Вы здесь

Сергей Комаров. Религия

Пути святости в современном мире

Ежедневно мы празднуем память каких-то святых. За две тысячи лет в Церкви просияло множество угодников Божиих, причем большая часть их имен нам неизвестна. При этом история святости не окончена — Церковь, будучи Святой по присутствию в ней Духа Божьего, продолжает рождать святых во все эпохи своей жизни. 

«Неужели и сейчас есть святые?» — спросит кто-то. «Конечно, есть» — ответим мы. «И где же они?» — вновь могут спросить. Но, чтобы попытаться ответить, нам необходимо будет задать сразу еще один вопрос: а что такое святость? Ведь часто мы имеем о ней самые превратные понятия.

Согласно Священному Писанию, святость — это одновременно и призвание всех христиан, и необходимое качество повседневной христианской жизни. «Будьте святы, потому что Я свят» (1 Пет. 1:16) — ставит нам задачу Господь. И в то же время, быть христианином значит уже иметь в себе некоторую святость. «Ныне, когда вы освободились от греха и стали рабами Богу, плод ваш есть святость, а конец — жизнь вечная» (Рим. 6:22) — говорит всем верным Римской Церкви апостол Павел. «Итак вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу» (Еф. 2:19) — пишет апостол в Ефес.

Само слово «святой» (по еврейски «кадош», по-гречески «агиос») в языке Писания имеет несколько другое значение, чем то, с каким мы привыкли его употреблять. В библейских книгах «святой» значит «отделенный для Бога, посвященный Богу». Говоря римлянам: «вы освободились от греха и стали рабами Богу», Павел имеет в виду их крещение, а под словами «плод ваш есть святость» подразумевает то, что теперь их жизнь должна быть посвящена Христу.

Диалоги о Церкви на украинской земле

Приближающийся праздник Пятидесятницы традиционно рассматривается православными проповедниками как день рождения Церкви. Все действительно так, возражений никаких быть не может. Только вот ведь какая штука: у многих людей, называющих себя православными, почти полностью (а иногда и без «почти») отсутствует понимание того, что такое Церковь. И сегодняшняя Украина дает ярчайший пример потери здравого церковного сознания.

Батюшка с амвона говорит, что через неделю, на Троицу, мы будем праздновать день рождения новозаветной христианской Церкви. Прихожане согласно кивают головой. Но уже после службы те же прихожане, беседуя друг с другом, могут завести спор: почему все православные Украины не могут соединиться? Вот взять, всем вместе собраться, отслужить Литургию, и решить проблему раскола в один день. Мы ведь вроде все свои люди, украинцы. Чего нам ссориться по пустякам?

Что значит быть Христовыми

Трудно здоровому среди больных. Тяжело умному в обществе глупых. Непросто праведнику среди грешников. Какой мукой для Христа, безгрешного и чистого, было пребывание в мире людей, знает только Он. А ведь Его взору открывалось закрытое для нас — тайные помышления и движения сердца. Все грехи мира были перед Его глазами, и на Его плечах.

Страстная Седмица есть время максимальных испытаний Богочеловека, как духовно-нравственных, так и физических. Крест непонимания и ненависти, несомый Спасителем в дни Его проповеди, в Великую Пятницу соединился с Крестом Распятия. Из кошмара страданий Господних, из пролившихся на Голгофе Крови и воды родилась новая (и последняя) эпоха духовной истории человечества — христианство.

Сегодня мы вступили в отсчет последних пяти дней земного пути Иисуса. Церковь, Тело Христово, в мистическом смысле являет служение Спасителя на земле, и ей дается благодать духовного сопереживания главных событий Его жизни. Церковь разделяет со своим Господом тяжесть Его Креста, и вместе с Ним стремится к воскресению из мертвых, умирая для мира, греха, страстей.

Евфимий Великий: кто будет судить наш век

Какие уроки нашему времени дает история четвертого Вселенского Собора?

Читая жития святых, естественно и правильно испытывать некоторый страх. Почему? Открывая Четьи Минеи, мы узнаем о тех, кто будет судить нас. «Разве вы не знаете, — говорит апостол Павел, — что святые будут судить мир?» (1 Кор. 6:2). Странно, скажет кто-то. Ведь из Писания мы знаем также, что Судья мира — Бог (см. Евр. 12:23; Пс. 74:8). Что же имел в виду святой Павел?

Очевидно, праведники будут судить не прямо, но фактом своего жития. Каждый из них родился в том же поколении, что и миллионы других людей, воспитывался и рос в равных с ними условиях, но — его внутренняя жизнь оказалась совершенно иной. «Почему мы с тобой жили на одной улице (или в одном городе), но я полюбил Христа, а ты нет?» — приблизительно так спросят нас эти неведомые обличители. В этом смысле любая страна, в которой вспыхнул огонь христианства и не потух, в каждом поколении имеет таких молчаливых, но грозных судей. И на нашей земле Господь щедро рассыпал семена, давшие праведные всходы во всех столетиях трагичной и до сих пор окончательно не осмысленной истории. Кто же будет судить наш век? Не знаю. Они, несомненно, есть, эти сегодняшние святые, но мир не узнает их, как когда-то не узнал и Самого Христа.

Два сердца русского православия

Русская церковь имеет два сердца. Первое забилось в одиннадцатом веке на киевских холмах, под землей. Преподобный Антоний Печерский, спустившись в варяжские пещеры, стал основоположником феномена русского монашества и дал ход и направление духовной жизни Руси. Спустя три столетия в непроходимых радонежских лесах начинает пульсировать северное сердце русского православия — Троице-Сергиева Лавра. Преподобный Сергий не только возрождает школу умного делания и повторяет древние подвиги отцов, но и участвует в воссоздании независимого и сильного государства.

Два сердца одного организма. Разделены ли они сегодня? Государственно — да. Церковно — пока еще нет. Но предпосылки разделения есть. Точнее, отделения — ведь процесс отмежевания от родной плоти обозначился именно в первом сердце. Второе только болит и недоумевает об этом.

Знаю многих обитателей Лавры (той, что на киевских горах), отводящих глаза при словах Россия, Троице-Сергиевая, патриарх Кирилл, и срочно пытающихся сменить тему. Это в лучшем случае. В худшем ты понимаешь, что «нарвался» и выслушиваешь рядовую проповедь про «агрессора». Даже про Сергия Радонежского, или святых, имя которых сочетается с добавлением «Московский», лишний раз лучше не упоминать. Реакция может быть непредсказуемая.

Верные до конца

Зимняя морозная ночь. Замерзшее Севастийское озеро. На льду стоят сорок солдат римской армии, полностью обнаженные, закованные в кандалы. Холод уже проник до самых костей, выкручивает все тело, но какая-то нечеловеческая сила помогает мужчинам стоять на зимнем ветру и терпеть. Это сила веры, которую дает Тот, Кто сам претерпел более всех, Кто прошел через ужас Креста. Он же и сказал воинам, когда они еще только попали в тюрьму: «Претерпевший до конца, тот спасен будет».

Мороз усиливается, мучение становится невыносимым. Холод страшен, гораздо страшнее даже огня. Об этом есть множество свидетельств людей, замерзавших до предсмертного состояния, но вернувшихся к жизни. Известное выражение «продрог до костей» имеет вполне конкретное значение. Когда мороз проникает внутрь костей, до самого костного мозга — боль настолько сильна, что может вызвать обморок от болевого шока. Замерзающего человека можно склонить на все что угодно. Будет подписано любое «чистосердечное признание», любой документ; будет вырван отказ от любых убеждений — если только Христос не сохранит и не покроет.

Страницы