Страницы
ВИДЕНИЕ ОТЦА АНДРЕЯ
Из этой камеры был только один выход - это знали все, находящиеся здесь, и все они, шепча молитвы, плача или замыкаясь в себе, не теряли слабой надежды на иную участь.
Когда в камеру втолкнули нового смертника, к нему устремились жадные взоры. Отец Андрей не сразу узнал в топчущемся у дверей арестанте с осунувшимся черным лицом и обвисшими болезненно плечами младшего брата Аркадия; окликнул его, и брат, обрадованный, тяжело и неловко ковыляя, добрался до нар и упал на колени перед старшим Введенским.
- Братушка! Сподобил Господь перед смертью-то свидеться! - он, роняя слезы, пытался разбитыми, распухшими губами целовать отцу Андрею руки.
Тот, усадив его рядом, прижал к себе.
- Ты же с н и м и , Аркадий, вроде был? Как здесь-то очутился? - спросил, когда брат поуспокоился.
- Был. В прелесть впал. Помнишь, как небогато жили мы на приходе, чуть что - и от архиерея шишки. Денег, славы, пуще - воли возжелалось. А потом еще понял, что если с н и м и не рука в руку - пропал. Выжить хотел, робят поднять... Отпусти, брат, мне грехи, каюсь: лукавый прельстил!
Отец Андрей положил на горячий лоб брата ладонь, но в это время проскрежетал ключ в замке, и из-за отворившейся со скрипом железной двери раздался окрик:
- Введенский Андрей ?! На выход!
Братья в последний раз обнялись.
- Все, конец? - прошептал Аркадий.
- Нет! - твердо ответил отец Андрей. - Это только начало другой жизни, вечной...
Лицо конвоира, невзрачного паренька в мешковатой гимнастерке, ведущего отца Андрея по длинному узкому коридору, а потом по склизким каменным ступеням в подвал, показалось священнику знакомым: жесткая хищная усмешка не сходила со скул с первым пушком. Введенский припомнил разгар зимы, стынущий на морозе храм и летящую навстречу кованую калитку, а за нею потешающегося парня...
- Идти, не оглядываться!
«Все о н и на одно лицо!» - вздохнул отец Андрей.
Впереди, освещенная тусклым светом лампочки из-под потолка, близилась глухая серая стена. Вдруг она раскололась надвое, и отец Андрей увидел...
...Воры с литовцами вламывались в Городок темной сентябрьской ночью. Укрывшийся еще накануне днем лазутчик отомкнул ворота передовому отряду. Сонная, в подпитии, стража погибла под ножами без единого звука.
В распахнутые ворота, чавкая копытами по подмерзающей грязи, влетела конница; пешцы, звякая оружием, устремились по улочкам спящего беззаботно города. В узких извивах не видно ни зги - лишь месяц окровавленным оком сумел выглянуть раз-другой в разрыве туч. Треща смолою, занялись факелы, и в разных концах города пыхнули пожары. В зловещих отблесках огня заметались, обуянные смертным ужасом, полуодетые жители. Стыли отчаянные крики, гасли последние стоны, лишь огонь трещал, разгораясь весело и неистово, выстреливая снопами искр; дерево трещало и под ударами ломившихся в клети лиходеев.
Нечая Щелкунова еле растолкал в постели старый слуга. После крепкой воеводской медовухи - седмицу беспробудно пить и сдохнуть можно - разламывалась голова, мутило нутро, и еще толком не прочухавшийся Нечай, накинув на плечи зипун, вышел на волю к калитке. Заслышав шум, он отомкнул засов, выглянул на улицу и нос к носу столкнулся с усатой озверелой рожей и едва уклонился от сверкнувшей молнией перед глазами сабли. Пудовым своим кулачищем звезданув в висок, Нечай свалил лихоимца замертво, бросился, скумекав, что худо дело, за секирой в дом...и от оглушающего удара по затылку сполз под ворота тяжелым кулем.
Опамятовался, когда уже и дом и подворье опряло пламя. Яркой рождественской свечой пылала церковь напротив.
