Вы здесь

Блокнот

На старом выцветшем деревянном столе лежал блокнот. Он совершенно неожиданно упал с верхней книжной полки. А возможно  он сделал это осознанно и совершил побег с определенной целью. Теперь блокнот лежал на столе. Лежал интеллигентно, с достоинством. Обложка словно фрак, закрыта на все застежки, словно сигнал «Непосвященным доступа нет». И вдруг порывистый ураганный ветер фамильярно открыл окно, влетел в комнату и неловким движением  обнажил блокнот. Словно парус, трепеща белыми листами, блокнот парил на ветру. Он то сворачивался, то снова разворачивался, словно человек, не знающий что предпринять от неожиданной обиды и сжимающий от отчаяния и  бессилия голову.
   Недалеко от стола стояла душа. Такая же прозрачная, как воздух. Такая же беспокойная как ветер.
Стояла и смотрела на блокнот-свой маленький карманный исповедник, блокнот жизни. Он хранил мысли, воспоминания, размышления, события. Чернила были разного цвета, и почерк рисовал разные узоры. В разные периоды своей жизни душа переживала разные чувства и настроения. По нажиму, порывистости или краткости, граничащей с обрывками мыслей, можно было понять, что руководило писавшим в  тот  момент.
  Душа стояла и впитывала последние мгновения перед уходом в вечность. Пыталась надышаться ветром. Дыбилась от сквозняка. Она хотела плакать, но у души не может быть слез. Она хотела к кому-то обратиться, но вспомнила, что у нее нет голоса. Тогда душа поникла, скукожилась и стала похожа на немое каменное изваяние, застывшее в немом крике.
  В это время в комнату вошла  женщина. Она была не старой, но голову венчали пряди седины. Такие бывают только от внезапного горя. Она была высокой, но сутулилась, словно несла непосильную ношу. Глаза были красивыми, но потухшими. А рот словно пытался заплакать, но все время сдерживался. Женщина с удивлением посмотрела на блокнот. Какая-то искра пронеслась по ее лицу – воспоминание или догадка. Она стремительно присела и начала листать блокнот, пробегая строку за строкой. Затем начала гладить страницы и плакать. Тихие холодные слезы градом катились из глаз и бились о мягкие станицы блокнота.
  Душа встрепенулась, сделала шаг навстречу, но видимо вспомнила, что у нее нет ни рук, чтобы обнять, ни голоса, чтобы сказать что-то нужное и важное и осталась стоять на месте.
  Женщина перестала плакать, уселась поудобнее и стала медленно читать откровения, которые хранил блокнот. Она то смеялась, то грустила, то снова плакала. А позади стояла душа и повторяла все ее эмоции. Ведь они были общими : общими событиями, радостями и горестями, общей памятью. В какой-то момент, женщина и душа словно забыли о природной пропасти, которая их разделяла и сошлись в немом диалоге. Они друг друга не видели, но чувствовали.
  Наконец женщина перевернула последнюю страницу блокнота и снова зарыдала. На листе большими буквами было написано :«Мама прости меня. Я знаю, что был не лучшим сыном. А ты любила меня больше жизни. Я не стал тем, кем мог и принес тебе много боли. Но я люблю тебя и прошу прожить ту часть жизни, которая тебе отведена Богом так, словно ты живешь за двоих. Помни за двоих. Люби за двоих. Твори за двоих. А еще люби моего пса и молись за меня Богу. Я верю, что мы встретимся. Я написал все это потому, что если ты сделаешь с собой что-то или проживешь свою жизнь в унынии, у нас точно никогда  больше не будет возможности  обнять друг друга».
  Женщина несмело улыбнулась, затем в ее глазах появился блеск надежды. Она  сильно прижала блокнот к груди, вышла из комнаты и уткнувшись в подбежавшую к ней лайку плача и смеясь прокричала-проговорила: «Слышала. Мы должны жить за двоих. Теперь должны».
 Душа облегченно вздохнула, пристально посмотрела на женщину и собаку, словно пытаясь запомнить их надолго с привкусом навсегда, и взмыла в небо.
   Собака, видимо заметив то, что было недоступно взгляду женщины, радостно-печально залаяла, глядя в потолок.
  Все разлетелись до времени. Теперь главное ничего не упустить. Ведь жить за двоих очень ответственно.