Звёзды падают в чёрную бездну,
Пролетая над спящей землёй.
Я взлечу иль внезапно исчезну -
Если Свет позовёт за собой...
Миг падения кажется взлётом
В перевёрнутой миром игре,
Восторгаясь фальшивым полётом,
Человек пребывает во зле.
Звёзды падают, птицы - летают,
Крест - спасительный в небо полёт.
Два крыла у души вырастают
Если сердце готово на взлёт.
Запечатленный образ человека, создававшийся в спешке между своими заботами и суетой окружающего мира, живёт своей жизнью в глубине подсознания и ждёт своего часа. И вот, этот небрежный эскиз человека, эта бесцветная чёрно-белая оболочка всплывает в памяти каждый раз как только Самость, горделивое предубеждение, требует от Другого соответствовать наброску-образу.
Согревалось сердце тёплым Словом,
Наполнялось щедростью Твоей,
Жизнь под Вышним неземным Покровом
Светом изгоняла мрак ночей.
Только луч слегка души коснётся,
Кажется, что светел каждый вздох.
Сердцу превозмочь не удаётся
Власть греха, и вновь – распят мой Бог...
Сорваны побеги в новой битве,
Поселилась тайная печаль...
Сердце болью в трепетной молитве
Открывает вновь святую Даль.
Преображение - вне суетности мира:
В нетленном Свете, в жертвенной Любви.
Вновь возрождённая душа - Христа открыла,
И принял Бог её в объятия Свои.
Как долог путь от дальнего предела
К заветной Истине, мерцающей вдали.
Так дорог миг, когда душа сумела
Увидеть Свет блистающей Любви.
Отвергнув призрачное царство
И ложность временных наград,
Пронзая времени пространство,
Стремится в Вечность дальний взгляд,
Великое он видит в малом,
Предчувствуя излом эпох.
И перед гибельным началом
Взгляд дальний призывает Бог.
От перемен, гнетущих волю,
От преждевременных утрат -
Своею силою живою
В суть проникает дальний взгляд.
Летят крылатые слова за океан...
Серебряными нитями струится
И словно шаль на плечи хрупкие ложится
Разлука горькая из дальних стран.
Летят крылатые слова в небесный стан...
Открыты небеса – непостижимо!
Полжизни ветер оборвал... неуловимо
Несёт поток слова ко мне, за океан.
Летят крылатые слова за горизонт...
Когда-нибудь соединятся снова
Земля и Небо в ткань лазурного покрова,
Увидит сердце Слов сияющий восход.
Тихо, спокойно, порой даже скучновато, но всё-таки надёжно - чувствовать себя в оболочке. Предполагаю, что привычка эта прочно вросла в бессознательное, когда маленький человечек, пребывая в утробе матери, был защищён со всех сторон от внешнего мира.
Широкая душа небесной дланью
Щедротами наполнит дольний мир,
Не потревожит зря своей печалью,
Но пригласит в печали на свой пир.
Она спешит возрадоваться в Боге
И подарить сокровища свои.
Проста, истерзана, в потёртой то̀ге*
Идёт туда, где тонут корабли.
Она не прячет глаз от пепелища
И не горит в неистовом огне,
Душа живая в жажде Бога ищет -
Живёт и забывает о себе...
Цветочный мир за стёклами витрин
Мгновенья радости дарил прохожим.
А дождь как будто весело дразнил:
Был мир иной на радугу похожим.
Стояла девушка и, прячась от дождя,
Смотрела на витрину отрешённо.
Вдруг подошёл мужчина, не тая
Восторга, произнёс вслух восхищённо:
«Прекрасна, словно утренний рассвет,
Какая нежность, чудное создание!»
А девушка подумала в ответ:
«Как романтично! Дивное признание!»
Ходит барыня с корзиной,
всем подарки раздаёт,
С очень важной умной миной
Знает к каждому подход.
«Непременно угощайтесь!» -
Скажет барыня, и вот
Из корзины то и дело
Грязь, помои – раздаёт.
Всех испачкает, измажет:
И соседку и сноху.
Слово грязью в сердце ляжет,
Вот где волюшка греху!
Ходит барыня, не знает
И не ведает о том,
Что вся грязью обрастает -
Мелет, мелет языком.
Мелкие дни, словно косточки чёток,
Перебираем, коснувшись слегка.
Бережный взгляд – удивительно кроток,
Жизнь на ладони, как горстка песка.
Просим и ждём... Долгожданные всходы
В сердце до срока, увы, не видны.
Стайкой над домом – заботы, заботы,
В сердце - осколки забытой вины.
Платье судьбы перешито как будто,
Смотришь и снова – оборванный край...
Кажется длится годами минута,
Голос упрямо твердит: «выбирай!»
Для тебя мир закроет дверь,
Безответным останется крик,
Час настал: ты не бойся, но верь!
Обретение – подлинный лик.
Выход – в Небо, открой глаза,
Там любовь не знает границ.
Прорастёт в бесконечность лоза
Из разорванных в сердце страниц.
Переболело, замерло в груди
Как звон печальный в небе полуночном,
Так растворялось тихое «прости»
И преломлялось в бытии непрочном.
Горчит полынь - познаешь боль на вкус,
Когда вселенная во дни святые скорби
Молчит... Излил Любовь Иисус
И напитал живой водою корни.
Вопреки законам старой физики
Происходит что-то непонятное:
Были люди, стали - просто нытики:
Им объять бы только необъятное.
Потому ли, что всего им мало,
Или по какой другой причине,
Только человечество вдруг стало
Вверх тормашками ходить отныне.
Зарываться в землю с головою
Стало модным - говорит «столица»,
Только вот с поправкою такою
Потеряют скоро люди свои лѝца...
Мы с котомкой по свету, навстречу заре,
Собираем попутные вёрсты.
Тлеет уголь обид в позабытом костре,
Где добро, где любовь? Всё, что нёс ты -
Только несколько слов завалялись на дне,
Набивали котомку случайно,
Чем придётся: ты мне, а потом я - тебе,
И в глаза всё смотрели печально.
Даль всегда ускользала от страстных сердец,
Ноги в кровь разбивали о камни,
Вот уж вечер, темнеет... так близок конец,
Человек в темноте - Ближний? Дальний?
