Эвелина Каравай. Проза

Посетители Лавры, среди которых были и богомольцы, и праздные зеваки, и любители прекрасного, неизменно встречали на ее территории мужчину, который никого не мог оставить равнодушным. Что именно привлекало в нем, посетители обозначить не могли. Да и  характеристики они давали диаметрально противоположные, отчего видели одного человека, а у каждого кто с ним встречался, получался какой-то свой, особый.
  Общий портрет мужчины был таков: мужчина 45-65 лет, высокий, с гордым профилем или сгорбившийся, с поникшей головой и размытыми чертами  лица, старец,  с глазами, проникающими в самую душу и в тоже время с взглядом, смотрящим в никуда, словно человек был слеп.    

Дорогой Михаил Афанасьевич Булгаков, пишу вам, дорогой мой писатель, из будущего 2018 года. Вы знаете, ровным счетом ничего не изменилось. Можно сказать, время застыло, словно старый кисель, липкий, приторный и не полезный.Потомки всех ваших героев на своих местах. Шариковы в основной массе. Все те же заправляют культурой, языковой политикой, уплотнениями и пением песен про суровые годы, вместо починки труб и отхожего места. Только названия сменились. Тогда были управдомы-теперь начальники ОСББ и прочая и прочая. Швондеры в администрациях, бесталанные посредственности в министерстве культуры, инспектора по идеологии и "патриоты" вместо или на месте вчерашних коммунистов. Кругом разруха и сплошной абырвалг.

Лето, Питер, Аэропорт.Здесь живёт моя любовь. Границы, обстоятельства, разные языки. И вроде бы нет никаких помех, а встречаемся украдкой, словно преступники. За это время любовь стала другой: выдержанной, спелой, нежной, без глупой необузданной страсти и жадного эгоизма.
Механические лестницы мягко спускают меня в зал аэропорта, словно я совершаю переход из одного мира в другой. Моя любовь как всегда безупречна.В идеально выглаженной белой рубашке, отражающей свет и  с блеском стальных серых глаз.

"А потом придет она, собирайся, скажет, пошли, отдай земле тело»...Цой определенно жил одновременно в нескольких мирах и четко знал о чем пишет. Она придет, непременно, и обязательно неожиданно и некстати, но ее будет немного. Набитой рукой, отточенными движениями, она перережет пуповину твоей жизни и вот ты вроде здесь, а уже и нет. Вернее все видишь, понимаешь, чувствуешь, но повлиять не можешь. И все это как-то внезапно, не вовремя : столько книг не читанных, столько слов не сказанных...Смерть сделает свое привычное дело. Ну, ты понятно позлишься на нее немного, окатишь презрением, брезгливо поморщишься сознанием, и увидишь ангела. Он, конечно, будет добрым, но очень уставшим, ведь столько веков одно и тоже.