Станция в лесу

Глава первая

Казалось, что стук колес раздавался в этом лесу в несколько этапов. Сначала он был нечетким эхом за горизонтом. Чем-то вроде непроверенных слухов. Потом затихал в птичьем щебете и шорохе листьев. А уж потом нагло вырывался наружу в сопровождении поезда.

Поезда здесь ходили довольно редко, часто или даже регулярно? Стив не задумывался над этим вопросом: его беспокили другие, более важные мысли. Не он составлял расписание, не он регулировал движение поездов. Он здесь находился.

Сколько ему еще сидеть на этой станции, он не знал. Вокруг был осенний лес со всем, полагающимся ему разноцветьем. Редкие поезда не успевали нанести ему травму выбросом ненужной цивилизации.

Стив неспешно вышел наружу. Станция была небольшой, зала ожидания здесь не наблюдалось. Несколько шагов, и он на платформе. Звука приближающегося поезда не было слышно.

Осеннее солнце радовало. Пылающая звезда, которая позволяла жить всему на этой планете. Оно могло вспыхнуть и сжечь все живое на Земле. Могло погаснуть и все живое заморозить космическим холодом. Как получится. Солнце от этого не опечалится и не обрадуется.

Мерным шагом он ступил на платформу. Две сороки тут же взлетели на верхушки соседних деревьев и стали озабоченно переговариваться, не спуская с него любопытных глаз. Надеялись, что этот человек может выбросить что-нибудь съедобное. Но вот сороки вспорхнули и перелетели на соседнее дерево. Похоже, что их что-то вспугнуло. Стив уже знал, откуда приближается объект. Солнце было ярким и по-осеннему чуть теплым. Стив примерно определил, в какую сторону прокричать приветствие.

—  Добрый день, Федор Степанович! Достаточно грибов набрали или в магазин топать придется? Километра два ведь, и все лесом.

Из-за деревьев раздался знакомый голос.

—  Степан, ты же меня еще не видишь. А если это заблудившийся партизан или местный алкаш?

Старик с огромной корзинкой неспешно вышел из леса. Кирзовые сапоги, брезентовая куртка, изо рта торчала папироса. Он неторопливо перешел через железную дорогу, подошел к Стиву и поставил корзинку у его ног. Стив заметил в корзине несколько белых, подосиновики и подберезовики его заинтересовали меньше.

—  Неплохо, Федр Степанович! Наверное, в магазин сегодня бежать не придется. А ваши шаги я от партизан и алкашей отличу. Они уверенные и спокойные.

Федор улыбнулся и направился к зданию станции. Он привычным шагом переступал через рельсы и не оглядывался по сторонам.

—  Следующий поезд должен быть через час. Успеем грибочков нажарить. Степан, ты любишь рыжики в сметане?

Стив пожал плечами.

—  Попробую — скажу. Старик вынул из кармана куртки черный мобильный телефон и протянул его Стиву.

—  Ты хотел домой позвонить. Заряжен: в лесу брал, только что пробовал. Отойди метров на десять: на станции не ловит.

—  Спасибо, попробую.

Федор подошел к зданию станции, толкнул дверь и зашел внутрь. Стив еще раз поглядел на лес, будто надеясь кого-то увидеть, подмигнул любопытным сорокам, и проследовал за грибником.

Федор Степанович поставил корзину с грибами на покрытый выцветшей клеенкой стол и сел на табурет рядом.

—  Степан, ты все еще ждешь кого? К каждому поезду бегаешь, на лес из окна глядишь. Я уже давно нашел все, что искал. А остальное потерял. Надеюсь — надежно. И зачем ты только из Англии в наше захолустье приехал? Должно быть, чтобы рыжики в сметане попробовать.

Стив усмехнулся.

—  Вам помочь с чисткой грибов? Тогда дайте второй нож.

Он обратил внимание на то, что Федор отложил часть грибов на отдельную тарелку.

—  Зачем это? Или они ядовитые?

Грибник мотнул головой.

—  Это и есть рыжики. Их будем готовить, когда за сметаной сходим. А пока что остальные зажарим. Садись, помогай чистить. Бракованные грибы и очистки в лес отнесу: пусть птицы и белки полакомятся. Кто еще о них позаботится?

Стив не стал возражать. Старик расстелил на полу старую газету и начал чистить грибы. Стив пытался ему помогать, но продолжалось это недолго.

—   И чему вас только в Англии учат! Ты мне так половину сегодняшнего урожая загубишь. Я сам лучше управлюсь, а ты пока сходи, за лесом понаблюдай: мобильный я тебе дал. Спроси у своих: что нынче у вашей королевы на завтрак. Убежден, что без рыжиков обходится!

Стив не стал спорить. Он взял сигареты и вышел наружу. Он вышел на платформу, закурил и в который раз осмотрел станционное здание.

Домик и домик. Когда-то — белый, теперь — серый, штукатурка обвалилась в нескольких местах. Даже название на станции написать не сочли нужным.

—   Наверное, не столь она и значительна. Кому нужно, тот и так знает, а остальным это ни к чему. Впрочем, мне это на руку. Хотя и не прячусь, просто, зачем зря привлекать к себе внимание?

Любопытные сороки опять уселись на ветви ближайших деревьев и принялись сплетничать об увиденном человеке. Стив усмехнулся.

—   Будет вам, косточки мне попусту перемывать. Ничего вам не перепадет, пока Федор Степанович грибы не почистит. Конечно, если очистки вас заинтересуют.

Сороки будто поняли человеческую речь. Они мгновенно потеряли к Стиву всякий интерес и улетели вглубь леса. Стив докурил сигарету и щелчком отправил окурок на шпалы. Достал из кармана мобильный и зашагал к лесу. Метров через десять он вышел на небольшую полянку, долго набирал нужный номер и поднес трубку к уху. Молчание было недолгим.

—  Майлз, это я! Что нового?

—  Мистер Рондорф, все идет без особых перемен. Профессор звонит каждый день, спрашивает про вас. Что я должен ответить?

Стив на секунду задумался.

—  Буду краток: записываешь? Профессор, в лесу был много раз, новых деревьев достаточно. Место массированной вырубки, пеньков видел много. Деревья здоровые, сейчас сбрасывают листву. Никаких аномалий не наблюдается. Причина их быстрого роста пока неясна. Остаюсь на месте, продолжаю исследование. Стив.

Он перевел дух.

—  Больше пока ничего сообщить не могу. Поклон тете Норе. Прощаюсь.

Тут из здания вышел Федор. В обеих руках он держал кулек с грибными очистками, под мышкой были зажаты два сигнальных флажка. Он высыпал содержимое кулька в кусты и вышел на платформу. Из-за леса раздался знакомый звук приближающегося поезда.

—  Степан! Пока я поезд встречаю, зайди в дом и последи за грибами. Сковородка на печке. Подгорят, неровен час.

Стив кивнул и побежал в здание станции. На печке стояла огромная сковородка, на которой ворчали грибы. Манящий аромат заполнял комнату и вызывал в желудке гастрономическое вожделение. Стив взял столовую ложку и тщательно перемешал содержимое. Он повернулся к окну и взглянул на железнодорожника.

Федор старательно отсалютовал приближающемуся поезду. Тот замедлил ход. Из окна высунулся машинист и перекинулся со смотрителем парой фраз. Потом поезд снова набрал ход и медленно исчез за деревьями. Федор, уже неспешно, вернулся в здание станции.

—  Со следующим тебе посылку должны доставить. Грибы целы?

Стив постучал ложкой по краю сковородки.

—  Грибы ваши пахнут так, что не один парижский ресторан за рецепт отвалил бы вам немало. А от кого посылка? Кстати, вот ваш мобильный, спасибо. Посчитайте, сколько я должен.

Федор самодовольно улыбнулся.

—  Родиной не торгуем, ее рецептами — тоже. В грибах нужно разбираться, а не то можно всех клиентов на тот свет отправить. Денег за телефонные звонки от друзей не требуем. Пусть парижане свои грибные места разведывают. И жарят их потом: хоть — с лягушачьими лапками, хоть — с улитками. От кого посылка? От друзей твоих. Или — от врагов. А может, и адресом ошиблись. На полном ходу не спросишь: у машиниста своя работа. Сказано: посылка для гостя, вот и все. Грибочки готовы?

