Исповедь гражданина Германии (с пародией на это стихотворенье)

В моих жилах немецкая кровь,
Моя бабка была лютеранкой.
На немецкий манер строил кров
Мой отец, и вставал спозаранку.

А мой дед хмурил брови свои,
Если видел когда непорядок.
Лозунг каждой немецкой семьи:
Педантичность кругом и достаток.

Почему же тогда я один
Как ворона с другим опереньем?
Цвета белых арктических льдин,
Непонятное с виду творенье.

Среди чистых саксонских племён
Работящих, порядочных немцев,
Словно кем то я приговорён
На скитанья мятежного сердца.

Не хватает мне той "полноты",
Что дают всем работа и деньги.
Сжечь охота с утра все мосты
Каждый раз, лишь придёт понедельник.

Не хватаем мне в пище моей,
Витаминов каких то особых:
Белоснежных бескрайних полей,
И берёзок, что плакать способны.

Может быть, от того я такой,
Что родился и вырос в Сибири?
И душа моя ставши большой
Уместила российские шири?

Оттого, что ещё молодым,
Пропитался тайгой и туманом?
Дымом печек и ветром шальным,
И свободы пьянящим отваром?

И ещё непонятной тоской,
Что приходит порой без причины.
Говорят это вирус такой,
Заразивший нас с Вами мужчины.
В России...

Пародия на это стихотворенье, написанная моим другом, замечательным белорусским поэтом. К слову сказать - обожаю пародии. Предлагаю улыбнуться вместе.

Восемнадцатое мгновение Голубя.

Голубь:

Группенфюрер, я вам поклянусь,
что во мне все повадки тевтона.
Я оставил убогую Русь,
и подвластен арийским законам.

Моя бабка на «дружной ноге»
была с Лютером. Благостный папа
строил Рейх в зауральской тайге.
Почему я в застенках гестапо?

Мюллер:

Голубь, честно, я – искренне Ваш
почитатель. Вы мне симпатичны,
но всех давит имперский кураж
подозрений, с намёком на личность.

Кстати, Вашу. Вот знак на груди.
Орден Ленина, кажется? Смело.
Плюс: все носят стандартный мундир,
ну, а Вы – щеголяете в белом.

Голубь:

Значит орден? Наезд Ваш не нов –
для арийца значок этот гадок.
Просто дед мой всегда хмурил бровь,
когда видел во мне непорядок.

Вот, ношу. О мундире вопрос –
при хорошей игре – злая мина.
Мой мундир в меня, с трепетом, врос,
побелев без живых витаминов.

Мюллер:

Это – ближе. Я искренне рад.
Нет, серьёзно – железная хватка.
Я же тоже, вот, разных наград
На себя нацепил, для порядка.

Мюллер – Кальтенбруннеру. Докладная записка.

Рассмотрев дело с общих сторон,
говорю, невзирая на лица,
то, что Голубь – отпетый тевтон,
с узнаваемым нравом арийца.

Просто, лазя в глубоких тылах
неприятеля, в дебрях рунета,
он презрел осторожность и страх,
и схватил русский вирус поэта.