Андрей Окулов. Произведения

Имеет ли право людоед говорить от имени съеденных им?

Станислав Ежи Лец

Уходя на задание, разведчики оставили командиру свои документы и награды. Каково же им пришлось, когда по возвращении командир заявил, что ничего у них не брал, и вообще впервые видит этих людей.

«Красная бурда»

Когда премьерный показ телевизионного фильма Владимира Бортко «Собачье сердце» состоялся по центральному телевидению 20 ноября 1988 года, улицы советских городов буквально опустели. На экраны в тогда еще существовавшем Советском Союзе вышел самый антисоветский фильм всех времен и народов. Для многих это было символом того, что коммунистической идеологии жить осталось недолго. После появления этого фильмы в России стало не столь обидным, если человека назовут «дураком», как если скажут, что он — «Шариков».

Чуть ранее, в том же году, 7 октября, на митинге, состоявшемся на стадионе «Локомотив» в Ленинграде, член НТС Ростислав Евдокимов, впервые после окончания Гражданской войны, поднял Российский бело-сине-красный флаг. Сообщение об этом появилось даже в лондонской «Таймс» того же года. Те, кто пытаются оспаривать этот факт, пусть просто просмотрят подшивку «Таймс» за 1988 год.

Бабушка рассказывала, что они с дедом сначала хотели назвать маму «Альбина». Но, увидев, как она беспрестанно вертится в колыбели, поняли, что она — настоящая ЮЛА! Так она и стала Юлей. Мама начала писать стихи еще со школы. С 1946 по 1948 годы ее семья жила в Восточном Берлине — ее отец служил в Группе советских войск в Германии. В детстве мама говорила по-немецки лучше, чем по-русски. Но когда они вернулись в СССР, она и мой дядя вскоре забыли немецкий язык. Во время игры в прятки в питерских дворах, они по-немецки подсказывали друг другу, кто и где спрятался. За это местные ребята стали злобно дразнить их «фашистами». Из-за этого невольного стимула немецкий язык быстро ушел. До смерти мама говорила по-немецки слабо, хотя и жила в Берлине.

Она рассказывала, как в 1954 году, вскоре после смерти Сталина, они в классе готовили школьную стенгазету, посвященную очередному съезду КПСС. Школьницы долго сочиняли дежурный официоз, в котором перечислялись достижения «любимой партии»:

— Больше стало и заводов, и станков, и пароходов… Больше стало и колхозов…

— Девочки, тут — ошибка! Сейчас идет укрупнение колхозов, так что колхозов стало, как раз меньше!

Девчонки задумались.

— И станков, и паровозов, меньше стало и колхозов…

Все захихикали. Кое-как добрались до конца:

— Больше хлеба у народа….

Опять застряли. Как, вдруг, звонкий детский голос громко сказал:

— Больше стало кислорода!

Утверждение, что вода — основа жизни, нужно обосновывать только в младших классах очень средней школы. Но какую воду пьют жители России?

Состояние здоровья и продолжительность жизни наших соотечественников напрямую зависят от качества потребляемой ими каждый день воды.

Несомненно, состояние труб водопроводных систем играет здесь большую роль: в большинстве населенных пунктов эта система серьезно устарела. Но изначальное качество воды есть основополагающий фактор.

Ведь долголетие людей в большинстве т.н. «синих зон» мира (регионы с максимальным количеством долгожителей), ученые обосновывают тем, что долголетие начинается с качества воды.

В России огромное количество источников не только чистой, но и целебной воды. Они есть почти, что в каждом регионе. Логично, что протянуть водопроводы от каждого из этих источников к населенным пунктам крайне маловероятно. Но не везде. Государство должно работать над этой задачей. Хотя бы озаботится.

«Тот, кто хочет спасти Рейх от катастрофы, тот должен стремиться к тому, чтобы поднялись массы русских антикоммунистов. С помощью честных немцев, они должны стремиться к цели создания новых русско-немецких взаимоотношений, лишенных каких-либо притязаний на колониальное владычество. Тот, кто думает, что он может победить в Восточной Европе лишь силой оружия, без того, чтобы взять курс на настоящее освобождение, тот является законченным дураком».
Граф Клаус Шенк фон Штауффенберг
Вольфганг Штраус, «Сталин или Власов»?

Поджог рейхстага в ночь с 27 на 28 февраля 1933 года имел далеко идущие политические последствия. Был издан закон, практически блокировавший основные права и свободы, которые прежде гарантировала конституция Веймарской республики и легализовал преследование противников нацистов силами полиции и штурмовиков. О том, кто стоял за спиной поджигателя, историки спорят до сих пор. Скорее всего, это были сами нацисты.

Солнце после дождя, да еще какое! Майское, плодородное. Еще бабушка говорила: дождик в мае — жди хорошего урожая. И была права. Как правило.

Сегодня правило действовало безотказно. Но действовать ему пришлось недолго: дождь начался снова, а до урожая было еще далеко.

—  А кто сказал, что все будет сразу? Сначала — природный полив.

Он бойко сбежал вниз по лестнице. Все соседи были на работе, будто оставили свободное место специально для него. Улица толчеей тоже не отличалась: только насупленная прохожая осторожно вышагивала вслед за своим бульдогом, тихо хрюкающим при ходьбе.

— Купите свежий номер нашей газеты в помощь бездомным!

Явно обкуренный человек с жидкой бородкой ходил по вагону берлинской электрички и ненавязчиво, но нудно предлагал пассажирам свежий номер никчемной газетки. Никто не реагировал. Кроме самой электрички: берлинская кольцевая дорога пропускала через себя поезда с завидной регулярностью, но шла она не только по кругу, вокруг германской столицы — она еще изгибалась самыми неожиданными поворотами. На одном из таких поворотов несчастного чуть не отбросило: поезд, будто петлял вслед за путями. Настырный хиппи не выронил своей пачки газет — он просто схватился за поручень на другой стороне вагона. Но для хиппи он был явно староват, наверняка больше сорока. Хотя наркотики и беспутная жизнь старят человека довольно быстро.

Берлин, Карлсхорст. Когда-то здесь размещался штаб Группы советских войск в Германии. Теперь остался только музей. По соседству, через пару улиц.

На углу здания, где я работал, красовалась светящаяся надпись: Kreiskulturhaus. Районный дом культуры. Здесь располагалась и музыкальная школа, и камерный театр, и какие-то разнокалиберные выставки и еще что-то. Сам центр располагался в трехэтажном сером здании возле железнодорожного моста, по которому проносились электрички. Невзрачный домик, прижатый к железнодорожными путями. Небольшой дворик, куда заезжали машины всех, кто здесь работал или просто посещал очередное мероприятие. Стены с обвалившейся штукатуркой, какие-то непонятные коммуникации. С другой стороны улицы двор стоявшего на углу дома был понарядней: терраса, мощенная плиткой, несколько ухоженных деревьев. Возле железной дороги это дворик обрамляли хозяйственные постройки сарайного типа. Аккуратные и чистые, как положено в Германии.