Стив пожал плечами.

—  Вам решать. Попробуйте.

Федор поставил сигнальные флажки в угол, деловитее подошел к ворчащей сковородке, взял ложку и снял пробу.

—  Еще минут пять. Но на стол уже можно накрывать. Газетку положим и тарелки расставим. Следующий поезд через два часа.

Стив задумался. Кто мог узнать, что он находится именно на этой станции, затерянной в новгородских лесах? Ладно, он ведь не скрывался.

Федор расстелил на столе старую газету.

—  Вот она, лесная столовая культура! Мне предлагали клеенку привезти. С оленями, павлинами или каким-нибудь модным орнаментом. Но я отказался. Рюмочку хочешь, для аппетита?

Стив помотал головой.

—  Спасибо, я уже все выпил.

Федор хмыкнул.

—  Рановато ты себя похоронил. Ну, а я не откажусь.

—  Федор Степанович, вам ведь никто не предлагал. Но мешать тоже никто не будет.

Мужик уже достал из шкафа заветную бутыль самогона и граненый стакан. Потом минуту подумал и достал еще один.

—  Сейчас сок достану. Чтобы было, с кем чокнутся. А то сопьюсь, неровен час. В одиночку пьют только алкаши и англичане. Не в обиду будь сказано.

Стив понимающе засмеялся.

—  Могу только согласиться: насмотрелся. Я ведь не англичанин, хотя и родился на этом острове.

Федор вынул из старого холодильника в углу пакет сока и наполнил стакан Стива. Потом разложил жареные грибы в две глубокие тарелки и поставил их на стол. Сел на табуретку, поднял граненый стакан и сказал.

—  Ну, чтоб угощение не забылось!

Федор опрокинул содержимое стакана в рот, заел грибами, и только после этого вздохнул.

—  Пить нужно правильно. Закусывать — тоже.

Стив тихо пил свой сок.

—  Кровавая Мэри — девственница. Все то же самое, но без водки. Федор Степанович, все порывался вас спросить, но стеснялся. Неужто, у вас не нашлось другой работы, чем сидеть на полузаброшенной станции? Или вы так ждете повышения?

Смеркалось. За окном шумел лес. За деревьями послышался знакомый нарастающий гул.

—  Степан, вот и следующий поезд на подходе. Я быстро, заодно и посылку твою заберу. Вопрос твой обдумаю. Не шали тут без меня.

Он утерся рукавом, взял в углу сигнальные флажки и вышел вон. Стив наблюдал за Федором из окна.

«Может, я зря это спросил? Будем надеяться, что он меня за бестактность в лес не выставит. А то холодно там».

Стакан самогона не сделал походку смотрителя шаткой. Он лишь придал Федору бойкости. Гордо помахав флажками перед носом залитого огнями локомотива, он подошел к затормозившему поезду, о чем-то поговорил с машинистом, взял у того огромный пакет. Потом отмахал нужные сигналы и вернулся в здание станции. Поезд умчался куда-то за частокол деревьев.

—  Ну, вот твоя посылка. Распакуешь потом, когда я в лес пойду. Кто его знает, что твои знакомые тебе прислать могли. А здание станции ветхое, его не жалко.

Федор осторожно поставил пакет в угол и сел за стол.

—  Добрый вы Федор Степанович, и заботливый.

Кривая улыбка Стива была закономерной реакцией на шутку Федора. Тот молча налил себе еще один стакан самогона. Он выпил его молча, без тоста. Крякнул и закусил полной ложкой жареных грибов.

—  Ты спрашивал, почему я в этой дыре сижу и поездам флажками машу? Иногда лучше свежим лесным воздухом дышать, чем кладбищенским покоем наслаждаться. Здесь поезда редко ходят и тишину нарушают. Деньги платят некрупные и нерегулярно. Но мне много не нужно. Зато жив. Пока что. А в городе всякое могло случиться.

Стив доел свои грибы и задумчиво спросил Федора:

—  В Москве или в Питере?

Федор сосредоточенно жевал ломоть черного хлеба.

—  Или в Бологое. Или в Мурманске, Владивостоке, Хабаровске. Много их, городов разных. Пыльных, суетливых, наглых. Или затхлых, заброшенных и тоскливых. Выбирай любой. Но мне в них делать нечего. Я уж лучше здесь буду повышения ждать. А кто и докуда меня повышать собрался?

Стив был озадачен, но вида не подал. Он просто понял, что Федор на его вопрос отвечать не собирается.

«Значит, у него есть на это причины. У меня тоже. И я ему докладывать о них не собираюсь. Наверное, это взаимно».

Федор поднял бутыль самогона, подумал, и решительно поставил ее в холодильник.

—  Хватит. Настроение у меня и так стандартное, нечего его повышать. Доедим грибочки и на боковую. В шесть утра следующему поезду нужно просигналить.

Стив покосился на загадочный пакет.

—  А когда вы в лес собираетесь? А то я пакет распечатать не могу.

Железнодорожник встал, стряхнул на пол хлебные крошки, достал из кармана пачку папирос, и сказал:

—  Я покурить выйду, отойду метров на сто, тогда и распаковывай. Удачи.

Стив не понял: шутит Федор или действительно принимает меры предосторожности. Но на всякий случай подождал, пока тот отойдет подальше. Потом быстро подскочил к столу и схватил таинственный пакет. Желтый, не слишком объемистый, вес — всего ничего.

—  Ну, самолеты взрывали бомбами величиной с шоколадку.

Он попытался просветить содержимое над лампой, но стенки оказались плотными. Адреса не было, только имя. По-русски:

«Степану Круглову, Станция, Новгородская область»

—  Так. Меня нашли. Кто и зачем?

Стив вздохнул, взял со стола нож с прилипшими крошками хлеба и вскрыл пакет. На стол выпали два листка бумаги.

Один был светло-оранжевым и продолговатым. Стив сразу схватил его и придирчиво рассмотрел. Билет на поезд. Время отправления и прибытия. Номер места. Новгород-Санкт Петербург. Второй листок был сложенной вдвое страницей из блокнота. Стив осторожно развернул его.

« Уважаемый Степан Семенович!

С трудом удалось отыскать Вас среди лесов Новгородчины. В конверте будет железнодорожный билет. Вам нужно будет лишь добраться до Новгорода, сесть в указанный поезд в указанное время, на указанное место. И ехать в Питер. Я Вас найду. Детали обговорим в дороге.

Мне очень нужна Ваша помощь. Думаю, что детали дела не оставят Вас равнодушным. До поездки остается две недели. Если же задача покажется Вам непосильной или не заслуживающей Вашего внимания, то вы просто бесплатно прокатитесь в Питер. Я ни на чем не буду настаивать. Билет в оба конца.

С уважением,

Антон»

Даты на письме не было. Она была только на билете.

—  Так, приехали. Какой-то Антон хочет мне что-то сказать, для чего я должен съездить из Новгорода в Питер. В поезде он мне и объяснит, какая помощь ему нужна. А зачем мне это нужно, он объяснить забыл. Детали же непонятного дела вполне могут оказаться мне безразличными. Антон может ошибаться.

Когда скрипнула дверь, Стив даже не обернулся. Федор тихо вошел в дом и вежливо кашлянул.

—  Я не помешал? Должно быть, интересное письмо. И важное.

Стив вздохнул.

—   Может быть. Думаю. Вот, Федор Степанович, почитайте. Много времени не займет.

Железнодорожник медленно подошел к столу и взял в руки записку. Потом повертел в пальцах железнодорожный билет.

—  На улице похолодало. Можешь прокатиться. До Новгорода тебя подбросят, а оттуда сам доедешь. По билету вложенному. Конечно, если это не ловушка.

Он сел на табурет напротив Стива и закурил.

—  Тут как раз через неделю-другую снег выпасть должен. А ты будешь в теплом поезде в Питер ехать. Но я бы не поехал. Как-то напряженно все это. Неизвестно кто приглашает на встречу неизвестно зачем. Ты хоть знаешь, как этот Антон выглядит?

Стив улыбнулся.

