Как не бывает бывших офицеров, так не бывает и бывших спецназовцев. Спецназ — это на всю жизнь. Алексей считал это непреложной истиной, хоть и давно уже числился в запасе. Однако форму держал. На его бравый атлетический вид и обратила некогда внимание Настя, его вторая половинка. О военном прошлом Алексей рассказывал мало. Мол, как и все, проходил обычную срочную службу. Правда, говорил, что служил в спецназе, но обычные два года, как и положено. Настя, честно говоря, особо и не расспрашивала. Хоть и догадывалась, что чего-то муж о своей службе не договаривает. Иногда, когда в гости к Алексею приезжал кто-либо из старых друзей, особенно самый закадычный друг Максим, в беседах своих они невольно проговаривались, где и как на самом деле службу несли. Но тут же старались сменить тему разговора, надеясь, что Настя не слышала, о чём говорили. Однажды, наводя порядок в доме, Настя обнаружила коробку с фотографиями. Да, был у Алексея армейский фотоальбом. Но… тех фото, что были в коробке, она раньше не видела. На них Алексей был почему-то в офицерской форме… Хотела было Настя расспросить мужа об этой коробке. Но решила молчать, как-будто и не видела её никогда.
А время шло своим неспешным шагом. С появлением первенца семейное счастье ещё увеличилось, возрастая с каждым прибавлением. И как-то даже почти незаметно счастье это умножилось до четырёх вездесущих шкодиков, за которыми нужен глаз да глаз. А на подходе и пятый ожидался.
Война. Эта злая бестия словно страшный сон ворвалась в мирную жизнь. Но что было ещё страшнее, врагами оказались те, кто ещё, казалось бы, вчера был своим. Верить в происходящее не хотелось. Алексей всё чаще общался со старыми друзьями. Настя стала всё больше беспокоиться и переживать, боялась, что муж не останется дома ни за что. Старалась удержать его. Алексей всё это прекрасно понимал. Но остаться в стороне, не встать на защиту родной земли он не мог. Это было против совести. И он ушёл. Ночью, когда детвора уже спала. Настя, словно чувствуя, проснулась.
— Ты куда? – спросила она мужа.
— Спи, я только в туалет.
Утром Алексея дома не оказалось. Ни во дворе, ни на огороде, ни в летней кухне… Настю охватил страх. «Неужели воевать удумал?» - проскользнула догадка.
Прошла неделя, за ней потянулась вторая. Вестей от мужа не было. Никто из родных и знакомых тоже его не видел. Как-то кума, когда снова заговорили об Алексее, подсказала:
— Настя, да что ты всё мыкаешься туда-сюда. Можно же к ребятам на блок-пост подойти, они же должны знать. Ты бы давно уже сходила.
— Слушай, и правда, я что-то и не подумала.
— Ну, вот. Всю деревню оббегала, а самое куда надо было сразу сходить, про это совсем забыла. Стой, я сейчас тебя с Колей отправлю. Он там чего-то отвезти ребятам собирался. Может, и тебя с собой возьмёт. А то, куда тебе с пузом пешком?
Николай с Настей уже почти подъехали к блок-посту.
— Настя, я вот чего хотел тебе сказать, - начал Николай, - ты Катюхе только ничего не говори. Я тоже в добровольцы пошёл. Еле упросил. «Куда, - говорят, - тебе воевать, ты ж на группе?» Но, таки уговорил.
Машина остановилась.
— О, вон и Сашка тут. У него можешь расспросить. Этот всегда всё знает. А я пока разгружаться пошёл.
Саша, старый знакомый Насти и Алексея, одним из первых встал в ряды защитников родного края. Сейчас, после небольшого ранения, его направили командиром на блок-пост.
— Настя? – удивился он. – Ты чего здесь? С ума сошла? У нас хоть и не передовая, но обстреливают, суки, постоянно.
— Саш, про Алёшку узнать хотела…
— А он чего?
— Ни слуху, ни духу…
— Ясно. Вот же… Он сейчас под Хрупким. – тут Александр понял, что сказал немного не то, он-то, в отличие от Насти, прекрасно знал, что в данный момент в районе этого села происходило. – Да ты особо не переживай, они там окопы роют…
Николай как раз освободился и подошёл к разговаривающим. Настя тут же обратилась к нему:
— Коля, едем в Хрупкое, немедленно!
