В моих жилах немецкая кровь,
Моя бабка была лютеранкой.
На немецкий манер строил кров
Мой отец, и вставал спозаранку.
А мой дед хмурил брови свои,
Если видел когда непорядок.
Лозунг каждой немецкой семьи:
Педантичность кругом и достаток.
Почему же тогда я один
Как ворона с другим опереньем?
Цвета белых арктических льдин,
Непонятное с виду творенье.
Почему люди в глубине души не любят самих себя? Как победить этот комплекс неполноценности, отягощённый манией величия? Что откроется человеку, когда он научится по-настоящему любить — и самого себя, и ближних, и Бога? Об этом говорил протоиерей Владимир Архипов на IV международной конференции, посвящённой наследию митрополита Антония Сурожского.
Кажется, что мы сейчас с вами заговорили не по теме, однако это «случайное» отступление открывает возможность посмотреть на себя и на свою веру. Мы можем поделиться друг с другом своими мыслями о важнейших вопросах нашей веры, — в том числе о Причастии.
Никаких нет сомнений, что Христос присутствует в Евхаристии лично, Сам, Воскресший, в благословении даров. И хотя по чинопоследованию Литургии нам понятно, когда происходит освящение, но случается это не по расписанию, но всегда как неуловимое и нечаянное чудо. При всем старании никогда нельзя сказать, что ты к нему готов. В какой-то момент, внезапный и незаслуженный, мир вокруг меняется (а, собственно говоря, каждый момент незаслуженный — и священниками, и всеми молящимися), и происходит так, что в мгновение вмещается вечность.
Ты боль мою почувствовать посмей.
Всё остальное стоит ли вниманья? –
Дерзание, обилие идей,
И песни, и стихи, и обаянье…
Ничтожно всё пред тем, что, в мир попав,
Я обречён на доброту и злобу.
Бог Еву изготовил из ребра…
Не торопись мою жалеть утробу,
Водой и хлебом сыт я. Не жалей
Конечности мои за обувь-ветошь.
Ты сострадаешь внешнему лишь… Нет уж,
Ты боль мою почувствовать посмей.
Многие думают, что Библия обходит молчанием «щекотливую» тему страдания невинных людей. Однако это вовсе не так. В Ветхом Завете ей посвящена целая книга — это книга Иова.
Над проблемой «божественной жестокости» человечество мучительно размышляет с тех пор, как осознало себя. Язычники рассуждали примерно так: в мире есть страдание, потому что добрым и могущественным богам противостоят злые и не менее могущественные демоны. Но тем, кто верит в Единого Бога, плохо подходит такое объяснение: если Бог всеблаг и всемогущ, как может Он допускать, чтобы в мире было столько невинных страданий? Если Он не хочет их прекратить, то Он вовсе не благ, а если не может — то не всемогущ. Сколько раз мне доводилось встречаться с этой логикой... Люди готовы смириться со множеством повседневных неприятностей и даже настоящих личных трагедий, но когда сталкиваешься с предельной и бессмысленной жестокостью Освенцима или Беслана, любые объяснения перестают работать. Боже, почему же Ты не сделал ничего, чтобы спасти этих детей или хотя бы облегчить их смерть?!
Расчеловечивание человека в современном мире идет полным ходом, война против человека ведётся по многим фронтам. Это и превращение культуры в массовый ширпотреб, скатывание ее в постмодерн. Это и ювенальная юстиция как атака на семью, это и убийство традиционных религий, как атака на духовные скрепы. Но особое место в этом процессе занимают так называемые лица с нетрадиционной сексуальной ориентацией. И тот, кто скажет, что все эти процессы происходят сами собой, тот либо лжет, либо на самом деле не понимает, что происходит, ибо нет неуправляемых процессов в обществе. Сегодня хотел бы остановиться на проблеме именно пропаганды нетрадиционных отношений. Кто и зачем именно сейчас вытащил на повестку дня эту тему? Как говорилось в известной притче, ищете тех, кому это выгодно! Давайте попробуем разобраться.
Разбита жизнь на до и после,
На сотни маленьких зеркал.
Весь человек исчерпан вовсе —
Иссох непризнанный ваал.
Кто выбрал Жизнь не до, а после —
Растерзан дикою толпой.
