Крылья и крест

Рецензия на повесть «Макаровы крылья»

Вам случалось летать? Разумеется, не наяву, а во сне. Или в мечтах следовать за героями книг о людях, которые умели летать? Прекрасные сны, чарующие мечты. И, глядя на небо, где вольно и дерзко носятся птицы, мы сетуем — «почто я не сокол, почто не летаю»?

Но каково жить на земле человеку, умеющему летать? Точнее, крылатому человеку? Об этом — повесть С.А. Коппел-Ковтун «Макаровы крылья».

Итак, жил-был на свете крылатый человек… Откуда он взялся? Таким родился. И сразу оказался чужаком в этом мире. Потому что был не таким, как все. Когда он был ребёнком, собственная мать ощипывала ему крылья. Надо думать, из тех же самых благих побуждений, которые руководили кукушкой из сказки А. Шарова, пытавшейся воспитать из сиротки-соловьёнка «хоть плохонькую, да кукушку». А потом, год за годом, день за днём, люди твердили и внушали ему, что он-де чудной, чудак, чудовище. В самом деле, где это видано, где это слыхано, чтобы у человека были крылья? Патология! Непорядок! Этого не должно быть! Таким не должно быть!

И жизнь крылатого человека не баловала. В самом деле — был он всего-навсего непризнанным художником, на которого строчили доносы соседи, втихомолку воровавшие его картины и пытавшиеся оттягать себе его подвальную каморку. И друг его предал и ограбил. И любимая девушка вышла замуж за другого. А другую девушку, Анну, которую герой уговорил пойти работать в открытый им приют для бездомных, убили за горстку конфет те самые бездомные... Одним словом, герой повести — этакий бедный Макар, на которого все шишки валятся. Так ведь его и зовут Макаром…

Однако произведения С.Коппел-Ковтун на редкость многогранны. Это знает каждый, кто с ними знаком. А тот, кто впервые ознакомится с творчеством писательницы, убедится в этом, прочитав любое её стихотворение, сказку или статью. Именно поэтому произведения С. Коппел-Ковтун следует не просто читать, но читать медленно, вникая в глубинный смысл событий, происходящих с героями. И тогда… Тогда мы скажем: Господи, да это же про нас!

В самом деле, ведь основная беда героя повести — не столько в том, что у него за спиной растут белые крылья. Это лишь внешнее его отличие от нас с вами. Главное в другом — Макар чужд миру сему, где правят бал похоть плоти, похоть очей и гордость житейская (1 Ин. 2:16). Он живёт в мире, не бунтуя в открытую против его законов, но и не следуя им. И потому слывёт отщепенцем. На это внутреннее отличие героя от рабов и мнимых мудрецов мира сего указывает его имя. Ведь «Макарий» означает — «блаженный». Это слово в нашем лексиконе имеет двоякое значение. Блаженный — это праведник или даже святой (например, Аврелий Августин, епископ Гиппонский, автор знаменитой «Исповеди» в православном церковном календаре именуется блаженным). Однако чаще люди употребляют слово «блаженный» совсем в ином значении, как синоним слова «дурачок». Или, если угодно, «идиот». В сущности, Макар из повести С. Коппел-Ковтун — младший собрат князя Мышкина. Однако повесть «Макаровы крылья» — не только и не столько история о горькой судьбе праведника среди грешников или пресловутой белой вороны, которую заклёвывают свои же за то, что она «не такая, как все воронье». Ведь это притча о крыльях. Вот только что это такое — пресловутые Макаровы крылья?

Как уже упоминалось выше, герой повести родился крылатым. Крылья были ему дарованы. Кем? Об этом Макар не задумывается. И, к своему счастью, не гордится тем, что он «не таков, как прочие люди» (Лк. 18:11). Ибо на крыльях гордыни можно взмыть весьма высоко, чтобы затем низвергнуться до бездн адовых. Парадоксально, но от этого духовного падения Макара спасли его крылья. Он, как гадкий утёнок из сказки Андерсена, всерьёз верит в свою ущербность, воспринимая дар — как проклятие. Ведь он не знает смысла этого дара и не задумывается о том, с какой стати он родился крылатым. Крылья для него — «дар напрасный, дар случайный» — и только. Неудивительно, что настаёт момент, когда Макар, впав в отчаяние от несчастий, одно за другим валящихся на его горемычную голову, решает, что в этом виноваты его крылья. И обрезает их. Однако крылья вырастают вновь. Но не сразу, а лишь после того, как Макар захотел вновь стать крылатым. Потому что понял — без них его жизнь утратила смысл.