—  Я даже не знаю, кто это такой, и зачем он меня на встречу приглашает. Но поехать придется. Хотя бы из любопытства.

Федор затушил то, что осталось от папиросы.

—  Дело хозяйское. А я вот, не любопытен. И тех, кто ко мне ненужное любопытство проявляет, предпочитаю остерегаться. Ты спать сегодня собираешься?

В соседней комнате стояли кровать и раскладушка, приготовленная для гостя. Укладывались не долго. Стив еще раз взглянул на силуэты деревьев за окном и незаметно для себя уснул.

Стив проснулся от знакомого гудка. Очередной поезд чуть притормозил возле станции. Через несколько минут он умчался за лес. Хлопнула дверь. Когда Стив оделся и вышел в соседнюю комнату, Федор уже снимал форменную куртку и ставил чайник на плиту.

—  Доброе утро! Чай скоро поспеет. Я уже поезд встретил, до следующего несколько часов. Кому-то ты там очень понадобился. Второй пакета за два дня. Но сначала — завтрак.

Стив давился яичницей: неужто, неизвестный Антон встречу отменить решил? Или еще кто-то проявился? Федор положил белый конверт на тумбочку, откуда тот лукаво смотрел на Стива. Стиву надоело удивляться. Он доел яичницу, выпил свой чай, и спокойно взял с тумбочки белый конверт.

—  Федор Степанович, будете наружу выходить, или рискнете? Я намерен вскрыть пакет.

Смотритель махнул рукой.

—  Вскрывай. Мне все равно скоро идти, еще погреюсь несколько минут.

Стив разорвал край пакета. На стол выпала записка и фотография. На фото был мальчик, лет трех. Стив развернул записку.

«Здравствуй, Степан!

Я говорила тебе, чтобы ты меня не искал. Но сейчас искать тебя пришлось мне. Тебя также ищут другие люди. Они собираются вызвать тебя на встречу. Не езди туда. Ничего хорошего из этого не выйдет.

На фото — твой сын. Зовут, как и тебя — Степан. Мне от тебя ничего не нужно, ему — тоже. Просто хотела предупредить.

Даша».

Стив еще раз посмотрел на фотографию. Потом сунул ее во внутренний карман куртки.

—  Федор, мне подумать надо. Я выйду на несколько минут. Далеко не собираюсь. С сороками посоветуюсь.

Федор удивленно хмыкнул.

—  Нашел советчиц. Сапоги надень, а то простудишься.

Он понял, что письмо Стив получил какое-то необычное. Но расспрашивать ни о чем не стал.

Стив быстро вышел из здания. Помолчал несколько минут.

«Вот оно что. Тоже «Степан». Но ищет меня не она. Тогда кто? И что я должен делать»?

Появились сороки. На этот раз они были удивительно молчаливы: две птицы смотрели на Стива с явным сочувствием.

—  Что молчите? Сынок у меня. Где-то далеко. Мать его не советует мне на встречу ехать. А почему — не знаю. Кто на эту встречу приглашает — тоже не в курсе. Может, вы подскажете: что мне делать?

Сороки растерянно пострекотали, и улетели куда-то вглубь леса. Стив достал фотографию ребенка и еще раз посмотрел. Огромные глаза, улыбается. Вроде, похож. Да уж. И где он и Даша сейчас? Он должен чувствовать что-то. Но пока он чувствовал только растерянность и желание во всем разобраться. Федор вышел на улицу.

—  И что тебе сороки насоветовали?

Стив обернулся и тихо сказал:

—  Они говорят, что ехать нужно в любом случае.

Глава вторая

Локомотив притормозил возле станции.

—  Ну, Степан, с Богом! Я отсюда никуда не денусь, дорогу знаешь. Как думаешь, за сколько управишься?:

Стив стоял возле поезда с дорожной сумкой через плечо.

—  Не от меня зависит, посмотрим. Как до вашей станции добраться, уже знаю. Планирую недели через две. Счастливо оставаться, Федор Степанович! Сорокам привет.

Машинист уже нетерпеливо махал рукой из окна. Стив пожал Федору руку, закинул сумку на плечо и полез в кабину машиниста.

—  Здрасте Значит, до Новгорода? Устраивайтесь. Часа полтора, если не задержимся.

Машинист был рыжим. Это главное, что запомнится Стиву. Рыжий машинист средних лет, который обещал довезти его до Новгорода. Федор на прощание помахал рукой.

—  Обратно с Иваном доедешь! Если захочешь. Удачи!

Плотный машинист Иван знал свое дело. Он пристально вглядывался в темноту впереди и не задавал лишних вопросов.

—  А если заяц на рельсы выскочит?

Рыжий хмыкнул.

—  Я и лося перееду. Поскольку на железную дорогу выбегать нельзя. Можешь подремать пока. Хотя, наша дорога много времени не займет.

Снег. Он появился быстро и тихо, будто подкрался. Еще было темно. Когда рельсы плавно начали сворачивать, Стив увидел во тьме между деревьев два огромных желтых глаза. Они, не моргая, проводили локомотив. О чем думал этот зверь? Уже не спросишь. Как и то, что за зверь это был.

«Новгородский лесной желтогляд». Подумал Стив и сам усмехнулся. Он покосился на Ивана: машинист четко вел свой локомотив через лес, мимо деревенек и озер. Кругом какие-то кнопки и рычаги. На два желтых глаза между деревьев он точно внимания не обратил. Во всяком случае, Стиву так показалось. Иван, не отрываясь от дороги, спросил:

—   Заметил два желтых глаза в лесу? Я их тут часто вижу. Смотрят из-за деревьев, да и все. Наблюдатель местный.

Стив удивился.

—  Значит, мне не померещилось. Я не рисковал спрашивать. Кто это?

Рыжий пожал плечами.

—  Не знаю. Зверь какой-то. Он на разных отрезках дороги появляется. Мое дело — поезд до пункта назначения довести, а не на зевак оглядываться. Зверь ведь этот только из леса смотрит, и больше ничего.

Иван пробормотал в микрофон перед собой несколько непонятных для Стива фраз и снова вперился в светлеющую даль.

—  Мы Федора давно знаем, надежный мужик. Абы кого он бы до Новгорода подбросить не попросил. Когда назад собираешься?

Стив спокойно смотрел в боковое окно.

—  Наверное. Как только с делами разберусь. Далеко нам будет в Новгороде до вокзала?

Иван нажал очередную кнопку и улыбнулся.

—  Как сказать. Мы ведь на вокзал и приедем. Перейдешь через пути, и на вокзале. Обратно поедешь, скажешь в депо, что тебе на станцию, к Федору нужно. Машинисты его все знают. Хотя у его станции и названия-то нет.

Он нажал очередную кнопку и пробормотал что-то в микрофон.

—  Вообще-то, мне пассажиров в кабину локомотива сажать нельзя. Но Федор попросил. А я его давно знаю. Подъезжаем.

Показался город. Старинный русский город, с названием, говорящим, что он «новый». Времени на знакомство с ним у Стива практически не было. Рельсы. Он никогда не подъезжал к вокзалам с подобной стороны. Какие-то служебные постройки непонятного назначения. Мокрый снег очарования городу не прибавлял.

—  Вот, я тебя здесь высажу, мне еще локомотив в депо нужно отогнать. К нему еще вагоны прицепят. А ты уж по рельсам сам. Вокзал — в той стороне. Попутчиков брать я права не имею, так что, на сегодня мы с тобой больше не знакомы. Счастливого пути!

Стив поблагодарил Ивана и осторожно спустился на пути. Через рельсы перешагивал осторожно и все время озирался. К зданию вокзала подошел крадучись, будто бомж.

Осторожно подошел к главному входу и деловито прошагал внутрь, как обыкновенный пассажир. Сам вокзал не вызвал у него ни интереса, ни опасения. Советские времена здесь как будто прошли окончательно. Покупать газету Стив не стал: новости он уже слышал по радио. Поезд его давно стоял на путях. Он достал из кармана билет и пошел искать свой вагон. Проводник указал ему место.

—  Долго еще?

—  Минут десять. Сегодня пассажиров немного. До Питера недалеко.

