Когда обычный день заряжен
Словами нежности с утра,
В которых света и добра
Намного больше, чем вчера —
Недолгий миг апрельской блажи
Воспринимаешь на «ура».
А мне казалось, этот город,
Где что ни час — девятый вал,
Уже давно меня сожрал,
Переиначил, растерзал,
В неисправимость до упора
Вдавил и душу растоптал.
Незнакомые — это те, которых любишь ниже пояса.
Родные — это значительно выше, возвышеннее...
Эльчин Сафарле (Мне тебя обещали)
Летишь в никуда что есть мочи,
На сердце ни шатко, ни валко.
А счастье — проснуться средь ночи,
Ощупывать взглядом фиалку.
Извергнутся подлые реки
Смешных подозрений и боли.
И выдохнешь в кои-то веки:
«Спасибо, Судьба, я доволен!».
Патологическая страсть,
Неукротимая привычка
В случайном блоге копошась,
Себя трухою всякой пичкать.
Но вдруг нарвёшься на строку:
«Уже кузнечику не прыгать,
Крадётся смерть по потолку,
По ночнику, по шкафу, книгам,
По лепестку церковных треб,
По краю зла, где свергнут идол.
Благодарю за жизнь, за хлеб,
Как сладко пахнет панихида!»…
Можно быть семи пядей во лбу
И на женщин смотреть обалдело.
И своё же нарушив табу,
С первой встречной дойти до предела.
Убежать от весенней реки
С естеством обоюдных желаний,
Когда чувствуешь в пальцах руки
Точки нервных своих окончаний…
А к утру прекратится игра,
И отложишь её в долгий ящик,
Словно новую пробу пера
Перед тем, как сойтись с настоящим.
Все проходит, но не так быстро. Можно долго заблуждаться, не видеть верного пути, искать бесконечные оправдания своей слабости в бутылке, в случайных связях, в ложных альтернативах. Это продолжается месяцами, годами, а потом раз! — и находит озарение, становятся видны все допущенные ошибки. И мы спешим исправить, загладить их в короткий срок, хотя на их совершение потратили намного больше времени.
«Мне тебя обещали…» Эльчин Сафарле
Когда чернеет полоса,
И жизнь мотает нервы,
Мне вспоминаются глаза
Учительницы первой.
Не стёрла память сквозь года
И сердце не забыло,
Как «Дарь Васильевна» тогда
Нас маленьких любила.
Жизнь — то весна, то метелица,
То полный штиль, то штормит,
То она ласково стелется,
То холодна, как гранит.
Мне ли не знать колебания
Этих изменчивых дней,
Этот цинизм выживания,
Эту любовь побольней.
Что-то мы с другом утратили,
Всё изменилось не вдруг.
Вот и живём, как приятели,
Только приятель — не друг.
Компьютерная жизнь — сплошные кривотолки,
С самим собой мучительный разлад.
Спасение моё — шеренга книг на полке,
Тропа в непрекращающийся сад.
Там нет капризных дам и всяких краснобаев,
Для подлинности чувств открыт сезон.
А Время не спешит и многое смягчает,
И хочется навек остаться в Нём.
Однажды я проснусь, скорей всего весною,
Сотру спокойно логин и пароль,
И город для себя вдруг заново открою,
Сведя печали зимние на ноль.
Не до стихов, не до престижа.
Ночная тишь, как западня,
Гнетущей памятью мурыжа,
Достала здорово меня.
И вновь бессонница в окно мне
Корявой веткою глядит,
И всё нутро моё в жаровне
Грехов разбуженных гудит.
Такая отповедь — не сахар.
Несовпадений — череда,
Где полночь гонит волны страха —
Из ритма выпасть навсегда.
Между нами — мёртвое поле.
Мы с молчаньем на «ты».
И по-своему каждый болен
Тишиной пустоты.
Не названиваем в надежде
Чуда: «Алло, алло!».
Ведь не будет уже, как прежде —
Всё куда-то ушло.
Наши души в огненном следе
Опустевших орбит.
Мы актёры глупых комедий,
Нас ничто не роднит.
Прошли снега густые мимо.
Живу в надежде лучших дней,
Ведь эта жизнь неповторима —
Я буду радоваться ей!
Простому «здрасте» от мальчишки
С румянцем алым на щеках,
Глазам проснувшейся малышки
На крепких папиных руках;
Синицам юрким, что желтеют,
Присевши на ольховый куст.
Друзьям, которых нет вернее,
Живым стихам из первых уст.