В этот момент Саша, глядя на Николая, резким жестом дал понять, что туда ни в коем случае ехать не стоит.
— Настя, да я и дороги туда не знаю…
— Вот-вот, - подхватил Александр, - тем более, что можете и не доехать, тут же обстрел за обстрелом.
— Но… - попыталась было возразить Настя.
— Коля! В машину её, и домой! Слышишь, опять начинают?
Николай вместе с Сашей усадили Настю в автомобиль. Не успела машина отъехать и двухсот метров от блок-поста — невдалеке раздался взрыв… До дома доехали, слава Богу, благополучно. Только Николай ругался:
— Скажи Сашке спасибо. Не запихни тебя в машину — под обстрел бы попала… А ещё в Хрупкое захотела! А там вообще, даже до города бы не доехали! И что вас несёт… Вот же… согласился с собой взять… Всё! Больше никуда. Сидите с Катюхой по домам.
Алексей, и правда, был под Хрупким. Вот только… не до окопов было. Некогда отставной боец элитного спец-подразделения снова, как в былые времена, в самой горячей точке оказался. Только, увы, это не было очередным заданием в очередном «тридевятом царстве». Война была дома, на родной земле. И не с внешним врагом… Никак не мог понять Алексей тех, кто шёл убивать своих. И не просто ведь убивали. То, что он увидел сейчас… Да, довелось поколесить по планете. Но чтоб так, не жалея ни женщин, ни детей… Как? Как они могут такое творить? Даже у бывалых спецназовцев сдавали нервы при виде того, что творил враг с мирным населением. И не просто враг, а говорящий на одном языке…
Плечом к плечу с Алексеем сражался и его лучший друг, Макс. Да, и батальон был набран из прошедших службу в спец-войсках. Иваныч, комбат, кого попало не брал. Тем паче, Алексея и Максима, взял далеко не случайно. Ведь когда-то в одной команде служили, под его началом. Как говорится, огонь, воду и медные трубы вместе прошли. А своим Сергей Иванович доверял особо.
На той стороне тоже стояла элита. И среди них тоже были бывшие сослуживцы. Всеми силами враг рвался в город.
Ближний бой. Редкая штука в современной войне. Вот и сейчас враг в основном старался воевать, вступая в таковой только с мирным населением… Однако после очередного массированного обстрела из всех орудий, всё же рванули вперёд, надеясь только добить тех, кто ещё жив. Но, видимо, где-то враг просчитался. И вместо добивания раненых им пришлось лицом к лицу столкнуться с батальоном Иваныча. И бой завязался не шуточный. Если раньше «бравые вояки» с той стороны при первых же выстрелах разбегались врассыпную, то теперь, всё же, враг бросил в бой «элиту».
В какой-то момент бой перешёл в рукопашный. Бились ожесточённо, как одни, так и другие. Не хотелось, очень не хотелось Алексею оказаться лицом к лицу с теми, кто ещё недавно был другом, а сейчас… Увидеть среди врагов Ивана, с которым три года прослужили вместе, он и вовсе не желал. Иван… вот он в нескольких метрах. Сцепились с Максом…
— Сука, ты, Иван. Как ты мог? Вы же своих убивали. Женщин, детей.
— Та вас, гадов, всех передавить надо, разом с детёнышами и самками, как жуков… Убивал, и буду убивать.
— Не будешь больше…
Но в этой схватке, схватке двух старых друзей победителя не было. Видимо, на той стороне поняли, что план их оказался неудачным. Что там, в головах у их командования, — понять трудно. Но решили они «градами» накрыть всё поле боя… Сравнять с землёй и своих, и чужих…
Взрыв на какое-то мгновение ослепил Алексея. Немного придя в себя, он попытался отыскать Макса. Макс оказался рядом. Живой, но изрешеченный осколками. Тут же рядом лежал Иван. Вернее, только часть Ивана. Его оторванная голова лежала чуть поодаль, в другой стороне рука…
— Макс, ты как?
— Лёха, мне, по ходу, кранты… - простонал в ответ товарищ Алексея. – Ты-то как?
— Нормально. Ногу только прошило. Ты, брат, держись, вытащу.