Стив прошел в вагон. Пассажиров действительно было человек пять. Он сел на указанное место у окна, в надежде, что пейзаж вскоре будет. Хоть какой-нибудь. Что ж, в записке предлагалось лишь доехать до Питера. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

Даша… Как давно это было. Лет пять. Остров на Ладоге, кусты гречишника, огромная каменная глыба, моховые розы. Интересно, какая она сейчас? И сын. Степан. На каком языке он учится разговаривать?

Стив взглянул на пассажиров, сидящих в вагоне. Человек пять. Может быть, один из них и есть тот самый Антон? Ладно, все должно проясниться в пути.

Стив откинулся на кресло и задремал. Вскоре поезд тронулся. За окнами замелькали редкие деревья. Потом они начали сбиваться в кучи, пока не слились в знакомый лес. Знакомый? Ну, да. Знакомый ему русский лес. Откуда он только что приехал. Зачем? Ну, это и предстояло выяснить.

—  Хрусталь! Кому хрусталь!

Небритый человек с огромной клетчатой сумкой вошел в вагон. Он прошел по рядам, лицо его было усталым и ленивым. Все пассажиры не отрывали своих взглядов от пейзажа за окнами. Человек с сумкой поравнялся со Стивом. Вдруг, он наклонился и прошептал ему в самое ухо:

—  Антона ждешь? Он скоро будет!

Прежде чем Стив успел отреагировать, продавец хрусталя уже ушел в следующий вагон. Что бы это значило? Люди, продающие по вагонам хрусталь, обычно не интересуются планами пассажиров.

Малая Вишера. Стив прочел ничего не значащее название железнодорожной станции. Поезд остановился. Кто-то сошел, кто-то вошел. Состав снова тронулся в путь. Одного из сошедших Стив узнал: это был тот самый продавец хрусталя. Зашедших было несколько. Один из них, высокий парень в вязаной шапке и пальто с поднятым воротником, зашел в вагон и прямиком отправился к месту, где сидел Стив.

—  Добрый день, Степан Семенович! Я — Антон. Ехать нам недолго, но поговорить успеем.

Стив поздоровался, парень плюхнулся на место напротив.

—  Глубоко вы забрались, Степан Семенович. Не сразу вас и нашел.

Стив резонно заметил:

—  Я не прятался. Но и не искал знакомств. Объясните, пожалуйста, кто вы, и что вам от меня нужно?

Парень был плечистый. Манеры развязные. Глаза серые, нос с горбинкой. Это все, что успел отметить Стив.

—  Да почти ничего. Информация. Правильная информация сегодня может стоить гораздо дороже, чем золото, нефть или газ. И уж, во всяком случае, дороже, чем билет от Новгорода до Питера. Давно там были в последний раз после острова на Ладоге?

Стив не вздрогнул, но насторожился. Антон улыбался почти без передышки.

—  Американцы учат улыбаться все время. Говорят, что это облегчает взаимопонимание. Но не в России.

Антон сразу посерьезнел.

—   Информация. Она все решает. Например, последствия вашего пребывания на Ладоге.

Антон достал из кармана листок бумаги и передал его Стиву.

Это была фотография. Мальчик, лет десяти. Стиву даже показалось, что немного похож на него. Он улыбался и смотрел прямо в объектив. Антон продолжал:

—  Зовут Михаил. Сейчас под нашим присмотром. В надежном месте. Если вы в течение месяца передадите нам всю техническую документацию, то мы доставим его в Питер. О месте договоримся отдельно. Документация может быть на диске, все-таки, двадцать первый век.

Стив успел привыкнуть к наглости собеседника. Насколько к наглости можно привыкнуть вообще.

—  Можно, я оставлю у себя его фотографию? Посмотрю на нее внимательно, и подумаю. А о какой информации идет речь?

Уголки рта Антона злобно изогнулись.

—  Фотку можешь оставить. А вот, что не понимаешь насчет информации, заливай кому-нибудь другому. За ней сейчас все охотятся. И ты в Россию приехал и на станции застрял тоже неспроста. У тебя месяц сроку. На следующей станции я схожу.

На «ты» он перешел незаметно для себя. Мы тебя сами найдем.

Антон поднялся с места. Что-то в его наглой манере поведения показалось Стиву удивительно знакомым.

—   Простите, вы не назвали своей фамилии. Мы не могли встречаться раньше?

Антон решительно застегнул куртку.

—  Зацепин. Раньше мы не встречались. Но говорят, что ты знал моего отца. У тебя месяц сроку. Всего!

На этой платформе Антон был единственным, кто вышел из поезда.

Зацепин… Все сразу встало на свои места. Или окончательно запуталось.

Глава третья

Оставшееся до Питера время Стив пытался собрать всю информацию воедино. И найти в ней какой-либо смысл. Пока не получалось. Он и не заметил, как задремал.

Разбудил его чей-то вкрадчивый голос.

—   Молодой человек, вы не меня ищите?

Стив открыл глаза. Напротив него сидела женщина. Худая, бледная, неопределенного возраста, в очках и бесцветном платье.

Она была похожа на секретаршу какого-то занудного учреждения.

—  Простите, но мы незнакомы. С чего это я должен вас искать?

Женщина подловато улыбнулась тонкими губами.

—  Ну, как же. Мое имя — Информация. Неизвестная и непонятная. И я такая загадочная…

Тут Стив проснулся окончательно. Поезд подъезжал к Питеру. Московский вокзал. Стив бывал в этом здании не раз, но сегодня оно казалось особенно промозглым. Стив сверился с расписанием: подыскал подходящий поезд в обратном направлении. Время есть. Детали обдумать придется по дороге.

Он вышел на Невский. Толчея. Он отвык от такого количества спешащих куда-то людей. Сейчас он сразу вспомнил Федора и понял, почему тому так спокойно на заброшенной станции в лесу. Уже ради этого ему стоило уезжать из больших городов. Откуда и почему — неважно.

Невский проспект. Элегантный, изысканный. Но сейчас — стылый и мельтешащий людьми. Снег кружил над вязаным и меховыми шапками, над сапогами, которые размазывали снег в серую грязь. Стив подумал, что это неприятно и уныло. Но временно. Как все вокруг. Как ответ на его мысли, выглянуло солнце.

Он прошагал до Аничкова моста, свернул на набережную.

—  Зацепин… Сынок в папашу пошел. Знает ли он, как погиб его отец?

По улицам неслось огромное количество машин. Город изменился. Особенно с тех пор, как Стив был здесь в последние дни советской власти. Реклама была везде: меха, гардины, мебель, услуги. Реклама яркая, навязчивая, безвкусная. Рынок вошел в страну без стука. Воспитания к этому вхождению не прилагалось. Хотя, к мату в очередях былых времен — тоже. Всему свое время.

Он зашел в кафе. Цены его тоже неприятно удивили. Ладно, пора было возвращаться на Московский вокзал. Почему он ни разу не вспомнил о сыне, что остался где-то далеко? Ведь он был объектом явного шантажа.

Потому, что неизвестная информация была загадочней и более реальной.

Обратная дорога до Новгорода. Вроде, и не узнал ничего, но стало ясно одно: его пытаются шантажировать. Нагло. И кто? Сын того самого бандита, который был убит у Стива на глазах. Оставалось понять, что от него требуют. Питер он любил при любой погоде. Но такую погоду он не любил даже в Питере. Тем более, что его поезд скоро должен был подойти.

Обратный путь не запомнился ничем. А мысли были все те же. Отгадок не нашлось. Пейзаж за окнами оптимизма не прибавлял. В Новгороде Стив вышел с вокзала и свернул в неправильном для обычных пассажиров направлении. А для него — в нужном. Железнодорожные пути, редкие фигуры рабочих. Оказалось, что очень многие знают Федора. Пришлось поторговаться о цене доставки на станцию в лесу. Но как только он спросил про рыжего Ивана, вопрос о деньгах отпал.

—  Иван скоро должен появиться. С ним и договоришься.

Знакомый локомотив появился как раз на этих словах. Ива выглянул из окна, увидел Стива и улыбнулся.

—  Закончил свои дела в Питере? Ну, к Федору я тебя быстро доставлю. Денег не нужно.

Казалось, что его улыбка тоже была рыжей. Стив поздоровался, поблагодарил и деловито влез в кабину локомотива.

