Однажды она проснулась,
Взглянула-вспорхнула в окно,
Ресницами неба коснулась,
Как будто ждала давно,
И в чудо поверила снова,
И снова над прошлым – в Даль,
Из повторений простого
Сложен весь путь – не жаль!
Дальше от мира, дальше,
Тоньше и тоньше нить.
Жаль, не жила – раньше,
Жажду теперь Жить!
По дорогам бродит старая ложь,
Смотрит зорко на того, кто пригож:
Удивлённо открывает он рот,
Мимо ложь никак не пройдёт,
Он глотает жадно лживую смесь
Тут же в сердце вспыхнет гордая спесь.
И туманом заплывают глаза,
Под ногами сохнет Слово-лоза.
Ищет ложь – кого б накормить,
Чью бы кровь покрепче испить,
Да над волею взять бы власть,
Чтоб душе и вовсе пропасть.
— Вы утверждаете, что человек может поднять себя за волосы?
— Обязательно! Мыслящий человек просто обязан время от времени это делать.
«Тот самый Мюнхгаузен»
— Да, у них что-то вроде объединения! Особо опасные христиане, пытаются изменить мир! — кругом было лето и какой-то праздник, и муж моей подруги шутил, представляя нас с ней своим знакомым. Знакомые смеялись, и кивали с почти соболезнующим видом: что ж, бывает и такое, у всех свои причуды, да и что удивительного — молодые ещё, подрастут — поумнеют. Ведь выше головы не прыгнешь — так гласит народная мудрость, спорить с которой не полагается.
Что меня держит в жизни этой,
Солнце, луна, земля?
Иль притяжение планеты,
Или любовь Твоя?
Что там, за гранью смерти скрыто
Осень или зима,
Или трава, росой умыта
И из цветов дома?
Что меня держит в теле этом,
Выцветшем и чудном?
Руки худы, лицо нелепо,
Снег на вихре седом…
Кто я, зачем, и есть ли имя
Зеркалу предо мной?
Живо оно, но смотрит мимо
Глаз человек чужой.
Милость барская – это капризная дéвица:
Людям кланяться –
- Жить в унижении…
Только тот, кто на Милость Госпóдню надеется,
Не останется
В постыжéнии.
Кто о силе и мóщи победной радéется -
- Сам замáнится
В сеть поражения…
Только тот, кто на Силу Госпóдню надеется,
Не останется
В постыжéнии.
Чехов жил в исключительно смешное время. В том, что он писал смешные рассказы, нет ничего удивительного. Гомерически смешны были все: студенты, проститутки, либералы, министры, земские деятели, невинные девушки, дачники, учителя, священники, интеллигенты, крестьяне, судьи, злоумышленники. Так забавно бывает только в годы большого общественного отчаяния, после очередного общенародного облома, широкомасштабного крушения надежд и возвращения в прежнюю колею. К таким временам идеально применимы слова Мандельштама: «Зачем шутить? И без того все смешно». В такие времена на вопрос: «Кого вы больше любите — греков или турок?» — естественно отвечать: «Я люблю мармелад». Именно так и ответил Чехов, по воспоминаниям Горького, на вопрос ялтинской обывательницы.
Лунный свет стекает с крыши,
Ночь прохладой сонно дышит,
Сонно дышит на ресницы,
Дремлет мир - двоим не спится.
Слышен птиц неясный щебет,
Ветер листья клена треплет,
В небе чуть заря зарделась,
Душам двум тихонько пелось.
Радостно уста открылись,
И на свет слова явились,
Словно из святого Рая:
„Я люблю тебя, родная”.
Православие пришло на Червонную Русь, как называли Галичину в домонгольский период, благодаря Крещению всей Русской земли при св. Равноапостольном князе Владимире. Хотя справедливости ради следует отметить, что предание относит появление первых христианских общин в этих краях ко временам деятельности св. Кирилла и Мефодия, Учителей Словенских. Уже в XI веке земли Галиции и Волыни входили в состав Владимиро-Волынской епархии Русской Православной Церкви. В XII веке из ее состава была выделена самостоятельная Галицкая епископия, а в XIII — Луцкая, Перемышльская и Холмская (первоначально — Угровская) епархии, также являвшиеся частью православной Киевской митрополии. Ни один из сохранившихся до наших дней исторических источников ничего не упоминает о каких-либо латинских миссионерах, действовавших на этой земле.
Я убеждён, что Солнце есть! Хоть мрак гнетущий
Его скрывал не раз
За облаками толстыми…
Я убеждён в Господней Правде Всемогущей
Всегда! И даже в час,
Когда Господь безмолвствует…
«Я сделал много чего такого, за что мне стыдно. А то, чем я горжусь, еще ужаснее!»
The Simpsons
Однажды вы заснули, и вам приснился сон. Тёплым осенним вечером вы неспешно брели по своему городу, ласковый ветерок, шурша листвой, играл с лохматыми дворовыми котами, растрёпывал волосы, забирался под воротник. Вы чуть поёжились от прохлады, завернули за угол, вышли на площадь. И в самом её центре, прямо под неизменным памятником, вы увидели бескрайнее море рюшей, кружев, струящихся по асфальту лент, невообразимых бантов, и среди всего этого пышного великолепия — страшно подумать — мужчины! А вы спокойно прошли мимо, не впав в истерику, не потеряв сознание, не причитая грозно о диких современных нравах. Вы видите подобное каждый день. В вашем сне в вашем городе ожил маленький кусочек древнегреческих обычаев, по которым уличенный в трусости мужчина должен был три дня сидеть на площади в женском платье. В Древней Греции людей наказывали стыдом.
