Вот что значит художественный вкус, думал я, любуясь лепным потолком. Комп медленно перезагружался, а я от нечего делать пялился на окружавшее меня великолепие. Такого классного евроремонта давно не встречал.
У меня за спиной шла обыкновенная бытовая возня. Хозяйка Нуца чем-то гремела на кухне, отдавая последние руководящие указания отцу семейства — толстячку Нугзару. Последний, чем-то сильно смахивающий на Илью Чавчавадзе ( особенно роднила с писателем бородка клинышком), довольно шустро складывал какие-то банки в необъятный пакет. Попутно шел следующий текст из кухни.
— Скажи Сурджите, чтоб был поосторожней с рукой. Никаких резких движений! Не забудь, борщ в банке с зеленой крышкой, а оливье в банке из-под мацони. Скажи, чтоб не боялись кушать. Никакой коровы там нет.
— Хорошо, хорошо, — пыхтел Нугзар,шурша пакетом.
— Не забудь сказать Сатвире, чтоб не накидывались на бажу. Орехов много, может дать аллергическую реакцию.
— Да, да.
— Поторопись. Ребята голодные.
— Меня уже нет.
— Скажи им, что приду через час делать укол, — крикнула Нуца в захлопнувшуюся дверь.
Через пять минут она возникла у меня за спиной с подносом, уставленным тарелками со схожим меню.
«Не фига себе,» сказал я себе, озираясь на такое изобилие.
— У Нуго вчера день рождения был, вот и осталось, — пояснила Нуца, окружая меня полумесяцем из тарелок.- Да оставь ты этот компьютер, отдохни.
Я выразил свои восторги и принялся за вкуснятину. Потом все —таки закинул удочку.
— Скажите, а откуда такие имена — Сатвира и Сурджита? Неужели менгрельские?
— Нет. Это наши индийцы квартиранты.
Мои брови сами собой поползли вверх. Нуца тут же озвучила мои мысли.
— Кто это квартирантам бажу и оливье посылает? — Она уселась поудобней в кресло-падушку.( Пружины дружно заскрипели под внушительной тяжестью.) Потом, помолчав, добавила. — Тут такое дело. По другому нельзя.
Мне оставалось только уплетать предложенный ассортимент и слушать.
-... Прогремели мы с этими индусами на всю Грузию. — Нуца начала интригующе. — Неделю назад позвонили они по объявлению на счет нашей квартиры. Встретились, посмотрели друг на друга. Вроде, нормальные ребята. Один говорит только на английском, другой еще кое-как на грузинском болтает. У Сурджиты тут ресторан,а Сатвира на английских курсах пристоился. Мой муж развил бурную деятельность, создавая им лишний комфорт. «Вы, ребята, только скажите, если что...». Я, само собой, понимала, что за этим стоит. Видно, задумал их в Православие обратить. Нуго — противник любой агитации. «Больше дела — меньше слов.» Повышенное внимание вызовет личный интерес. От чего, мол, их так принимают, а там дальше готовая почва для проповеди. Рассказывал он мне как-то с восторгом, что в их церкви крестили двух негров. Вот и моего мужа потянуло на подвиги. Квартиранты наши помялись, потом сказали, что хотят мерседес новый купить и не знают, как к этому делу подойти. Нугзар, смотрю, просиял и объясняет им через меня ( мой английский лучше его):
— Завтра же я вас повезу в Рустави на автобазар! Помогу выбрать.
Ребята обрадавались.
— Давайте, говорят, мы вам свой бензин зальем.
Нугзар, конечно, возмутился.
-Вы меня обижаете! Как могли такое подумать. Едем на моем.
Вообщем разошлись все в восторге друг от друга. А ночью у нас сами собой две иконы со стены упали. Я хоть и нецерковный человек, но как-то мне это не понравилось. А Нуго тем более распереживался. Дурной знак.
Он — моя противоположность. За 16 лет ни одной воскресной службы не пропустил. На всякие случаности очень большое внимание обращает. Во всем какие-то тайные директивы ищет. А мне некогда над всем этим голову ломать. Только успевай в день разные обеды готовить: детям отдельно, ему отдельно. То пост, то просто «что-нибудь оригинальное».
Вообщем, приехали мы в Рустави. Весь день Нуго бегал от машины к машине, выяснял цены, смотрел моторы и выторговал в итоге новый мерседес относительно дешево. Наши мальчики расплатились, а оформлять решили завтра, так как уже темнело. Нугзар за них поручился, что все будет в порядке и поехали мы на двух машинах назад.
Не успели зайти к себе домой, как мой мобильник зазвонил. Слышу, Сатвира дико вопит в трубку.
— Help! Help!
Выбежали мы на улицу и что видим. Новый мерседес стоит перевернутый на бок. Рядом три покореженные машины наших соседей. Сурджита у руля без сознания, Сатвира барахтается в кабине и что-то кричит.
