Вы здесь

Монахиня Евфимия Пащенко. Литературоведческие статьи

Крылья и крест

Рецензия на повесть «Макаровы крылья»

Вам случалось летать? Разумеется, не наяву, а во сне. Или в мечтах следовать за героями книг о людях, которые умели летать? Прекрасные сны, чарующие мечты. И, глядя на небо, где вольно и дерзко носятся птицы, мы сетуем — «почто я не сокол, почто не летаю»?

Но каково жить на земле человеку, умеющему летать? Точнее, крылатому человеку? Об этом — повесть С.А. Коппел-Ковтун «Макаровы крылья».

Итак, жил-был на свете крылатый человек… Откуда он взялся? Таким родился. И сразу оказался чужаком в этом мире. Потому что был не таким, как все. Когда он был ребёнком, собственная мать ощипывала ему крылья. Надо думать, из тех же самых благих побуждений, которые руководили кукушкой из сказки А. Шарова, пытавшейся воспитать из сиротки-соловьёнка «хоть плохонькую, да кукушку». А потом, год за годом, день за днём, люди твердили и внушали ему, что он-де чудной, чудак, чудовище. В самом деле, где это видано, где это слыхано, чтобы у человека были крылья? Патология! Непорядок! Этого не должно быть! Таким не должно быть!

И жизнь крылатого человека не баловала. В самом деле — был он всего-навсего непризнанным художником, на которого строчили доносы соседи, втихомолку воровавшие его картины и пытавшиеся оттягать себе его подвальную каморку. И друг его предал и ограбил. И любимая девушка вышла замуж за другого. А другую девушку, Анну, которую герой уговорил пойти работать в открытый им приют для бездомных, убили за горстку конфет те самые бездомные... Одним словом, герой повести — этакий бедный Макар, на которого все шишки валятся. Так ведь его и зовут Макаром…

«Сказка детства» — свет или тьма?

(разговор о книгах, о медицине и не только о них)

Известна забавная история о том, как двум людям показали фотографию человека, предварительно отрекомендовав его одному — как героя, другому — как бандита. И они сразу же принялись искать в его лице кто — признаки мужества и благородства, кто — злобы и жестокости. И, разумеется, нашли их. Однако человек, изображение которого им показали, на самом деле не был ни героем, ни негодяем. Таким его только увидели люди, поверившие в то, что им рассказали о нем. Но, в зависимости от этого, насколько различным было их мнение о внешности одного и того же человека!

А и в самом деле, удивительно, насколько противоположно разные люди подчас воспринимают одно и то же. Например, свое детство.

«Дни милосердия, доброты и всепрощения»

Святочные рассказы Ч. Диккенса

Святочные рассказы, о которых сейчас пойдет речь, были написаны давным-давно, еще в 40-е годы ХIХ века, знаменитым английским писателем Чарльзом Диккенсом, чье творческое наследие издавна пользовалось популярностью среди русских читателей. Например, один из его рассказов «Рождественская песнь в прозе» неоднократно пересказывался дореволюционными православными авторами. Самое известное из этих переложений принадлежит перу известного религиозного философа А. Хомякова. Правда, пересказ этот изрядно русифицирован. В связи с чем главный герой, вместо Эбинезера Скруджа стал Петром Скруггом, его компаньон Марли превратился в господина Марлева, а клерк Скруджа Боб Крэтчит получил имя Федора Ивановича Кричева.

Толкиен — сказочник-миссионер

О Джоне Рональде Руэле Толкиене уже написано очень много. От популярных статей до серьезных научных исследований, чьи авторы пытаются отыскать истоки его сюжетов и прообразы его героев в мифах различных народов. А если прибавить сюда многочисленные продолжения-переложения книг Толкиена или более или менее явные подражания им, то можно сказать, что творчество этого английского писателя, подобно горному обвалу, вызвало к жизни целую лавину произведений. Причем даже спустя более трех десятилетий после его смерти о нем продолжают писать и спорить.

«… Я наследник оных благодатных эпох…»

Православная тематика в творчестве Б. В. Шергина

Если кого-нибудь из нас попросят назвать известных северных писателей, то, скорее всего, первым мы вспомним Степана Писахова. Потому что его имя, как говорится, у всех на слуху. В самом центре Архангельска есть его музей. А недавно там же появился и памятник Писахову. И редкий прохожий устоит перед искушением не просто постоять-подивиться на бронзового старичка с авоськой трески в руке и чайкой на шляпе, но еще и пожать его дружески протянутую руку.

Следующим нам на ум придет имя Ф. Абрамова, в честь которого названа одна из улиц нашего города. И лишь потом из глубин памяти всплывет третье имя — имя Бориса Шергина. Потому что его честь не называют улиц, не ставят памятников. Его имя носит лишь библиотека в Соломбале. Мало того. На доме по улице К. Маркса, где раньше висела мемориальная табличка с надписью «дом Б. Шергина», ныне виднеется совсем другая надпись: «Новоапостольская церковь». Что это? Людское забвение? Или подтверждение известных слов о том, что не бывает пророка в своем Отечестве? Ответ на эти вопросы попытаюсь дать немного позднее.