Вы здесь

Протоиерей Андрей Кульков. Очерки

Львенок и время

Самым радостным для плюшевого Львенка, был тот день, когда его, только что купленного в сияющем новогодними гирляндами магазине, обернутого в праздничную упаковку, принесли домой и положили под елку. Было это на Новый год или под Рождество, он не помнил. Просто у него в глазах двоилось от счастья и текли слезы, когда Девочка, завидев его, выхватила из-под елки, подпрыгнула от радости, прижала к груди и закружилась по комнате, заливая весь дом своим чистым и звонким смехом. А вскоре она заснула, утомленная переживаниями праздника, положив Львенка рядом с собой на подушке. И пахло от него теперь не магазином, а елкой, мандаринами, конфетами (шкурки и фантики валялись повсюду) и лимонадом — запахом безмятежного детского счастья...

У Чехова

Году литературы посвящаю...

Летом минувшего года я побывал в Крыму. Надо сказать, до этого я был на черноморском полуострове в 1985 году. Конечно же, в Бахчисарайский «плачущий фонтан» в память о Пушкине я положил тогда две розы, а в Ялте я пошел в гости к Антону Павловичу. Мог ли я и в этот раз пройти мимо Чехова? ...

В центре Ялты загустевала, распространяя на жаре «ароматы» выхлопных газов, внушительная автомобильная пробка (а говорили, что Крым будет летом пустовать), и я чуть было не опоздал на последнюю экскурсию в дом-музей писателя, но билет мне все-таки продали. Когда я вошел на территорию музейного комплекса, стало понятно, что из посетителей больше никого не будет, как и экскурсовода. Да мне это было и ни к чему: без музейного поводыря я чувствовал себя только вольготней. Дом в стиле модерн, построенный по проекту архитектора Л.Н. Шаповалова, смотрелся очень оригинально, но с точки зрения бытовой практичности, увы, был совершенно бестолковым.

Бабушка

Можно сказать, у меня не было бабушки...

Из Екатерины Лазаревны Кукушкиной, маминой мамы, могла бы выйти прекрасная, заботливая бабушка, но она, мать большой партизанской семьи, погибла. Она была расстреляна немцами вместе со всей семьей, со всеми, кто остался в живых от сожженной партизанской деревни Великая Старина на Березине и кто прятался в лесах. Даже в момент расстрела бабушка прикрывала собою самую младшую Акилинку. Это видели чудом уцелевшие в лесу моя мама и одна из ее сестер. Это случилось в Белоруссии 1 апреля 1944 недалеко от Бобруйска. Мама говорила, уже слышна была канонада и ночью на востоке «солнце не заходило»: так было светло от всполохов близкой линии фронта.

Марья Павловна

Марья Павловна Полищук. Щедросердечная женщина с умно-хитрой украинской улыбкой. Директриса привела ее к нам в класс, представила как нашу классную руководительницу — и мы беззаветно влюбились в нее...

ОНА НЕ КРИЧАЛА... Более того, она даже никогда не повышала голоса...

Это нас сначала шокировало. Мы подумали, что сейчас, как минимум, рухнут империи! Все распадется! Мир перестанет существовать! Но Марь Пална улыбнулась — и мир остался прежним...

Нет, нет, нет! Не прежним! Какое там! Мир засветился улыбкой! Он перестал быть фанерным! Мир вдруг (мы поняли это своими наивными детскими сердечками) вдруг стал настоящим!!!

Ангелочек

Так называется один из рассказов Леонида Андреева. Как-то пролистывая томик писателя, я задержался глазами на этом произведении и невольно стал его перечитывать. Если в двух словах, ангелочек — это восковая игрушка с елки, которую для бедной детворы устраивали преуспевающие Свешниковы. Сашка, герой повествования, эдакая блеклая, но упрямая травинка из подпола, влюбившись в светозарного ангелочка, увидев его на Рождественской елке, буквально выклянчил игрушку у хозяев, стоя на коленях. И трепетно принес домой. Когда ворчливая мать, наконец, угомонилась на своей кровати, отец с сыном подвесили ангелочка за ниточку на заслонку от печки над кроватью, чтобы лучше можно было любоваться им. Весь Рождественский вечер смотрели они на удивительно изящную, тонкую игрушку, чье-то чужое счастье, думая каждый о своем.