Кровавый крест — пустыня возле:
Во зле весь мир лежит людской.
Сегодня День памяти святой мученицы Людмилы Чешской.
Всех Людмил поздравляю с праздником своей ПОКРОВИТЕЛЬНИЦЫ!
Святая Мученица Людмила жила в конце IX и начале X века. Она была родом из Сербии, дочь Сербского князя. Ее отдали в замужество чешскому князю Боривою.
Вместе с супругом она приняла святое крещение от Святителя Мефодия, архиепископа Моравского, просветителя славян. Став христианами, они заботились о просвещении своего народа светом Христовой веры. Строили церкви. Рано овдовев, Святая Людмила вела строгую, благочестивую жизнь, и продолжала заботиться о Церкви в правление Ее сына Вратислава. Это вызвало ненависть невестки — жены сына, Драгомиры. После смерти сына Вратислава, на престол вступил 18-летний внук Людмилы, Вячеслав.
Какое-то время тому назад в Восточной части Украины (кажется, в Харькове, что впрочем не важно) возникло движение за безденежные отношения между потребителями различных товаров и услуг. Например вы — плиточник. Заказов нет, а вам нужно купить зимние шины — «октябрь уж наступил, уж роща отряхает...» Вы даете объявление о том, что положите бесплатно плитку в обмен на приобретение зимних шин нужного диаметра. Ну, и так далее. Вы отдаете детскую кроватку, а взамен хотели бы коньки 36-го размера для сына. Вам нужен напольный ковер, а взамен вы согласны отдать два новых комплекта постельного белья. Вариантов много. Создается база данных, калькулируется относительная стоимость услуг и товаров, и происходит деятельная мена. Не берусь утверждать, что дело успешно развивается. Может оно и потухло. Но сама идея хороша.
Р.Г.
Не видал я красивее взгляда, –
Словно в звёздное небо смотрю,
Показалось, что с Вами я рядом
О счастливой судьбе говорю.
Водопадом безудержной ночи
Льётся Ваших волос чернота,
Тела цвет Ваш чуть смуглый и сочный,
И девичьих манер простота.
Показалось, что лесом осенним
Мы идём по багряной листве,
И осеннее солнце наседкой
Улыбается нам в синеве.
(Насте Снегиной)
Прописалась любовь в стихах,
Между строк, где заплакал дождик.
Там где осень кружит в цветах,
Там увидел её художник...
Так всегда между строк она
Прорастает едва заметно.
В строфах осень - в душе весна...
Как улыбка в глазах поэта.
Отгорел сентябрь, отполыхал
Красными и желтыми листами.
За окном простуженный вокзал
Делится жестокими холстами:
Уголь с глиной. Порыжела кисть,
И гудят натужно тепловозы.
На палитре осени — вся жизнь;
Грянувшие второпях морозы.
Чей-то шарф, забытый невзначай.
Дворник, выметающий окурки.
И буфет. Батон с селедкой. Чай.
И аккорды позабытой «Мурки».
На переднем плане — ветви в ряд.
Улыбнутся страшною улыбкой.
Все одновременно говорят,
Все имеют право на ошибку.
25 сентября 2013 года
* * *
Юлии
Полыхающий звук растревоженных клавиш,
утекающий свет звонных теплых дождей,
те же ноты и знаки всех заученных правил,
тот же смысл и любовь тех же памятных дней,
те же тайные ночи, роса и туманы,
тот же самый песок незастывших времен,
те же души, друзья и народы, и страны,
куполá, неба цвет и Божественный звон.
Только все это выше по силе и звуку,
только все это тоньше, теплей и светлей,
это было и будет, нет на свете разлуки,
нет ни горя, ни страха, нет на свете смертей.
Отогреться от смерти,
отогреться для жизни —
живущего встретив.
И любви дешевизну —
умирания признак —
пройти, не заметив.
Распахнувшись до сердца,
явить силу дéревца —
жизнь ловить на живца.
В небо — раненой птицей,
наземь — и не разбиться:
претерпеть до конца.