Желание вернуть отвергнутый дар появляется у героя после бесед с неким незримым собеседником, которому Макар поверяет свои раздумья и скорби, как библейский праведный Иов — Господу. «В небе я тоскую по земле, на земле — по небу. Я всюду одинок». Что делать? Как жить, если жить слишком тяжко и больно? И слышит в ответ: «доверься крыльям». С кем беседует Макар? С Ангелом Хранителем? Или с Тем, Кто даровал ему крылья? Впрочем, так ли это важно? Важнее другое — после этих бесед, в которых вопросов больше, чем ответов, герой осознает: не напрасно и не случайно он был наделен крыльями. Не на муку себе он их получил, а для служения ближним — «можно зачать крылья в других. Крылья всегда рождают крылья». В этих словах слышится отголосок известных слов преподобного Серафима Саровского: «стяжи дух мирен и вокруг тебя спасутся тысячи».

Тема выбора жизненного пути красной нитью проходит через повесть о Макаре и его крыльях. Не случайно в одном из видений главного героя таинственный незримый собеседник показывает ему два ростка. Один становится большим цветущим деревом, а другой чахнет на корню. «Кто из них я? — спрашивает Макар. — Сам выбирай».

Выбирать приходится не только Макару, но и двум героиням повести — Анне и Вере. Выбор Анны: между монастырём и служением ближним в миру, приводит её к мученической смерти. Судя по приведённым в повести отрывкам из дневника Анны становится понятно — её смерть тоже была не напрасной и не случайной. Плод духовный созрел для житницы небесной, а душа Анны — для райских обителей. Ведь смерть — та дверь, к которой подходит человек, завершив земную жизнь. То, что откроется за ней, зависит от того, каким путём мы шли — узкой стезей спасения или широким путём, ведущим в погибель.

Жизненный выбор Веры поначалу ошибочен. Она выходит замуж за человека, которого надеется перевоспитать. Его зовут Арнольд. Имя персонажа выбрано автором опять-таки не случайно. Властный орел (а именно так переводится имя Арнольд) — типичный человек мира сего, самовлюблённый эгоист, для которого Вера — всего лишь собственность. Замужество Веры оборачивается рабством. Можно трактовать это как жизненную ошибку героини. Или как символ. Любовь к миру, равно как и наши самонадеянные попытки изменить его к лучшему, как правило, кончаются духовным порабощением. Не случайно Святой Апостол Иоанн Богослов заповедал нам: «не любите мира, ни того, что в мире… ибо все, что в мире, есть не от Отца, но от мира сего» (1 Ин. 2:15-16). Вере, как и Макару, приходится много передумать и много перестрадать, чтобы осознать ошибочность своего выбора. И обрести новую жизненную дорогу.

Читатель повести может задаться вопросом — почему Вера не выходит замуж за Макара. Ведь он любит её, её одну он любит. И Вера это знает. В таком случае, почему она принимает монашество?

Разумеется, концовка в стиле сказок или женских романов — «и сели они весёлым пирком да за свадебку, и стали жить-поживать, добра наживать да деток растить» понравилась бы многим читателям и читательницам. Но, как отметил ещё Вальтер Скотт в своём предисловии к роману «Айвенго», добродетельные (сиречь праведные) люди редко бывают счастливы на земле. Блаженство ждёт их на небесах. Вместо того, чтобы выйти замуж за Макара, Вера обручается с Небесным Женихом. Она становится инокиней.