—  Кое-какие дела сделал. Но не сказал бы, что многое прояснилось. Скорее, наоборот.

Иван улыбался с редкими перерывами.

—  Иван, а вы давно Федора знаете?

Машинист нажал какие-то, одному ему понятные кнопки.

—  Достаточно давно. С тех пор, как он на станции появился. Хороший мужик. К кому другому я бы тебя доставлять не стал. Я и опилки ему часто привожу, не отказываю.

Стив удивился.

—  Какие опилки?

Рыжий машинист продолжал улыбаться.

—  Древесные. Вагончик прицеплю, а у его станции отцеплю. На обратном пути забираю пустой. Все, как он просит. Только ты ему не говори, что я про опилки сказал. Не любит он болтунов.

Стив смотрел в окно. Городской пейзаж сменился лесным.

—  Что-то я опилок возле станции не видел. Только на следы на земле.

Рыжий засмеялся.

—  Не на станции же ему эти опилки держать. Увозит. Сам у него спроси.

Ели, сосны, березы, осины… Снег выпал мелкий, неуверенный. Железная дорога делала небольшой поворот. Смеркалось. И тут Стив опять увидел его.

Два желтых глаза между деревьев. Глаза пристально смотрели на поезд, пока он не исчез из вида. Желтогляд. Таинственный зверь новгородских лесов. Ладно, разберемся.

Показалась знакомая станция. Федор важно махал своими флажками. Рыжий улыбнулся еще шире и замедлил ход.

—  Привет, Федор! Привез твоего постояльца целым и невредимым. Принимай.

Федор ответил усмешкой.

—  Ну, слезай, раз приехал. Койка твоя на месте. Сейчас поезд провожу и чайник поставлю.

Стив перекинул через плечо свою кожаную сумку, попрощался с Иваном и спрыгнул с подножки локомотива.

—  Не скучай тут, среди лесов! Понадобится — снова подвезу. Если рельсы будут в попутном направлении. Ты хороший пассажир, молчишь внимательно.

Иван еще раз улыбнулся и прибавил скорости. Федор с грустной улыбкой смотрел на Стива.

—  Сейчас чайник поставлю.

Стив зашел в станционное здание, бросил дорожную сумку в угол и сел на табуретку. Было ли у него ощущение возвращения? Наверное. Но возвращение на промежуточную станцию. Федор снял свою спецовку и поставил чайник.

—  Ну, что, дела решил или запутался окончательно?

Стив пожал плечами. Рассказ его был школьным изложением. Рассказал все, не упустив ни одной детали. Федор слушал вежливо, не перебивал. Будто все это его не очень интересовало.

—  Ты закончил? Да, забавная история. Так как собираешься сына выручать?

Стив грустно улыбнулся и достал из кармана несколько листков.

—  Вот фотография, которую мне в поезде дал Антон. Он сказал, что сына моего зовут Михаил. Что он в надежном месте.

Федор повертел фото в руках.

—  Похож. Но не очень.

Стив положил на стол вторую фотографию.

—  Это фото прислала его мать. Написала, что мальчика зовут Степан. И возраст иной. Те, кто подыскивал похожего на меня ребенка, возраст не рассчитали. Имя подыскали «с потолка». Народец подлый, но неумный.

Федор рассмеялся.

—  Знакомо. И что же ты теперь собираешься делать?

Стив посмотрел на потолок, с готовой обвалиться штукатуркой.

—  Для начала нужно понять, что они от меня хотят.

Глава четвертая

Федор долго молчал.

—  Думаю, я смогу объяснить тебе. Ну, не все, но достаточно. Дело здесь не в тебе. Они ко мне выход ищут, хотя многого не знают. Жлобство с умом не сочетаются.

Настала очередь Стива искренне удивиться. Хозяин заброшенной железнодорожной станции в лесу и странные вымогатели. Все это плохо сочеталось. Чай заварился. Федор налил его в две чашки, сел на свое обычное место и неторопливо заговорил.

—  В начале девяностых, когда началась приватизация, физики и химики Питера приняли в ней активное участие.

Стив поднял бровь.

—  Федор Степанович, а вы здесь при чем?

Небритый железнодорожник вздохнул.

—  Я — профессор. Два высших образования. Физик. Мы, с друзьями, создали исследовательский центр. Кооператив «Глаз тигра». Под смех всех остальных. Кто из них тогда мог подумать, что наука может иметь к предпринимательству какое-либо отношение? Долгое время дела шли ни шатко, ни валко. Но вот, президент страны заговорил о модернизации экономики. И многие из наших открытий оказались востребованными. Настолько, что появилось достаточно людей, пожелавших прибрать нашу контору к рукам. Слыхал про рейдерские захваты? Под один из них мы и попали.

Федор помрачнел.

—  Ученые. Что мы понимали в крючкотворстве продажных адвокатов и бандитской наглости? Вскоре оказалось, что наш исследовательский центр уже не наш. Мой напарник попытался добиться справедливости. Правда была на его стороне. Но пуле этого не объяснишь. Выстрел из снайперской винтовки. Когда он выходил из офиса. В голову. Это был последний аргумент. Я тебя не утомил?

Стив покачал головой. Он налил себе еще чаю и посмотрел на Федора с удивленным уважением. Железнодорожник с полузабытой станции. Он рассказывал о своей, дотоле неведомой Стиву, жизни, скороговоркой. Будто стараясь успеть.

—  Федор Степанович, не надо спешить. Я вас внимательно слушаю.

Федор отхлебнул чаю из своей кружки и минуту помолчал.

—  Вот так. Бандиты прибрали к рукам нашу фирму. Получили кучу разных непонятных для них агрегатов. Но техника в руках дикаря — кусок железа. Они знали, что мы сделали массу важных открытий. Но без нас продолжить наше дело было невозможно. Моего напарника они убили. Я исчез. В полученной документации никто из новых хозяев разобраться не мог. Почему они добрались до тебя? Я пока этого не знаю. Но ищут они меня. Точнее, то, что я знаю.

Стив смотрел в окно. Зимний лес. Станционный смотритель оказался ученым-физиком.

—  А почему «Глаз тигра»? Ведь это был научно-исследовательский центр.

Федор улыбнулся.

—  Я и не помню. Наверное, потому, что мы находили решения научных проблем в кромешной тьме.

Стив встал с места и потянулся.

—  Каких именно проблем?

Федор посмотрел на потолок.

—  Самых разных. Как только мы их нашли, на нас и вышли бандиты. Странное время: раньше убивали из-за денег, теперь — за информацию. Но информацией тоже нужно уметь пользоваться. Они хотели, чтобы все, что им удалось в жизни схватить или отнять у других, сразу же приносило им деньги. И побольше. Иначе они впадали в истерику. Еще чаю?

Стив задумался. Женщина, которая назвалась Информацией в его сне, была не так уж неправа.

—  «Глаз тигра». Не удивительно, что бандиты ничего не поняли. Научно-исследовательский центр, который находит решения каких-то проблем. Я тоже мало что понимаю.

Федор Степанович улыбнулся. Он встал с места и пошел к свом флажкам.

—  Сейчас еще один поезд пройдет. Мне посигналить нужно. А ты начинай готовиться к переезду. Закрывают мою станцию. Я посигналю, а ты пока подумай.

Он накинул свою куртку, взял цветные флажки и вышел наружу. Стив опешил. Переезд? Только этого не хватало. Многовато информации для одного дня.

Локомотив за окном замедлил ход. Степан посигналил флажками. Машинист высунулся из окна и помахал обеими руками.

—  Прощается, должно быть…

Степан сунул флажки под мышку и вернулся в здание станции.

—  Машинисты уже знают. Прощаются. Еще парочка поездов и все. Я на пенсию выхожу, здание станции снесут. Не нужен стал этот отрезок железной дороги. Скоро рельсы разберут, и здесь зазеленеет лес.

Стив хмыкнул.

—  Не так быстро. Лет через сто.

Федор поставил флажки в угол и снял куртку.

—   Ты уверен? Я бы не спешил с выводами. Завтра в лес сходим.

Стив удивился.

—  За грибами?! Скоро Новый год.

Федор грустно посмотрел в окно.