Дорогие омилийцы! Нижепредставленная статья написана в августе сего года. В начале сентября, как вы помните, Святейший Патриарх признал невозможность на данном этапе реформы церковнославянского языка и призвал священство расширять внебогослужебную деятельность с целью углубления понимания верующими ЦСЛ языка. Однако и с публикацией Патриаршего обращения статья, как мне думается, не утратила своей актуальности. Я ознакомился со многими материалами и «за», и «против» реформы, но не нашел в них отображения некоторых моих мыслей. Так появилась эта статья. Смиренно выношу ее на ваш суд и надеюсь, что отзывы будут в обычном для клуба спокойном и братском тоне.
Опустилась на дома седая полночь,
Шар луны огромной вновь печали полный.
Отзвенело лето в песнях соловьиных,
Осень поздняя на улицах пустынных.
Всё пророчеством зимы холодной дышит,
Белой проседью узор по камню вышит.
Желтый лист по мостовой печально кружит,
Он как жизнь моя теперь уже не нужен.
Чиркну спичкой и в ладонях станет лето,
Загорится на секунду ярким светом.
Загорится и умрёт, как всё земное,
Оставляя лишь молчанье гробовое.
Вновь миром правит зло, вновь бесам «несть числа»,
Вновь свиньями Святое попирается…
Но только зазвоня́т в Церква́х колокола –
- Вся нечисть на Планете содрогается…
У колокольных нот – Божественный клавир
И русское звучание державное.
Звоня́т колокола – и слушает весь Мир
Святые перезвоны Православные!
Зря вре́менным победам радуется ад –
- Ещё настанет битве час решающий!
… А колокольный звон – торжественный набат,
Нас под Хоругвь Христову созывающий…
Невозможно сердцу не страдать,
Коль его порока стрелы ранят.
(Исцелит же только благодать
Покаянных слёз и воздыханий.)
Наложив на зов Небес печать,
Став безвольным данником земного, –
Невозможно сердцу не скучать
Вдалеке от истинного Дома.
Невозможно сердцу не остыть,
Коль его греха лелеет холод.
Жизни Хлеб не выкрасть, не купить –
Для души, когда нагрянет голод.
Но…
покинув злачные пути
В мир порока, страстью ослеплённый, –
Невозможно сердцу не найти
Кров Отца, Любовью освящённый.
9.06.2011 г.
Слоны слоняются без дела,
слонам слоняться надоело.
«Не прислоняться!» — надпись всё же
к слонам могла быть осторожней.
Слонявый слон, слюнявый слон
за прислоненья заключён
под стражу. Слон ему судья!
Но чур — не ты, и чур — не я.
Слон солнце заслонять не смеет —
на слонце слон всегда слонеет.
Престранную картину увидел я во сне:
Жил человек на крыше в соломенном гнезде.
Жил человек на крыше,
Зелёный, синий, рыжий,
Пел песни сам себе.
Играл чудак цветами и, видимо, не зря,
Поскольку откликалась малиново заря,
И небеса синели,
И травы зеленели,
Земле цвета даря.
Один из моих друзей, которому в будущем суждено было стать епископом Русской Церкви, уверовал лет тридцати. В первой беседе о той новой реальности, которая открылась перед ним, он спросил меня: «Ты говоришь о спасительности веры христианской, но вер много, почему считать христианскую истинной?». Он был востоковед, эрудит, этот будущий епископ, и он знал, о чем спрашивал. В сущности, это — вопрос вопросов: почему мы убеждены в истинности христианства, когда народов много, и вер много. Мы можем ответить словами псалма: «Яко вси бози язык бесове, Господь же небеса сотвори» (Пс. 95:5). Но ответ этот не столь исчерпывающ, как может показаться иному апологету. А тот, кого мусульмане именуют Богом, он демон, или творец небес? Любой мусульманин однозначно скажет — Аллах — единственный творец всего (tawhid ar-ribubiya), видимого и невидимого. Следовательно, между исламом и христианством нет принципиальной разницы в переживании Бога как Творца и неба и земли. То же можно сказать и об ортодоксальном иудаизме, практически то же — о религии гат. Брахма, или, если угодно, Тримурти, или Атман есть То, что, превосходя всякую реальность, является виновником этой реальности. Стоит ли продолжать разговор, говоря о Тьян Ди и Дао китайских религий; о Птахе, Атуме, Ра, Амоне древних египтян, Ану, Инане, Энлиле шумерийцев?