Владимир Николаевич Лосский: «Историк не имеет право диктовать богослову». При желании, если «выхватить» из патристического богословия несколько цитат, то вполне можно найти те, которые будут свидетельствовать в пользу филиокве.
Тем не менее, мы не можем это принять как мнение Церкви. Любые богословские тезисы выдвигаются по нужде. Церковная мысль реакционна! Сначала возникает неправильное учение, потом ответ на него. Церковь сама не ставила проблем! Что из этого следует. Духовный опыт жизни во Христе самоидентичен во все века. Но опыт «ословесивает» себя постепенно.
Зло разрушает человека,
как взрыв!
Но чтобы погасить
ту мысль
отчаянья и боли, –
молись, с надеждою молись...
Не будь злопамятным...
И рану
своей души не береди.
Не дай заполыхать пожару!
Прощай обиды, не суди.
Бог им судья...
Не воздавая за злое – злом,
молись в тиши:
Христе Иисусе, мой Спаситель,
дай сил летать,
а не ползти!
Разрушит вражьи намеренья
любовь и истина Христа.
Да оградит Господь нас силой
Животворящего Креста!
2009 г.
Какими мы бы ни были оптимистами, мир далеко не всегда кажется нам самым радостным местом для жизни. Каждый из нас, кем бы он себя ни считал — христианином, теистом, деистом, атеистом, мистиком или нигилистом, несет бремя страданий и сталкивается со злом. Бесполезно отрицать реальность зла, просто приписав его невежеству или иллюзиям. Гораздо чаще в жизни радость и добро, чем страдание и зло, являются иллюзией! Почти для всех людей (кроме сторонников той философии, в которой все видимое — иллюзия) существование зла не подлежит сомнению.
С другой стороны, есть и такие верования, организации, оккультные и сатанинские секты, где служат, поклоняются и приносят жертвы (иногда даже человеческие!) силам зла.
«Если же я вам кажусь столь весёлым, то ничем и никогда не могли вы меня столь обрадовать, как сделав такое замечание. Ибо для счастия созданы люди, и кто вполне счастлив, тот прямо удостоен сказать себе: «Я выполнил завет Божий на сей земле». Все праведные, все святые, все святые мученики были все счастливы».
Достоевский, «Братья Карамазовы».
Чудесна помощь беспомощных — и священна.
Рильке, «Interieurs».
Лев отложил учебник по зоологии и включил телевизор. Под прекрасную «La Peregrinacion» (больше известную как «музыка из телепередачи «В мире животных»») улетали за границы экрана чёрно-белые журавли, проворно неслись стада косуль, и синекрылый орёл, прикрывая пледом причудливых теней нарисованные леса и степи, пикировал, приметив внизу, в траве крохотного зайчишку. Он убегал, тихонько поскуливая, наталкиваясь то на лису, то на волка, он выбивался из сил, не оставляя надежды спрятаться. Непременно спрятаться, было бы только где.
Я – Божий раб. И счастлив этой долей.
Я оценён немыслимой ценой.
Уплачен за меня не наглый доллар,
Не гордый фунт, не царский «золотой».
Не за ведро каменьев драгоценных,
Не за сундук, где кожи и меха,
Не за еду я выкуплен из плена
Болезней, смерти, страха и греха.
Мошкара, мошкара в лесу.
Мошкара, мошкара… в уме.
От лесной я себя спасу,
Мыслерой не под силу мне.
Мыслептицу впущу в себя,
Мысль-молитву в тревожный ум:
«Сыне Божий, помилуй мя,
Успокой от ненужных дум!»
Обижаюсь, завидую, злюсь,
не терплю, унываю, ворчу,
утром, вечером – не молюсь;
то, что надо читать, не хочу.
Словно в липком тумане живу,
он меня обнимает теплом,
убаюкивается душа,
спит почти непробудным сном.
У каждой любви своя биография,
Свой почерк и синтаксис, и орфография.
При этом восторженный голос теряется.
Бывает и так: ничего не случается.
А если стрела приземлилась залётная —
Возможно, ушла с корабля беспилотного.
Зароем её у трёх сосен — для памяти,
Куда сотни лет никогда не заглянете.
Один батюшка научил меня видеть мир через анализ происходящего. Но вот когда со мной произошло первое чудо, тогда я еще ничего не могла анализировать и происходящее не понимала.
В лет пять я заболела тяжёлой формой кори. Была сильная эпидемия. Болели дети и взрослые. Даже были летальные исходы. Родители мои оставаться со мной не могли из-за своей занятости. Бабушка очень часто уходила паломничать по церквам. Порой не возвращалась по два месяца. Оставалась я дома одна. И вот в один из дней чувствую — я вся горю. Не могу пошевелиться. Так мне плохо. Лежу и Бога молю, чтобы родители быстрее вернулись. Не заметила, как уснула. Но тогда я была уверена, что не спала. Вижу, передо мной сидит на моем детском стульчике очень красивая Девушка и плетёт венки. Красивые такие венки.
Благодарная осень
Подарила мне листья
По прожилкам узорным
Я прочту их судьбу,
Благодарная осень
Мне печаль подарила,
И в улыбках прохожих
Неземную мечту,
Запах астры чуть слышный,
Нежный свет золотистый
Подарила мне осень,
На рябине - весну!
Благодарная осень,
Я отвечу подарком,
Я тебе свои песни
И стихи подарю!
