* * *
Темные светы ненастной погоды,
Тусклые краски предзимнего дня
Горькое чувство ущербной свободы
Вдруг пробудили в душе у меня.
Будто душа никогда не взмывала
В самую высь, возражая судьбе.
Будто бы все, что со мною бывало,
Я сочинил на потеху себе.
Нет! Я знавал и счастливые годы.
Нет, не всегда угнетали меня
Темные светы ненастной погоды,
Тусклые краски предзимнего дня.
Это имя не было начертано на высоких поэтических знаменах своего времени, как, например, имена Николая Рубцова или Юрия Кузнецова. Последний даже обронил как-то по поводу Решетова не слишком лестную фразу: «У него короткое дыхание». Ну, Кузнецов и Пушкину пенял - за то, что «соблазнил русскую литературу – завел ее не туда». Давно известно, что великих порой заносит – и в творчестве, и особенно в окололитературных суждениях. Простим им эти человеческие слабости.
СТИХИ О ВОЕННОМ ДЕТСТВЕ
1.
Я из чёрного теста,
из пепла войны,
и стихи мои, как погорельцы, грустны.
Лишь закрою глаза,
и опять я — малец,
в неокрепшее темечко
метит свинец.
И несёт почтальон
на потёртом ремне
безотцовщину чёрную
брату и мне.
2.
Никогда не забуду,
как во время войны
из картошки из мёрзлой
мать пекла деруны.
Деруны на олифе
и сластят, и горчат,
но и этому рады
я и старший мой брат.
Мы сидим в одеялах,
за окошком мороз.
Письмоносец соседке
«смертью храбрых...» — принёс.
И она прибежала к нам —
белее стены.
Мать ее утешает...
И горят деруны.
3.
Война прошла, прошла война,
Но барабанным перепонкам
Казалась странной тишина,
Обманчивой, чрезмерно полной.
На кровью политых полях
Уже пшеницу убирали,
Но все ещё в госпиталях
Солдаты наши умирали.
Решетов Алексей Леонидович (1937–2002) родился в Хабаровске. Большая часть жизни прошла в г. Березники Пермской области. В 1982 году переехал в Пермь. В 1960 году увидел свет его первый поэтический сборник. Автор нескольких сборников стихов и книги прозы «Зернышки спелых яблок». В последние годы жил в Екатеринбурге.
* * *
Опущу усталую главу:
Поздно для хорошего поэта
Я узрел подземную траву
И потоки косвенного света.
То, что рядом, — надоело брать,
Что подальше — всё никак не трону,
Только глажу новую тетрадь —
Белую, голодную ворону.
Женский портрет
Кто из нас о таком не мечтает,
Когда пьёт в одиночку вино:
Вот сидит она, что-то читает
Или вяжет… Не всё ли равно?
Тень заботы на личике смуглом.
Свет нездешних небес из-под век.
И в тугом животе полукруглом
Безымянный ещё человек.