Кто-то склонился к Нечаю, норовя пособить подняться - дочь в наброшенной поверх исподней рубахи шали.
- Живой, тятенька?
- Покуда...
Щелкунов ощупывал сгустки крови в волосах на затылке.
- Я-то схоронилась, когда вбежали они, - рассказывала дочь. - Холопьев наших каких побили, какие сами утекли. Давай по сундукам, по ларям шарить...
- Не послушались Галактиона, пропили город! - простонал Нечай. - Прощения просить да каяться б!
- Хозяин-батюшка, бегут сюда! - предупредил невесть откуда выкурнувший, весь в копоти, старый верный слуга.
Поблескивая саблями, к ним подбегали воры.
Нечай подобрал клинок возле валявшегося снопом, кулаком пришибленного литвина, крикнул дочери и слуге:
- Из города выбирайтесь, нет спасения тут! К Галактиону хоронитесь, авось келью не тронут! Прощения у него попросите!
Злобно скалясь, ватага набегала; Нечай приготовился защищаться...
В пылающем городе было светло, как днем. Нечаевна со слугой, увертываясь от летящих головешек, споро добежали до заветного лаза в стене, но в освещенном пожаром посаде к ним прицепились двое воров. Эти за сабли не брались, стали лапать девку, пытаясь сдернуть с нее рубаху.
- О, гарна дивчина!
Слуга, выхватив из-за пояса нож, сунул его в брюхо одному, а второму, послабже и пожиже, вцепился в горло.
- Беги, куда тятенька указал!
Нечаевне удалось ускользнуть в ивняковые заросли: ветки больно стегали по лицу, она падала, спотыкаясь об корни. До взгорка, где стояла келья Галактиона, добралась уж, еле переводя дух, но через круговую канаву сиганула - не заметила, только ноги ожгло ледяной водой.
Галактион, стоя на коленях, молился, на отворившуюся внезапно дверь, насторожась, скосил глаза. Девицу, белым пятном появившуюся в проеме, с растрепанными, в саже, волосами и драной грязной рубахе узнал сразу - занимался уже серенький осенний рассвет. Это она, смеясь, помогала чернецу подняться из пыли под воротами щелкуновского двора.
Девица умоляюще взглянула на Галактиона, уста ее беззвучно шевелились.
Он понял и без слов: в низине трещали кусты, доносился возбужденный гомон пьяных мужских голосов. Галактион расковал цепь, молча схватил Нечаевну за руку и потянул из кельи. Та, испуганно тараща глаза, было уперлась - стены монашеской келейки казались последней защитой, но чернец, кротко улыбаясь, успокоил: «Пойдем, пойдем! Спрячу!».
По склону взгорка они сбежали вниз к громадным валунам, притащенным когда-то древни м ледником. Нечаевне опять пришлось шлепать босой по студеной ключевой воде, зато следы терялись. Под одним из валунов, невидимый в зарослях чапарыжника, открылся лаз в маленькую пещерку. Пробравшись в ее сухое нутро вслед за монахом, девка часто закрестилась дрожащей рукой - разглядела в дальнем углу добротную «домовину».
- Не пугайся, дщерь! - Галактион постучал согнутым пальцем по звонко отозвавшемуся дереву. - Часа ждет. Призовет Господь.
Прикрыв лаз обломком плитняка, Галактион взбирался обратно к келье долго. Поглядел с вершины горки на догорающий, затянутый сизо-мрачным облаком чада город, прошептал, перекрестясь: « Упокой, Господи, души усопших рабов твоих в месте светле, месте злачне...»
Гремя молотком, он успел только-только вогнать обратно и расплющить заклепки на цепи, как в келью ворвалась погоня.
- Девка не у тебя, святой отец? К тебе, видели, побегла, деться ей больше некуда.
Разгоряченные ватажники душили Галактиона вонью перегара, от их испачканных сажей, забрызганных чужой, еще не успевшей засохнуть кровью, звериных рыл чернец отшатнулся, осенив себя крестным знамением. Но о нем вроде бы сразу и забыли, перевернули все вверх дном в келье, по бревнышку едва не раскатали, обшарили и все вокруг, оглядывали из-под ладоней окрестность.