Знаменательно, что в постриге Вера принимает имя Анна. Опять-таки символ, характерный для творчества С. Коппел-Ковтун. Ведь имя «Анна» означает «благодать». Мир может глумиться над этим словом, мир может смеяться над людьми, отмеченными печатью благодати, а то и убивать их, как в самом начале повести убивают Анну. И все же — «смерть не все возьмёт, только своё возьмёт». Не случайно персонаж одной из пьес Бернарда Шоу говорит — после того, как мы в цирке затравим львами одного христианина, с десяток зрителей уходит оттуда христианами. Благодать не умирает. Место убитой Анны заступает другая Анна, инокиня, прежде звавшаяся Верой. Приняв монашество, Вера становится крылатой. Как и Макар.

Однако в повести есть ещё один персонаж, не менее значимый, чем Макар и Вера. Это дворник Скорик, который по доброй воле служит Макару — навещает его, рассказывает ему новости, варит кофе. «Наверное, потому, что считает меня своей птичкой» — так объясняет герой повести поведение своего чудаковатого добровольного слуги. Ведь он, погруженный в свои душевные страдания и озлобленный ими, не прозревает в Скорике родственную душу. Это дано понять только Вере. Возможно, потому, что она менее эгоцентрична, чем Макар. И потому ближе Скорику по духу. Не случайно в одной из глав повести у Веры и Скорика при встрече с голодным бездомным псом возникает одно и то же желание — накормить его. Хотя на пищу, которую ест Скорик, и собака не позарится…

В сугубо земном, неказистом облике Скорика угадываются черты Санчо Пансы из «Дон Кихота» и Сэма Скромби из «Властелина колец». Он не крылат. Возможно, потому, что крылья ему просто-напросто не нужны. У него есть другой дар, о котором он не догадывается — смирение. Что ж, каждому своё.

Характерно, что Скорик — единственный безымянный персонаж повести. Он фигурирует под фамилией или прозвищем. Но не под именем. Поэтому напрашивается аналогия этого персонажа с неизвестным героем из одноимённого стихотворения С. Маршака. Или с Сэмом Скромби из сказки Д. Толкиена «Властелин колец». Возможно, роль Сэма в победе над злыми силами Мордора гораздо значимее, чем роль Фродо. Но в хрониках о событиях пресловутой войны Кольца, приведённых в другой книге Толкиена — «Сильмариллион», о Сэме упомянуто лишь вскользь: был-де при Фродо некий слуга. Безымянный, как Скорик. Впрочем, полистав церковный календарь, мы убедимся — в нем есть множество святых, чьи имена ведомы лишь Богу. Неисповедимы дела и судьбы Господни!

Скорик и Вера укрепляют дух Макара, помогая ему вновь обрести крылья. В связи с этим вспоминается библейский рассказ о том, как во время битвы с Амаликом Аарон и Ор поддерживали распростёртые в молитве к Богу руки святого пророка Моисея (Исх. 17:11-12). Это повествование часто упоминается в православной церковной гимнографии. Амалик и воинство его символ сил зла. Молящийся с крестообразно распростёртыми руками Моисей прообразует собой «всерадостное знамение нашего искупления» — Крест Христов. За этими символами открывается ещё один, самый главный смысл повести «Макаровы крылья» — это история о смысле жизни человека, избирающего узкий путь Православной веры. Ведь путь человека, следующего за Христом — это всегда крестный путь, состоящий не только из духовных взлётов, но и из духовных падений. И, каким бы лёгким не казался со стороны наш жизненный крест, нам самим он кажется тяжёлым и непосильным. Как Макару поначалу кажутся непосильным бременем его крылья. Итог его духовного падения — отказ от крыльев. Но только на них можно взмыть от земли — к небу, как до Царствия Небесного можно дойти лишь Крестным путём.

Красной нитью через повесть С. Коппел-Ковтун проходит образ птицы: сказочной девы с птичьими лапками, птицы в полете. И это не случайно. Ведь стихия, в которой живут птицы — небо. Не случайно Спаситель называет их «птицами небесными» (Мф. 6:26). Но, подняв голову к небу, чтобы проследить за летящей птицей, мы сделаем неожиданное открытие: её крылья, раскинутые в полете — как перекладины Креста. Птицы напоминают нам не только о Небе — но и о тех крыльях, с помощью которых мы можем его достичь. Бог дарует их каждому из тех, кто следует за Ним. И имя тем крыльям — Крест. Примем мы этот дар? Или отвергнем его?

Выбор за нами.