Нуго резко стал белого цвета, я судорожно царапала его руку, чтоб не упасть.
Что тут поднялось! Выбежали наши соседи — хозяева битых машин, подняли крик. Через пять минут с сиреной подъехали патруль и скорая. Из патрульной машины выскочил оператор и тут же начал снимать. Короче говоря, в тот же вечер вся Грузия нас увидела в самом позорном виде в разделе «Происшествия».
Скорая отвезла Сурджиту в больницу накладывать гипс. Я, само собой, поехала с ним. Как иностранца оставить одного в такой ситуации.
Нуго с Сатвирой остались объясняться с патрулем. Первые вопросы были: «Чья машина? Кто сидел за рулем?». Мой муж честно рассказал, как все было. Ему не поверили: «Кто тебе в наше время даст новый мерседес без оформления за «клянусь мамой»? — и смотрят, как на больного.
Потом стали документы смотреть. А там криминал обнаружился. На карточке Сатвира лысый, а в сейчас у него черный курчавый волос, как у молодого барашка. Патрульный тут же стал звонить начальству, докладывать:
— Дело пахнет шпионажем и угоном машины.
Тут же появилась опергруппа. Вообщем, их обоих задержали до выяснения дела. Потом вызвали хозяина машины, подняли все документы на наших индусов. Нуго охрип, пересказывая всев сотый раз. В итоге оказалось все выяснилось. Сатвира показал справку о пересадке волос. Их отпустили. Дошли они до дома и буквально свалились мне на руки. Один день я бегала — разрывалась между мужем и этой шоколадной парочкой, приводя их в человеческий вид. Сурджите еще надо было делать уколы и кормить вегетарианскими салатиками из ложки.
И, представь себе, на этом фоне в добавок постояннозвонил телефон, все наши знакомые ( кто видел передачу) интересовались подробностями.
Окончательно свел меня с ума мой полуглухой дядя Юза из Самтредия. Он позвонил через два дня и стал вопить мне в ухо.
— А-а! Нуца-а-а! Это ты? Ты слышишь меня?! Это я, Юза! О чем думает наше правительство?! Что с тобой сделали эти негры?
Я еле успела вставить.
— Это не негры, дядя Юза. Они просто такого цвета.
— Вай, что говорит эта несчастная? Ты видела себя, какого ты была цвета в телевизоре?...
Иди объясняй ему, как было дело.
Из трубки неслось.
— Я выслал тебе только что зарезанную курочку, десяток чурчхел и мазь на свином жиру от нашей соседки Иамзе. Встречай на автовокзале маршрутку рыжего Бесо сегодня в три...
.... Это на мои больные нервы еще тащись встречать какого-то Бесо.
Вообщем, это была кошмарная неделя.
А два дня назад открывается дверь и являются наши индусы с какими-то очень торжественными лицами и малюсеньким свертком.
Сатвира сказал речь.
— Когда мы выехали из Индии, мы молились Будде, чтоб он послал нам хороших людей в чужой стране. Он нас услышал. И вот. Мы дарим вам самое дорогое, что у нас есть.
Тут он развернул свое сокровище и поставил на стол крошечного Будду.
Я просто онемела. Нугзар нашел в себе силы вымученно улыбнуться и сказать: «Большое спасибо». Наши девочки посмотрели на нас непонимающе. Как раз на днях отец им плдробно объяснял о вреде буддизма. И тут такой подарочек.
Затем два друга откланялись.
— Что ты на это скажешь, Вахо? — спросила Нуца, заончив свою балладу о гостеприимстве и ища моего заслуженного сочувствия.
— Ай, не берите в голову, калбатоно Нуца. — Я поднял стакан. — Пусть эти индусы будут вашей единственной головной болью в этой жизни. Если им так нравится, пускай прочно сидят в своем буддизме.
Потом я деликатно поинтересовался.
— А ваш супруг как на это все смотрит? Чем объясняет такой поворот?
— Известно как. «Искушение»- говорит. В жизни, говорит, никогда не имел никаких проблем с полицией, а тут чуть в шпионы не попал. Ругает себя за человекоугодие и самомнение. В смысле: «Кто я такой, чтоб вообще кому-то что-то проповедывать». Я его успокаиваю. Мы все сделали, как надо. А какие выводы наши квартиранты сделают, это уж их дело. Вот мы с тобой, Вахо, православные и что? Меняется что-то от нас в глобальном смысле?
— От меня уж точно ничего. — Говорю. Это итак моя больная тема.
Нуца поддакнула.
— И я про то же. Я думаю, что намного важнее всех проповедей, чтоб нае количество переходило в качество.
Я моментально вскинулся.
— Хороший тост получился.
Нуца мельком взглянула на часы.
— Ты пей, а я побежала укол делать.
— Далеко ли идти?
— В соседний корпус. — Крикнула она из прихожей и хлопнула дверью.
26.05.2012
Из цикла «Записки Вахо Антивируса»