—  За информацией. Пора спать.

Глава пятая

Утром Стив проснулся от непривычной тишины. Шума проходящих поездов действительно больше не было. Он тихо оделся и вышел наружу.

Лес. Неуверенный щебет птиц. Снега было мало. Зима в этом году тоже ступала по лесу неуверенно. Он заметил возле здания станции несколько коробок: Федор действительно собирался переезжать. Но куда?! Он ведь, казалось, специально уехал на эту станцию подальше от людей. Но у него, наверное, был свой план действий.

Сзади раздался скрип двери.

—  Доброе утро! Удостоверился, что я действительно переезжаю?

Федор успел побриться. Он смотрел на лес и улыбался.

—  Доброе утро. А куда?

Федор сделал несколько неуверенных шагов.

—  На пенсию. Раннюю. Съезжаю с этой квартиры, по причине полной ликвидации последней за ненадобность. Уезжаю туда, где мне будет спокойнее. И никакого грохота локомотивов.

Стив поковырял ботинком мерзлую землю.

—  Понятно. Придется подыскивать новое место для ночлега. Мне ведь здесь еще некоторое время пробыть нужно.

Федор улыбнулся.

—  Можешь ко мне, на новую хату податься. Если ненадолго. Но зачем тебе поджидать бандитов, которые от тебя ждут того, чего у тебя нет? Да еще имитируют похищение твоего сына.

Стив поежился от холода и направился к дверям станции.

—  Разобраться хочу. Хотя бы понять, что им нужно.

Федор зашел в здание вслед за Стивом.

—  Я уже говорил тебе, что они меня ищут. Но того, что им надо, у меня нет. Им своих извилин не хватает. А тут я помочь не могу.

Стив осторожно присел на табуретку.

—  Честно говоря, я до конца и сам не понимаю. Насчет извилин понятно, но должны же они искать что-то более осязаемое.

В здании станции было почти пусто. Хотя, и раньше оно было обставлено весьма скромно.

—  Я почти все или вывез или запаковал для вывоза. Сейчас провожу поезд, и сходим в лес. Многое для тебя прояснится. Снега немного, лыжи не понадобятся.

Стив впервые за несколько месяцев пожалел, что не взял с собой мобильный. Оставалось сидеть и ждать. Федор забрал флажки и вышел. Локомотив, промчавшийся мимо, прогудел что-то печальное. Федор лениво помахал нужными флажками и ленивой походкой вернулся на станцию.

—  Вот, теперь можем собираться. Минут двадцать ходьбы по заснеженному лесу.

Стив поинтересовался.

—  А куда? И зачем?

Федор сосредоточенно надевал сапоги.

—  На прогулку. Разные достопримечательности обозревать. К переезду готовится. Или та назад в Англию собрался?

Стив схватил пару сапог, которые ему для прогулок когда-то выдал Федор.

—  В Англию мне рано, я еще здесь не все закончил. А не пора сапоги валенками заменить?

Федор деловито потопал сапогом по полу.

—  Когда пора будет, я тебе валенки сам выдам. Готов? Тогда пошли.

Они подошли к куче вещей, которые еще вчера отметил Стив. Федор остановился.

—  Куда сейчас?

Федор присел на какую-то коробку.

—  Сейчас нас заберут. Или ты собрался все это зимой по лесу тащить? Барахло свое с собой возьми: здесь оно тебе больше не понадобится.

Стив остолбенел.

—  Зачем? Или мы уже переезжаем? Я ведь не собирался.

Федор лукаво улыбнулся.

—  Я тоже. Ты ведь хотел у меня остаться? Я вечером на станцию вернусь, еще два поезда проводить нужно. А потом уже строители приедут. Здание сносить, рельсы демонтировать. Но я тут уж ни к чему. Покажу тебе твое новое пристанище. Вот и транспорт наш прибыл.

К грохоту локомотивов Стив успел привыкнуть, поэтому не сразу обратил внимание на шум, который раздался в стороне леса. Тут он увидел его: из-за деревьев выползла железная каракатица. Она весело двигалась к зданию станции, Разбрасывая в стороны огромными колесами мерзлую землю.

—  Вездеход… Откуда он здесь?

Федор деловито потер руки.

—  Не опоздал. Это местный. Я с лесником договорился. Помоги коробки через железную дорогу перенести, не хочется рельсы раньше времени портить.

Каракатица весело подкатила к железной дороге и остановилась. Из кабины выскочил улыбающийся мужик в тулупе и шапке-ушанке.

—  Привет переселенцам! Коробки через железк3у сами перенесете или мне помочь?

Федор приветственно махнул рукой.

—  Привет, Фомич! Не опоздал. Коробок немного, сами справимся. Степан, возьми вот эту. Осторожно: там стекло!

Стив осторожно поднял с земли объемную коробку. Она оказалась на удивление легкой. Внутри что-то позвякивало. Он осторожно поставил ее себе на плечо и медленными шагами перенес через железную дорогу. Переходя через рельсы, он споткнулся. Такого рева от Федора он не ожидал.

—   В Англию вернешься, там и будешь оборудование бить! А пока не смей!

Стив удержался на ногах и спас драгоценную коробку. Он бережно дотащил ее до вездехода и аккуратно передал на руки Фомичу. Тот деловито погрузил груз в вездеход. Со второй коробкой прошло проще. Через несколько минут они с Федором перенесли в неуклюжую машину все коробки, сваленные перед зданием станции.

—  Ну, кажется, все. Пора и нам грузится.

Стив осторожно залез в вездеход, положил сумку со своими вещами на колени.

—  Это Фомич, местный лесник и мой старый друг. Он всегда готов помочь мне, а я — ему. Без его вездехода мы бы до моего нового дома не добрались.

Мужик в тулупе поправил на голове шапку и улыбнулся еще хитрее.

—  В этих лесах без моей помощи трудно. А мне — без помощи Феди. Готовы? Поехали!

Вездеход тронулся с места. Стиву сразу же пришлось схватиться руками за сидение, чтобы не свалиться. Сама машина лихо перекатывалась через кочки, но пассажирам пришлось труднее. Однако Федор ухитрялся вести с Фомичом довольно связный разговор.

—  Главное, до дуба добраться. Там разгрузимся, а потом я на станцию на лыжах вернусь. Мне еще поезда принимать. Обратно также. Завтра снегопад обещали, так что, следы вездехода густо засыплет. Как там Васька?

Фомич лихо управлял грузной машиной. Он ответил не оборачиваясь.

—  Нормально. Лес чистит. Только скоро тебе придется ему невесту подыскивать, а то озвереет. И на поезда любит смотреть. Наверное, думает, что в одном из локомотивов ты сидишь. А гость к нам надолго?

Стив понял, что речь идет о нем, и поспешил ответить.

—  Посмотрим. Не от меня зависит. Пока хозяин не прогонит.

Начался лес. Удивительно, как водитель ухитрялся вести этот агрегат среди них на такой скорости. Но он старательно объезжал даже маленькие деревца. Видно, что заботился о лесе.

—  Ну, захотел бы прогнать — не стал бы приглашать. Только если соберетесь уехать, то со мной придется договариваться. А то сами не выберетесь.

Фомич осторожно въехал на очередной пригорок.

—  Федор, едем прямо к дубу или заезжать куда будем?

Федор был спокоен, но грустен.

—  Привык я к этой станции. Теперь снова привыкать придется. Я ведь не кочевник. Давай, прямо к дубу.

Лес был смешанный. Сосны, потом начались осины. Потом вездеход въехал в ельник. Стив думал: зачем он согласился ехать неизвестно куда? Переезжать с заброшенной станции в еще более непонятный дом? Антон Зацепин. Он будет искать. И требовать какую-то информацию. Какую? Наверное, Стив и сам хотел бы это понять.

Вездеход обогнул очередное дерево и направился прямо в густой ельник. Стиву стало не по себе. Но машина мягко раздвинула мохнаты лапы и прошла сквозь заросли как нож сквозь масло. Ельник закончился. Вездеход выехал на поляну. И тут Стив увидел что-то и вовсе непонятное.

Вокруг стало темно. Точнее, это была тень. Тень огромного дерева, которое будто накрывала поляну своим шатром. Вездеход подъехал поближе и остановился.

