Протоиерей Андрей Ткачёв. Публицистика

Когда угроза реальной смерти нависла над совершенно невинным Иисусом Христом, Пилат хотел воспрепятствовать этому злодейству. Повинуясь голосу совести и внутреннего беспокойства, прокуратор придумывал способы отпустить Невинного. И возможность, казалось бы, была. Был обычай на праздник отпускать приговорённого к смерти, чтобы милосердием, отказом от пролития крови почить Бога.

Матфей говорит так: «На праздник же (Пасхи) правитель имел обычай отпускать народу одного узника, которого хотели. Был тогда у них известный узник, называемый Варавва; итак, когда собрались они, сказал им Пилат: кого хотите, чтобы я отпустил вам: Варавву или Иисуса, называемого Христом?» (Мф. 27:15—16) По всей видимости, Пилату, воспитанному на Римском праве, и в голову не могло прийти, что еврейский народ станет с неистовыми криками требовать смерти для Христа, даже если при этом придётся отпустить очевидного злодея.

Свт. Иннокентий (Борисов) в толковании молитвы св. Ефрема говорит в частности о том, что человек произносит слово, и думает, что оно рассеялось в воздухе и исчезло. А между тем слово пошло в путешествие сквозь дни и столетия, сквозь умы и сердца. Оно доживет до Страшного Суда и станет с нами рядом, чтобы исполнилось сказанное: «От слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься».

Златоуст замечает, что велика благость Бога, Который будет нас судить не по чужим словам о нас, но нашим собственным. Вот один из мессианских текстов Исайи: «Будет судить не по взгляду очей Своих и не по слуху ушей Своих решать дела. Он будет судить бедных по правде, и дела страдальцев земли решать по истине; и жезлом уст Своих поразит землю, и духом уст Своих убьет нечестивого» (Ис. 11:3–4) То есть не к сплетне приклонится ухо Судьи, но суд будет истинным, и наши слова, а не слова других о нас вынесут нам приговор — оправдательный или осудительный.

Язычество никогда не умирало. Оно живет и цепляется за жизнь с остервенелостью. Язычество готово многим пожертвовать, лишь бы его «вглубь» не трогали.

Оно и бороду отпустит длиннее, чем у любого монаха, и крестик оденет, и «окать» будет по-вологодски, если попросишь. Всему этому, правда, даст оно свое понимание. Язычество праздники в календаре красным цветом обведет, но все это так – понарошку, сверху и по касательной. Внутри же оно будет жить своими древними интуициями племени и рода, разделением мира на своих и чужих с необъяснимой ненавистью к последним, священными трапезами на могилах, идеей цикличности в развитии, и т.д. и т.п. Язычество будет непременно баснословить об изначальной избранности своего собственного племени, о вечности материи, будет избегать разговоров о Боге-Творце, будет, короче, повторять всю уже известную истории карусель мифологической лжи и словесной эквилибристики по мере отпущенных талантов.

В Христа нельзя «просто верить». Во-первых, «просто веры» нет. Есть исповедание, прошедшее через испытания и соблазны, имеющее крепнуть с годами и в конце сильно отличающееся от первого опыта веры - наивного и радостного. Путь веры, есть путь, похожий на «американские горки», которые в самой Америке называют «русскими». Это путь с крутыми подъемами и головокружительными спусками. И по этому пути нельзя идти налегке. Нужно идти, взяв крест. Одной из разновидностей крестной тяжести есть крест служения.