Несветлый свет… Сказать бы: «светотемь».
Шаг против ветра, крик на высоте…
Широк «диапазон» – от «я» до «эго»!
Вершины? – да! – нечистые, без снега.
Куда ты мчишь меня, по насыпям, над безднами,
Любовь земная, той, небесной, брезгуя?!
И где меня оставишь, – труп обобранный –
Без пульса-слова и души под ребрами?
Есть время – каяться, и нет его – мгновение…
Лишь пустота – от хладности – вне времени.
И столбиком застыть бы за молитвою,
Но все себя, по глупости, испытываю!
Часом мені хочеться струсонути світ, як грушу,
щоб отой бородатий дідусь із материних ікон
глянув із верховіття світу на мене,
комашину, а я гукнув йому:
"За чиї гріхи ти мучив мене, Боже?"
Сміймося ж, хай і печально. Бо тільки сміх очищає
й омолоджує душі. Лише сміх на собою і над епохою
засвідчує, що ми, наперекір усьому, ще живі.
Володимир Дрозд. Музей живого письменника
Пророк не тот, кто пышет злобой,
Поносит всех и всё крушит
Из гордости, что он – особый,
Всё видит и свой суд вершит.
Пророки прежде ущемляли
Самих себя – в пустыни шли,
Постились и в тиши смирялись,
И убеляли дом души
Для Духа, чистотою сердца
Снискать надеялись любовь,
Ко всем – и нищим, и младенцам…
Ко грешным, слабым… Чтобы боль
Чужую на себя навьючив,
Не плакать о своем кресте,
Но, горечью земной наученным,
Возрадоваться во Христе.
I
Не ужель спасемся черной злобой?
Нас ударят — мы в ответ убьем.
Жесткий мир урчащею утробой
навалился — поглотил живьем
души и сердца, и нет спасенья
от самих себя, как от врагов.
Вот и все… А как же воскресенье,
как же память райских берегов?!
Не дали нам кровь Адам и Ева,
нас не вел пустыней Моисей,
манна — это мало, счастье — слева,
где земная мощь во всей красе!
Страшно… Страшно ли?! Кругом веселье,
мир как мир, не знает что творит:
прячемся в пиры, вкушаем зелья
всех цветов. Мы яркие — бери!
И берут — пленят и рвут на части
гордость, гнев, и жадность, и тоска…
Что нам жития? Нам жизнь — блокбастер,
спецэффект, звенящий у виска.
Я люблю вашу тень, ваше солнце, луну и звезды,
Не меняйте меня на пластинку чужой зимы!
Это сладко и страшно — земля, и вода, и воздух…
Разожгите огонь… ненадолго, хотя бы взаймы!
Я не плачу слезами — я лишь соревнуюсь с дождями…
Плачу цветом акаций — всухую, без всяких там грез.
Прививали мне: а) романтизм; б) модерн… остальное — гвоздями
Прибивали (на память), не вспомню, а был ли наркоз?
Я очнулась в саду чьей-то юности, нежной и пряной:
На все стороны света — аллеи темней и темней…
Как же хочется, друг, распрямиться, душою воспрянуть!
Если сам это сможешь, прошу, не забудь обо мне…
не–герои не–нашего времени
рядом с нами понуро бредут
глухотою эпохи разменяны
на грошовые выгоды смут
ни любви ни тепла им ни радости
не даёт виртуальный успех
кто же их развращает из младости
прививает испытанный грех?!
кто мы люди – случайные? лишние?
поколенья духовных калек?
то гордимся – звено наивысшее
то клянем государство и век
есть ли сила – воспрянуть и выбраться
из болота смертельного – в жизнь
отметая нечистые выбросы
просвещенного общества слизь
...и припав бы к источнику чистому
в отраженье увидеть своём
образ Божьего света лучистого
стать для Духа надежным жильем
а пока – все мечтами да взбрыками
самой зверской природы притом
все бредем – не-героями дикими
как бы жизнь отложив на потом…
не–герои не–нашего времени
рядом с нами живут в тишине
глухотою эпохи разменяны
на грошовые выгоды не–…
…–красоты –высоты –БожьейРадости
где ж им взяться – героям –для–всех
если «новь» растлеваем из младости
культивируем вычурный грех?
нам бы просто – с рассвета до вечери
белых просфор замес сотворить
непрестанно запепливать свечечки
тихих-тихих горячих молитв…
Я еще могу стать богатой…
Только хочется, чтобы – духом!
Расщепляйся, если можешь, на атомы,
Собираюсь – из неверья – по крохам.
По земле, не приминая травинок,
По воде, не разбегаясь кругами…
Не про нас – не наступить бы на мину!
В своей собственной пустыне сгораем…
Хоть бы капельку – от жажды – смиренья,
Хоть бы чуточку не думать о теле…
Что нам дудочки менять на свирели –
Одинаково уводят от цели!
откровенье
открытые вены
благодати березовый сок
неразменянной и неразменной
верой солнечной –
с горлышка
впрок
пьешь
и горлицей –
в небо – прянешь
к плащанице – Его
к Нему
не моими
Его устами
и стихами – Его
вдохнув
нет не выдохнуть мне –
эпохою
только вдох –
и святых даров
принимаю
частицу
крохотную
разрастается –
в Мир Миров
я помолюсь - и станет легче
махну рукою – будет свет
но кто же души их излечит?
кто в них воскреснет повесне?
их бог – искусство: все играет
бурлит кишит и мельтешит
их манит сцена – роя раем
подделка жизни и души
их кто-то дергает за нити
в их память реплики кладет...
я на галерке – «дальний» зритель
как рыба открываю рот
хочу им крикнуть: «стоп машина!»
остановить всю карусель
"не те покорны вам вершины…"
"не тех считаете гусей…"
но заглушает зритель «ближний»
мой громкий шепот криком «бис!»
я неуместна: летом лыжник
или в бассейне футболист...
мне остается лишь молитва
ее ничто не заглушит
пусть незаметна эта битва
на дне на краешке в тиши…
