счастье.

Но иной себе он жаждал доли,
Голос Неба слушая с улыбкой.
Вечный Град стремился он построить
На земле обманчивой и зыбкой…

24.02.2010
 

Молился в храме человек.
Обычный день, немноголюдно.
Он весь дрожал, дышалось трудно,
Шёл дождь, казалось целый век,
Молился в храме человек.

Стоял, неряшливо одет,
Вокруг не глядя, был в надломе,
Рыдал, как-будто в этом доме,
Он не был много-много лет.
Стоял неряшливо одет…

Теперь ему не до обид,
Лицо его темнее тучи,
Его сюда привёл не случай –
Был сильно жизнью он побит,
Теперь ему не до обид.

И он стоял, почти без сил,
А из груди – прощенья-вздохи,
И человек молитвы-крохи,
Как мог душою возносил,
Закрыв глаза, без слов просил.

Играло солнышко лучами
И больше не было дождя.
И человек пришёл в себя,
И даже выше стал плечами…
Играло солнышко лучами.
2010

Не видать моего вундеркинда!
Снова спрятался в свой сундучок.
Ждёт тебя твоя бабушка Линда,
Мой красивый и шустрый внучок.

Вот закатное солнце садится,
И, как зеркало, стала река.
Слышишь Богу поют трели птицы,
И застыли на миг облака.

Я люблю тебя, милый проказник,
И под вечер тихонько пою:
Ты души моей истинный праздник,
Слава Богу за радость мою!
2010

Я сидел в позаброшенном доме,
Где вишнёвый, под окнами, сад,
И застыло, как лёд в водоёме,
Время здесь: ни вперёд, ни назад.

Где-то там городская шумиха
И потоки блестящих машин.
В старом доме особенно тихо,
Я один, я один, я один.

Провода обесточенных линий,
Жёлтый снимок на чёрной стене…
Старый дом, что когда-то был синий,
Затаился в глухой тишине.

Тут всегда угощали вареньем,
И хозяйка – мила и стройна,
Неприметным каким-то движеньем,
Наливала с кувшина вина.

И светился янтарный напиток,
И кружилась слегка голова,
И сердечный мой, спрятанный свиток,
Превращался в простые слова.

О цветах на зелёной лужайке,
Что за домом, в вишнёвом саду.
Улыбалась смешливо хозяйка…
Ах! В каком это было году?

Я ушёл с головою в искусство,
Полюбив одинокий рассвет.
И живые, горячие чувства
Перекрыли ту молодость лет.
2010

В напоминание о Рае на земле
Господь оставил музыку капели,
Звучащей в ритме соловьиной трели,
В простой и задушевной глубине...

Цветы и их благоухание,
Как фимиам в кадильницах соцветий
Изысканных оттенков многоцветья
И совершенства форм очарования...

Детей и беззаботный детский смех,
Ласкающий своей палитрой счастья,
И чистых душ нежнейшие обьятья
Святым благословением для всех.

2.05.2010

В каком-то захолустье опустелом
Стоит церквушка, всеми позабытая,
Распахнутая под открытым небом
От холода озябла, беззащитная...

Небесное пространство и земное
Собой в мир освященный сочетая,
Хранит в себе сокровище святое -
Всё, что осталось на земле от Рая...

Свече горящей купол уподобленный
Был виден как маяк издалека...
Сейчас осиротевшая разгромлена,
Жива лишь теснотой четверика...

Мы в детстве на руины забирались,
Не ведая молитв богослужения.
Необъяснимо сами фрески открывались
И доносилось знаменное пение...

10.06.2010

Когда радость украсит мой дом,
По местам всё прилежно расставит.
Светлый праздник за круглым столом
Обязательно кто-то отравит.

И уснувшие было часы,
Добрый ангел с любовью наладит,
Но средь белой моей полосы,
Обязательно кто-то нагадит.

Сердце добрую память храня,
От укусов злых раны залечит.
Плохо знают, бедняги, меня,
Я таким никогда не отвечу.

Только время добавит морщин
И появится запись в блокноте:
Не бывает войны без причин,
Если любят копаться в болоте.
2010

Много историй сложено о великой силе материнской любви. Но бывает, что мы, занятые своими делами и проблемами, слишком поздно узнаем, как горячо и нежно любили нас матери. И поздно каемся, что нанесли любящему материнскому сердцу неисцелимые раны… Но, кто знает, может быть, как поется в песне, «откуда-то сверху», наши матери видят наше запоздалое раскаяние и прощают своих поздно поумневших детей. Ведь материнское сердце умеет любить и прощать так, как никто на земле…

Я смотрю сквозь нахмуренность дня,
На родное своё поколение,
Что пыхтит у чужого огня,
Улучшая своё положение.

Безнадёжное время разлук,
И не сразу поймёшь, где здесь выгода
А безжалостный огненный круг,
Ловит души, которым нет выхода.

И над всем этим денежный дух,
Как основа такого горения.
Без еды обостряется нюх,
Но зато притупляетя зрение.

А у речки каштаны цветут
И бутылки плывут по течению,
Как свидетельство выживших тут
И единственный способ лечения.
2010

Вдоль дороги: то поляны, то кусты.
Слышишь плач фортепиано сквозь мечты.
Теплый дом остался где-то позади.
Зазвучало сердце скрипкою в груди.

Бей по клавишам воздушным, музыкант!
Дирижер в лесу поправил желтый бант.
Плачет небо, плачет ветер за стеклом:
-Не вернешься, не вернешься в отчий дом.

Нет, вернусь, я знаю точно, сквозь года.
В сердце музыка осталась навсегда.
 

Тебя осуждают за то, что ты любишь полет.
За то, что ты честен и веришь в российский народ.
За то, что ты можешь пером по бумаге водить
И путником, жаждущим знаний, по книгам бродить. 

Тебя осуждают за то, что ты весел всегда,
Как будто в твой дом не стучалась большая беда.
Тебя осуждают за то, что Господь твой Отец –
Небесной земли и земной благодати Творец.

Прости всех, кто камни бросает в тебя.
Молитва святая Покровом закроет как щит.
  А сердце, что с пламенным жаром людей возлюбя, 
Свечой догорает, расплавленным воском кипит.

Ты любишь убогих, болящих и стариков.
Тебе интересна любая живая судьба.
И род человеческий, что через толщу веков
Воссоединяет друг с другом молитва раба. 

Укройся молитвой, когда будешь злобой гоним,
Живет человек на земле только Духом одним,
И если тебе довелось пострадать за Христа,
Поверь, что сложилась судьба твоя так неспроста. 

Мне не хватает букв в алфавите
Буквы добавьте и назовите!

Звезды с небес расставлю по строчкам:
Новая буква содержит почку

Ту, что раскроется клейким листочком;
Словом живым, плазмою клеток

Я уберу запятые и точки -
Жизнь бесконечна в рождении веток

Жизнь быстротечна и новое семя
Почву взрывает своим появленьем;

Семя имеет слов поколенья
Дайте ему закрепиться на время.

Бор, лабиринт и джунгли из слова
Ждут лесника и селекционера,

Там на пеньке, без пищи и крова
Будет он строить свою карьеру:

Лесенку к звездам из слов поставит,
Где-то отрежет, где-то прибавит,

И вычищая слова до блеска
Выложит времени новую фреску.