Алексей подполз к другу, взвалил его на себя… Вокруг всё рвалось и горело. Казалось, что и земля, и небо — всё объято пламенем. Тут и там валялись оторванные части тел…
— Лёшка! Бросай меня. Вдвоём же не выберемся. Так хоть ты доползёшь… Вишь как накрыли, сволота… И своих им не жалко, падлам…
— Макс. Ты ж знаешь, не брошу. Доползём. Ещё плясать будешь. Тут до окопов наших всего-то ничего.
Новая вспышка разорвавшейся рядом ракеты погрузила Алексея в забытье. Вдруг, он очутился на большом, покрытом цветами поле. Невдалеке виднелась берёзка. Нет, удивился Алексей, — это не берёзка. Настя. Тихо шла ему навстречу. «Где это я? И как вообще сюда попал?» -спросил он себя. Но ответа не находил. Настя была уже совсем близко. «Кто это рядом с ней? Сын? А они здесь откуда?»
Боль, сильная боль пронзила всё тело Алексея. Он снова был на поле боя. Вокруг всё по-прежнему рвалось и пылало. «Макс, где Макс? Надо ползти…»
И снова цветочное поле… Бегущие навстречу Настя и Никитка… Солнце, яркое солнце. Оно словно играет с волосами супруги, заплетёнными в шикарную косу. О, эта Настина коса когда-то взяла в плен его сердце. Сын, улыбается. Распростёр руки, будто желает обнять…
— Лёша! Лёша! – привёл его в чувство голос комбата. – везучие вы, заразы.
— Иваныч? А Макс? Что случилось?
— Живой Макс. Пошматовало вас, конечно.
— А где мы?
— Ишь ты… в больницу едем.
— А как наши?
Ответ Алексей не услышал. Снова очнулся он уже в палате. Первым посетителем был комбат, в соседнюю палату определённый. С большой неохотой Иваныч рассказал, как вытащил его и Максима.
— А из наших сколько осталось?
— Сколько… Целыми — семеро. И сюда пятерых привезли… Вот так. Отвоевали вы своё. У меня-то всего лишь рука, да голову маленько задело. А вы с Максимом отвоевались. Ничего, ходить будешь…
Увидеть мужа на костылях Настя никак не ожидала. Но хоть живой. Домой его привёз комбат.
— Здорово, мать, принимай героя, - прогремел с порога Иваныч.
Настя сначала обрадовалась, увидев мужа, но потом набросилась на Алексея с кулаками.
— Ты, ты… ты же знал, что я переживать буду. Хоть бы как-нибудь дал знать о себе… Пропадал столько времени… Ни весточки… Я тут с ума схожу. Где? Жив ли? А тебе хоть бы что? Ну что ты скажешь?
— Да… воевал потихоньку…
— Воевал… Ну, иди и дальше воюй. Давай!
— Настя, - вмешался Иваныч, - успокойся. Видишь — отвоевался он, всё. Знала бы, из какого ада живой вылез, — не бросалась бы на мужа с кулаками. Э, детвора, - Иваныч повернулся к наблюдавшим за всей этой сценой детям, - а вы чего сидите? Быстро папку обнимать!
Детвора, словно ожидавшая этой команды, облепила Алексея со всех сторон. Успокоившаяся Настя тоже обняла мужа, из её голубых глаз потекли слёзы…
Иваныч тихонько вышел. Закурил на пороге. Тихо было в небольшой Гореловке. Казалось, что никакой войны и вовсе нет.
— О чём задумался, комбат? – спросил Алексей, выходя на улицу.
— Красиво здесь у вас, Алёшка. И тихо. И уезжать не хочется. Ну что, давай прощаться. Не знаю, доведётся ли ещё встретиться на этом свете…
Прошло немного времени. Алексей уже мог ходить без костылей, хоть и с трудом. И рвался вернуться…
— Алёшка, ну перестань ты. Отвоевался ведь…
— Настя, да, я и понимаю, что уже не вояка. Но… там пацаны наши… Как я их брошу? Понимаешь… ну как? Они там насмерть стоят — а я здесь, в тишине…
Но, как ни рвался Алексей снова в строй, всё же, пришлось ему остаться дома. Пробовал было уговорить друзей… «Ты вообще чудом жив остался после таких ранений. Ходишь и то с трудом. Так и то хорошо. Не возьмёт тебя никто назад! Пойми ты, наконец!» - такой он ответ получал…
А там грянуло первое перемирие… Аккурат в это время пятый ребёнок у них с Настей родился. Добавилось забот и хлопот. И оставалась надежда. Надежда, что эта война всё же закончится…