—  Приехали. Это и есть мой новый дом. И ты здесь будешь проживать на правах гостя, пока не выяснишь то, что собирался. Раз, два — вылезай!

Стив осторожно вылез из машины. Первым делом он поднял глаза: над поляной нависали огромные ветви. Кое-где на них остались сухие дубовые листья. Ветви дуба накрывали поляну гигантским шатром. Ели начинались сразу за ним.

—   Степан, помогай коробки выносить. Фомич здесь долго стоять не может.

Стив подхватил знакомую ему звенящую коробку и осторожно вытащил ее из машины.

—  А куда нести-то?

—  В дом, куда еще.

Федор сам подхватил одну из коробок и понес ее прямо к стволу дуба. Стив поначалу ничего не понял, но медленно последовал за хозяином.

Под сенью огромного дерева стояла полутьма. Именно поэтому Стив не сразу заметил самое главное. Это был ДОМ.

Глава шестая

Дверь была достаточно широкой и строгой. Как у старинного особняка. Только выдавалась она прямо из неровной коры. Над ней было узкое изящное окно. Федор деловито достал из кармана ключ и отпер дверь.

—  Заноси осторожно, ноги поднимай повыше: порог высокий. Милости прошу.

Стив, преодолевая изумление, вошел внутрь, переступив через высокий порог. Позвякивающую коробку он держал на вытянутых руках перед собой. Но когда он зашел внутрь, он собрал все силы, чтобы не уронить ношу со столь ценным для Федора содержимым.

Это была прихожая. Маленькая. Большая бы в стволе дубы просто не поместилась. Аккуратная, намекающая на дальнейший внутренний уют.

—  Степан, коробку на пол поставь. Еще одна ходка.

Федор выскочил наружу и поспешил к вездеходу. Местные сороки уселись на нижние ветви дерева и принялись обсуждать гостей.

Водитель Фомич, вероятно, был здесь не в первый раз. Он ничему не удивлялся, помог вынести вещи и вежливо попрощался.

—  Федор, я помог, как и обещал. Помню, что без тебя здесь бы одни пеньки торчали. Лес тебя не забудет. Бывай!

Вал загадок для Стива нарастал, как снежный ком. Ему приходилось сдерживать себя, чтобы не задавать вопросы на каждом шагу, как первоклассник. Вездеход с грозным рокотом исчез за деревьями.

—  Степан, что стоишь? Бери свою сумку и пошли в дом. Подробности — за чаем. Липовый мед уважаешь? А то сахару я не держу.

Стив схватил свою сумку и поспешил за Федором. Они прошли внутрь странного помещения. Стив постоянно озирался по сторонам.

—  Удивлен? Не волнуйся, баба Яга здесь не живет. Пока только ты, да я. Твоя комната наверху.

Стив поднял брови.

—  Здесь что, второй этаж есть?!

Федор занес свою коробку во вторую комнату и поставил груз в угол.

—  И третий. Дуб, все-таки. Я так запрограммировал. Следуй за мной.

Они прошли вторую комнату насквозь и оказались у винтовой лестницы. Федор поднялся, пригласив Стива жестом за собой. Три пролета, и они оказались в небольшой комнатке. Стол, кровать, окно.

—  Бросай свои шмотки на кровать и спускайся вниз чай пить.

Знакомая сорока сидела на ветке за окном и с любопытством заглядывала в окно. Стив осторожно сложил свои вещи на кровать. К винтовой лестнице он подошел с опаской. Ступени не скрипели: они будто подхватывали ступни идущего. Он спустился вниз.

Федор уже накрывал на стол. На маленькой электрической плитке шумел чайник.

—  Садись. Отметим приезд чайком с медом, я лыжи надену и на станцию поеду. А ты до меня до завтрашнего дня один ждать будешь.

Стив осторожно присел на табуретку. Опустил глаза и увидел, что табуретка росла прямо из пола. Он попытался ее сдвинуть — не получилось. Федор заметил это и рассмеялся.

—  Не пытайся, не выйдет. Мебель в этом доме есть его неотъемлемая часть. Природная недвижимость.

Стив замолчал.

—  Как ты думаешь, сколько лет дубу, в дупле которого мы находимся?

Стив окинул взглядом комнату.

—  Ну, лет двести-триста, не меньше.

Федор налил ему чай.

—  Ты крепкий любишь? Дубу этому года два, не больше. Я его из желудя вырастил. Вместе с комнатами и мебелью. Здесь и собираюсь старость встретить.

Глаза Стива продолжали задавать один вопрос за другим, но сам он сохранял молчание.

—  Помнишь мой рассказ про наш исследовательский центр?

—  «Глаз тигра»?

Федор кивнул.

—  Он самый. Мы много чего окрыли. В частности, ФОРМУЛУ. Формулу, меняющую жизненный цикл деревьев. Мы смогли заставить их расти быстрее. И принимать ту форму, которая была нужна нам. «Заставить» — неточное слово. Скорее — подвигнуть, менять их структуру. Одна инъекция в желудь, и через два года дом готов. И какой!

Федор поставил чашку на стол и обвел комнату руками.

—  Над твоей комнатой — лаборатория, да еще чердак. И все это просто выросло. Канализация уходит прямо в землю. Все отходы перегнивают в течение нескольких дней и усваиваются почвой, а та — питает деревья. Никакого загрязнения. Замкнутый цикл. Мечта любого эколога. Лес вокруг оценил?

Стив кивнул.

—  Два года назад здесь были только пеньки. Все сокрушались и гадали: сколько десятилетий понадобится, чтобы восстановить его на месте вырубленного. А сейчас только дивятся. Лесник меня ценит. И все для меня сделает. Поскольку понимает, что без меня ему здесь будет туго. И я здесь себя чувствую спокойно.

Стив допил чай.

—  Формула… Так вот за чем охотятся люди молодого Зацепина?

Федор грустно кивнул.

—  Точно. Только они не понимают, что можно бесконечно исследовать человеческий мозг и не обнаружить в нем мысли. Техника в руках дикаря — кусок железа. А эта самая формула в их руках — детские каракули. Они готовы угробить кучу народу, чтобы получить то, что использовать не сумеют.

Стив осторожно заметил:

—  Но вы говорили мне, что вы — физик.

—  И химик. Биологией пришлось заняться по необходимости. Результат ты видишь. Точнее, ты в нем находишься. Еще чаю?

Стив покачал головой.

—  Тогда, мне пора. Холодильник — вот, с голоду не умрешь. А я встану на лыжи и побегу на станцию. Снежку достаточно подвалило. Не скучай.

Он надел сапоги и куртку и вышел наружу.

Стив остался один в доме-дупле. Обдумывать все увиденное и услышанное. Он спустился вниз, подошел к окну и посмотрел, как Федор на лыжах исчез за елями. Странно, что он доверил ему свой необычный дом. Хотя, что он может сделать с домом, представляющим из себя дупло гигантского дуба? Стив поднялся в свою комнату. Он потрогал стену: обоев не было. Но зачем оклеивать бумагой благородное живое дерево? В доме было тепло. Надо будет спросить у Федора, как он ухитряется отапливать живой дом. Ведь огонь в печке здесь не разведешь. Он спустился вниз им проверил входную дверь: массивный засов запирал ее довольно прочно. А стекла на окнах: они ведь не могли вырасти вместе с дубом? Надо будет спросить.

Смеркалось. Федор, должно быть, встречает последние поезда. Стив подошел к окну.

За лесом горели два огромных желтых глаза.

—  Желтогляд…

Стив еще раз проверил массивный железный засов. Он был довольно прочный. Желтые глаза, светившиеся из-за елей, переместились влево. Потом они появились справа. Стив следил за ними, не отходя от окна. Они приближались. Стив подумал, что никакого оружия Федор в доме не оставил.

Лапы ближней ели зашевелились и прямо к окну подошел огромный тигр. Он оскалил клыки и ткнулся мордой прямо в окно.

Неизвестно, кто был испуган больше: тигр ожидал увидеть кого-то другого. Его рык был скорее разочарованным, нежели угрожающим. И Стив и тигр отпрянули от стекла, каждый в свою сторону.