- Дивка гарна...
- Хороша-то хороша, но городского самого богача дочка. Ведает, небось, где отец казну со златом скрыл.
- Говори, куда спрятал девку?! - подступили лихоимцы к Галактиону. - Думаешь, что на цепь себя, ровно кобеля, посадил дак и не тронем? Святым стал? Еще как башку оторвем!
Сухое тело чернеца месили кулаками почем зря, пинали, юбили плашмя саблями, даже крюк цепи вырвали из потолка. Галактион, сдерживая стоны и мысленно вознося молитвы к Богу, упорно молчал.
- Бросайте на нем топтаться, зипуны без нас поделят! - крикнул кто-то снаружи.
Злодеи, толкаясь в дверях, сломя голову выбежали из кельи.
Галактион, мало не втоптанный в земляной пол своего обиталища, ощущал, как растерзанное, изломанное, горящее одной сплошной раной его тело покидает жизнь. Последним усилием воли он взмолился: «Господи, прости неразумных - и тех и других!. Благодарю тебя, что сподобил душу невинную спасти и свою отдать в руце твои...»
Комментарии
Я не знаю как правильно
Кира, 11/11/2008 - 22:00
Я не знаю как правильно написать коментарий, но хочется, чтобы о.Николай знал, что написанное им берет за душу. На одном дыхании прочитала. Замечательный рассказ! Чувствуется, что автор хорошо знает людей
Отец Андрей
Елена Чепенас, 06/11/2008 - 04:13
С радостью приветствую нового омилийца диакона Николая!
То, что к нам пришел интересный автор, совершенно очевидно - так высказались и раньше меня. Профессиональный автор.
Да, рассказ не страдает нарочитой стилистической привязкой к описываемому времени, а потому каждое несовременное слово играет всеми гранями, как хрустальный шарик на солнце. Но в целом язык повествования мне показался тяжеловатым, может быть, за счет обилия причастий и деепричастий в одном предложении: "Пленили сброшенного взбесившимся конем князя; он в ярости бессильно скалился под навалившимися молодцами и брошенный поперек седла, связанный, в обрывках своего алого корзна, норовил упрятать лицо под лошадиный бок."
Согласна с Сергеем, что для одного рассказа двух видений многовато будет. Кроме того, мне думается, сюжетно вещь не вполне выстроена, оттого и конца - чтоб задело чем-то, обожгло или утешило - нет. То, что о.Андрею предстоит смерть лютая, а за стойкость в вере - венец, было понятно из всего вышесказанного. И предсказание из далекого прошлого тут не заиграло.
А все равно радуюсь!
мне кажется, в этом цикле
Сергей Шалимов, 05/11/2008 - 16:58
мне кажется, в этом цикле собраны разные произведения? Я поначалу решил дочитать до "последней страницы", прежде чем высказываться с личными оценками, но единая картинка впечатлений рассыпалась уже на 3 страничке и я решил остановиться... поговорю о "Видении отца Андрея".
В основном - очень хорошо. Удалось удержаться на тонкой грани стилизации без завала в кич и профанацию, но при этом покоробил дубль с "видениями". Два видения для одного небольшого произведения - это многовато.
Из более конкретного - "Жителям Городища иссохший, с веригами на теле , в ветхом одеянии монах примелькался скоро..." - это место просится на то, чтобы переставить слова в более строгом соответствии с "правилами английской грамматики". В данном повествовательно-вводном месте совсем ни к чему такое усложнение фразы. Ну, мне это место корябнуло нарочитостью и неестественностью.
Далее по страницам - не могу отделаться от впечатления, что это сшитые в один текст незаконченные файлы из папки "заготовки" (у меня такая тоже есть в компьютере)... Кусочки без начала и конца с претенциозным обозначением "глава N". Не увидел я там глав. Хорошие зарисовки с хорошими перспективами стать хорошими произведениями - да, но не главы...
Страницы