Вы здесь

Светлана Коппел-Ковтун. Птицы

Лицо — не выросло, душа врастала в лик...

М.Ц.

Лицо — не выросло, душа врастала в лик,
и вместо рук ей подарили крылья.
Чужим не виден был Лицо искавший блик,
и зов под взглядами земных покрылся пылью.

Её судили, ведь тащить руками лик
не так удобно, как нести его крылами;
и этот душу колотящий птичий крик,
всегда дрожавший на воде сердец кругами — 

всё неудобно, не для здесь, не применить — 
всё для каких-то далей или высей.
Как птице землю с небом примирить
так, чтоб не сыпать с крыльев бисер?

Лицо хранить, чтоб небо потерять? Зачем
они отняли небо? Воздух, воздух...
Зовущий никогда не будет нем —
поющий, словно хлеб небесный, роздан.

26 апреля 2020

Я не тот, кто уходит, а тот, кто всегда остаётся

Я не тот, кто уходит, а тот, кто всегда остаётся.
Безнадёжное дело — забывчивый сад посещать:
если зимнее тело с весеннею песней сольётся,
кто-то тут же начнёт своё зимнее зло вымещать.

Птицы жаждут не песен —  для песен наш мир слишком тесен —
ищут птицы того, кому песня как воздух нужна,
и поют от любви для того, кто причина всех весен,
и поют для того, кому мертвенность зимних чужда.

Я не тот, кто уходит, а тот, кто всегда остаётся:
безнадёжное дело — забывчивый сад ублажать.
Знаю песня моя, словно птица, однажды вернётся,
если в зимнем саду отыщет весны благодать.

Рыба без воды — рыба...

Рыба без воды — рыба,
птица под водой — жальче:
сделала судьба выбор.
Горе иногда ярче...
Небо над водой — легче,
падает водой туча.
И того, кто был крепче
может подкосить случай.

Мир так живёт, чтоб птицы умирали...

Мир так живёт, чтоб птицы умирали:
пернатые — как пчёлы без цветов.
Нектар богов отныне виртуален,
зависим от игралища торгов.

Фонарь мне друг, но солнца свет дороже —
и вместосолнечный фонарь мне чужд.
Нам, как и пчёлам зимним, не положено
вкушать свой мёд, зависимо от нужд.

Голубка

Я видела голубку за стеклом — 
она, изранившись, рвалась к свободе
и билась крыльями о толстую преграду.
Любовь струилась кровью по крылам,
в глазах мечта алела жаждой и томленьем
по радости вдвоём. Стекло молчало
и равнодушием дышал его покой — 
оно, покрывшись кровью не своей,
терпело глупость безудержной птицы.

Птица? Нет, я не птица...

Птица? Нет, я не птица,
но птице во мне не спится.
Баюкать её не стану,
уж лучше крылья достану.
Сгорят, говорите? Знаю,
но всё же птицей порхаю,
хоть перья мои порою
горят небесной росою.
Горю — потому и летаю...
Сгорю, говорите? Знаю.

Ей...

Она себя, как мёртвую, в наём
и дьяволу, и Богу в одночасье
сдала, чтоб выжить - мертвенный приём:
побег от скорби в череду несчастий.
Пусть гонит смерть стадами облака,
хоть клоком шерсти на ветвях остаться -
не умереть, а жизнью тлеть, пока
земным путём приходится скитаться.
Болит, болит - скорей перевязать
страдалице её пустыни раны.
Вновь сердце слово силится сказать
в забывчивости сонные туманы.

* * *

Небо ищет убитую птицу

Небо ищет убитую птицу,
птице убитой небо снится:
воздух на крыльях, ветер в лапах,
в ноздрях земли безбрежной запах.
Синь океана в глазах таится
даже у мёртвой, забитой птицы;
даже у той, что летать боится
синь океана в душе ютится.
Птица и небо срослись навеки,
как андрогинные человеки,
как сообщающиеся сосуды.
Небо любви, поцелуй Иуды -
в птичьих глазах - никак не забуду.

Та птица, что меня несёт...

Не думай, что иду сама, изведав цели,
прокладывая тропы и мосты.
О нет, лечу на крыльях нежности в тоннеле
понятий детских и простых.
Та птица, что меня несёт всё выше-выше,
не спрашивая умно у меня
о способах движения над крышей,
танцует в небе, всех благодаря.
А я — глупа, и птица это знает:
лелея жизнь во мне, она взлетает.

Моя антропология. Люди, птицы и ангелы

Птицами — рождаются, ангелами — становятся. Некоторые птицы дорастают до ангелов, как и некоторые люди. Поэты могут видеть затейливые стайки птиц и ангелов, летящих куда-то вместе.

Птицы — это такие люди, которые не совсем люди, потому что у них — крылья. Если птицу принуждать к человеческой жизни, лишая её права на полёт, птица погибнет.

Люди мечтают о крыльях, а птицы — летают. Они — словно переходный вид от людей к ангелам. Животное начало в птицах столь слабо, что их нельзя приручить с помощью корма. Животное дорожит больше всего кормом, птица же больше дорожит крыльями.

Полёт роднит птиц и ангелов, но птица больше зависит от полёта. Птица — пленница своих крыльев.

Страницы