Впервые он увидел её на одной из улочек города.
Она была одета в неприметный черный плащ, и его широкий капюшон почти полностью закрывал её лицо. Не слишком высокая. Не слишком низкая.
Кажется, она ничем не выделялась из толпы. Однако он заметил её.
Заметил её узкие белые руки, прячущиеся в складках плаща. Её по-особому прямые плечи. Её парящую походку. Легкую, тихую, словно её ступни вовсе не касались земли.
Он долго стоял посредине улицы, провожая незнакомку взглядом.
Её руки месили тесто. Две тонкие, но сильные руки, почерневшие от времени и солнца, мяли, катали, комкали и снова мяли белое пушистое тесто. Тесто поддавалось теплу рук и, послушное, становилось мягче и нежнее. Когда-то и она была такой же мягкой и нежной. Такой же белой, такой же податливой. Женственной и легкой.
А теперь стала стара, суха и черства. Как постная лепешка.
Сарра усмехнулась от этой мысли. Окунула пальцы в муку, стала ловко раскатывать хлеб в круглые лепешки и прикреплять их к стенкам раскаленной печи. От жара лепешки почти сразу подрумянивались и приобретали золотистую корочку.
КАРГА
— Что ты тут встала? — громким шепотом отчитывала меня старушка. — Разве можно стоять около подсвечника! И не трогай свечи! Уйди, уйди отсюда.
Я глупо улыбалась, кивала и уходила в сторонку от этой всегда ворчащей бабули. Но та снова и снова настигала меня. Словно лично я внушала ей неприязнь.
Что ж так бывает. Нельзя быть для всех милым. И не нужно.
Я просто стала избегать в храме её излюбленный уголок возле иконы святителя Николая. Чтобы поменьше с ней сталкиваться. Зачем провоцировать старушку?!
«В последнее время я часто думаю о смерти. Обычно такие мысли посещают меня ночью. Я лежу в темноте и думаю, как это — умирать? Я думаю: однажды какой-то мой вдох будет последним. И сердце перестанет биться. И душа покинет тело. И мне становится страшно. Потому что я не знаю, что будет потом.
Конечно, я читала книги, про то, что потом прилетают за душой ангелы и забирают душу на небо. Или, что потом будет свет и радость, и вечный покой. Но... мне все равно страшно. Ведь одно дело читать, а совсем другое — жить. Или умирать.
А может, во мне мало веры.
Или я слишком цепляюсь за жизнь».
Наконец-то!
Он поворачивает ключ в знакомой скважине. Аккуратно открывает дверь. Сдерживая нетерпеливое сердце, снимает пальто, вешает в его шкаф. Развязывает шнурки на ботинках. Привычным жестом ставит их под тумбочку. Одевает тапочки. И неслышно идёт в ванную комнату.
Он не любит суеты, всему должно быть своё время, считает он. Движения его размерены и чётки. В обычной рутине есть особый ритуал. Словно верность ежедневным привычкам вселяет в него надежду на бессмертие.
Тёплая вода согревает морщинистые руки. Он не смотрит в зеркало. Ничего нового оно ему не скажет. А то, что он — некрасив, всклочен и бледен, он знает сам. Ему шестьдесят три года. Уже не молод, но ещё не стар. Осенний возраст.
В детстве у меня не было рядом отца. Не было примера сильного мужчины. Мужчины, который бы решал, нес ответственность, приносил в дом чувство незыблемости и защиты. Моё детство и юность прошли в мире, где царствовали и царили женщины. Женщины-воспитательницы, нянечки, учителя, педагоги, женщины - логопеды, репетиторы. Мамины подруги, соседки, бабушки. Женщин было очень много, и большинство этих женщин были женщинами самостоятельными, уверенными в себе и ... одинокими. Это были восьмидесятые - девяностые годы, военные потери уже давно восполнились, но мужчин, по крайней мере в моем окружении катастрофически не хватало. Возможно, они были, но где-то на периферии, словно тени или миражи. Женщина же была главным героем в моем тогдашнем понимании. На ней держалось мироздание.
Когда я не могу заснуть, я накидываю на плечи теплый платок и иду на улицу. Я сажусь рядом с домом на деревянную скамеечку и просто сижу, глядя на звезды.
Каждую ночь я вижу что-то новое: маленькую падающую звезду, голубую комету или танец Млечного Пути. Я ни о чем важном не размышляю, а просто сижу и наблюдаю за небом. И тогда в моей голове рождаются разные истории. Их мне нашептывает ветер, освещает луна или поют звезды.
Обычно — это волшебные сказки, которые на утро я с удовольствием рассказываю детям.
СКАЗ О БОГАТСТВЕ
Раньше человек был очень богат — ведь ему принадлежал весь мир.
Утром для человека всходило солнце, даря ему свой золотой свет и тепло. И роса блестела бриллиантами на каждой травинке. Ночью же серебром светила луна и мерцали тысячи драгоценных огоньков звезд.
Человек глядел на своё сокровище, и был счастлив просто от того, что он живет на этом свете.
Но однажды человек подумал:
«Конечно, солнце, луна, звезды — это прекрасно. Но что они мне? Ведь я не могу их сосчитать! Я не могу их потрогать. Взять в руки. Они одинаково светят как мне, человеку, так и лесным зверям и птицам небесным».
СКАЗ О ДОМАШНИХ ЖИВОТНЫХ
Однажды Бог сказал животным:
«Я создал человека, как венец этого мира. И человек был вам хозяином и другом. Но он ослушался Меня. И сердце его обозлилось. Потому Я отпускаю вас: теперь вы вольны и можете идти каждый своей дорогой».
Звери постояли немного, переминаясь с ноги на ногу, поглядели друг на друга, потом посмотрели на человека, стоящего вдалеке, и разошлись в разные стороны. Теперь им надо было самим добывать себе пищу и заботиться о ночлеге.
Но некоторые животные не тронулись с места. Их было не так много, но каждое из них было очень привязано к человеку. И теперь эти звери глядели на Бога. В ожидании.
Когда я не могу заснуть, я накидываю на плечи теплый платок, и иду на улицу. Я сажусь рядом с домом на деревянную скамеечку, и просто сижу, глядя на звезды.
Каждую ночь я вижу что-то новое — маленькую падающую звезду, голубую комету или танец Млечного Пути. Я ни о чем важном не размышляю, а просто сижу и наблюдаю за небом. И тогда в моей голове рождаются разные истории. Их мне нашептывает ветер, освещает луна или поют звезды. Обычно — это волшебные сказки, которые на утро я с удовольствием рассказываю детям.