Тигр в новгородских лесах. Возле дубового дома. Фантасмагория.

Стив еще раз проверил засов. Снаружи послышался рык и скрежет когтей по дереву. Зверь явно рвался внутрь. Пронеслась мысль, что оружия в доме нет. Стив рванул вверх по винтовой лестнице. Из окна его комнаты огромная кошка была видна как на ладони.

—  Уссурийский… Но откуда он здесь?! И почему рвется сюда?

Зверь поднял морду. Свет луны отразился в его желтых глазах и прошелся волной по полосатой шкуре. Он был красив и знал это. Тигр грациозно обогнул дерево и исчез из вида. Цепочка следов больших лап уже опоясывала дуб в два ряда. Тигр появился с другой стороны и потерся о дерево боком. Его рык не был грозным: скорее, это был голос любопытства: «Что ты здесь делаешь, незнакомый человек»?!

—  А ты здесь зачем?

Стив, неожиданно для себя, задал зверю этот вопрос вслух. Хотя, через слой дерева и стекла, тот навряд ли его услышал.

—  Утром Федор должен появиться. Он ведь тоже без оружия.

Почему-то о Федоре Стив не волновался. Уж если он дом из желудя вырастить сумел, то появление уссурийского тигра не должно застать его врасплох. С неба лениво падали снежинки. Тигр был к ним привычен: он улегся на снег и лениво водил хвостом по воздуху. Стиву оставалось только ждать.

Глава седьмая

Стив поднялся в свою комнату и выглянул из окна. Тигр как будто следил за ним: его желтые лукавые глаза смотрели прямо в нужное окно. Стив повернулся и увидел следующую лестницу. Федор ведь говорил, что здесь еще и лаборатория.

Стив не спеша, поднялся по ступенькам винтовой лестницы. Они, как и все прочие ступеньки в доме, не скрипели. Дверь не была заперта на ключ. Стив осторожно открыл дверь.

Комнатка была меньше предыдущих.

—  Оно и понятно: дуб ведь сужается к вершине.

Один стул, окно, столик и полки, полки, полки. Заставленные колбами, ретортами и прочей посудой химического назначения.

—  Кабинет ученого-алхимика, лаборатория в дупле дуба. Как бы не разбить что-нибудь.

На столике лежала тетрадь. Толстая, похожая на книгу. Она была раскрыта ровно посередине. Стив взглянул на раскрытую страницу: формулы, формулы. Под ними была проведена жирная черта, под ней, размашистым почерком написано:

«Васька вырос: надо его устраивать. Со станции ухожу. Дупло функционирует. Дальше посмотрим».

—  Значит, этот чудо-дом он называет просто «дуплом». Логично. А кто такой Васька?

Стив выглянул из окна: тигр заметил перемещения в доме. Два желтых глаза смотрели на Стива. Зрачки в зрачки.

За всеми этими переходами из одной комнаты в другую, Стив и не заметил, как небо начало светлеть. Уснуть при таком соседстве смог бы только законченный алкоголик. Листать чужую тетрадь Стиву не позволило воспитание, да ив химии он не разбирался еще со школы.

За окном раздался рык. Только на этот раз он звучал непривычно. Стив выглянул из окна: ельник раздвинул свои лапы и выпустил наружу лыжника.

—  Федор! Что сейчас будет.

Тигр бросился навстречу лыжнику. У Стива замерло сердце. Зверь встал на задние лапы, положил передние на плечи Федору и положил огромную голову ему на плечо.

—  Васька, перестань! Я тебе тоже рад, но я ведь тебя не облизываю. И язык у тебя как терка. Ну, как себя вел без меня? Опять на поезда смотрел или гостя моего пугал?

У Стива отлегло от сердца. Так и есть: необычные люди хомячков в питомцах не держат. Он сбежал вниз по ступенькам, подошел к двери, и спросил, не откидывая засов:

—  Федор Степанович, вы за его поведение ручаетесь? А то отпирать боязно.

Станционный смотритель рассмеялся.

—  Отпирай смело! Забыл тебя предупредить насчет Васьки, моя вина.

Стив откинул засов и осторожно приоткрыл дверь. В одной руке Федор держал снятые с ног лыжи, другой — обнимал тигра за шею.

—  Прошу любить и жаловать: Васька, чистокровный уссурийский тигр, прижившийся в новгородских лесах. Людей не трогает, пока я не велю. Но любит смотреть на поезда.

Федор вошел в помещение первым и поставил лыжи в угол. Углов в круглой комнате не было: так здесь назывался простенок, закуток между дверью и винтовой лестницей.

Вслед за ним внутрь втиснулась огромная пушистая голова. Тигр недоверчиво посмотрел на Стива.

—  Васька, это свой! Заходи весь, а то холодно. Не соскучился тут без меня?

Стив покосился на Ваську.

—  Нет. Мне Васька не позволил. И давно он у вас?

Тигр вполз в помещение, как зубная паста, выдавленная из тюбика. Стив сразу же предложил пройти в соседнюю комнату. Васька попытался протиснуться и туда.

—  Васька, только голову! Пусть туловище в прихожей полежит, а ты нас и так послушаешь.

Тигр как будто понял хозяина. Туловище как раз заняло всю прихожую. Голова лежала на полу у ног Федора и громко урчала. Стив улыбнулся.

—  Так давно живет уссурийский тигр Васька в новгородских лесах?

Федор поставил на плитку чайник.

—  С детства. С тех пор, как я его из зверинца спас. Проезжал он тут, хозяева начали спорить: кто из них главнее. А звери, тем временем, начали замерзать и с голоду умирать. Мать Васьки погибла. Его, полуживого, тоже за мертвого приняли и на помойку выбросили. А я подобрал и выходил. Тигры такое не забывают: он за меня любому голову оторвет. Правда, Василий?

Тигр понял, что говорят о нем: раскатистый рык наполнил все помещение.

—  Федор Степанович, вы чайник на плитку ставите. А электричество откуда? Ведь его не вырастишь.

Федор ласково погладил стенку дубовой комнаты.

—  Это другая формула. Ты про болотный газ слыхал? Мой дуб своими корнями его получает. Они у него длинные. Ты чувствовал, что внутри этого дома тепло как летом? Вот, Васька это ценит.

Тигр довольно замурлыкал.

—  Ну, кот и кот! Только дальше прихожей туловище в комнату не влезает. Так вот, газ это дерево перерабатывает и тепло выдает. Главное, отрегулировать правильно, а то сгорим.

Атмосфера внутри дома была действительно уютной. Дом-дупло давал убежище и тепло. Огромная тигриная голова мурлыкала у ног хозяина. А Стив чувствовал себя случайным гостем. Ему даже стало неудобно.

—  Федор Степанович, вот так и нужно встречать старость. И кот уссурийский, и дом и лаборатория. Только жены не хватает.

Федор рассмеялся и чуть не расплескал свой чай.

—  Чтобы ее Васька до смерти напугал? У меня знакомых дам в соседних деревнях достаточно. Навещаю когда считаю нужным. А меня без спросу навещать не следует.

Он почесал тигра за ухом.

—  Василий, а не пора ли тебе на охоту? Только тушки зайцев и кабанов к дубу не приволакивай больше, ты мне так демаскируешь тут все.

Тигр ткнулся хозяину руку и осторожно вытащил свою голову в прихожую. Федор встал и с трудом протиснулся мимо питомца, чтобы открыть входную дверь.

—  Пока, Василий! Поезда больше не пугай, я этим транспортом уже не пользуюсь.

Тигр на прощание потерся о ноги хозяина, и не спеша зашагал в лес. Через минуту его пушистое тело скрылось за елями. Федор закрыл входную дверь на засов и вернулся к столу.

—  Не люблю я связь с цивилизацией, но тебе она необходима. На, здесь принимает.

Он достал из кармана куртки мобильный и протянул его Стиву.

—  Звякни к себе в фирму, а то искать начнут. А на станции уже никого нет. Скоро и самой станции не будет. Сейчас это быстро делается.

Стив молча взял из рук Федора черный мобильный телефон. Он тупо смотрел на него и думал: кому стоит позвонить? Потом быстро сбегал в свою комнату и взял записную книжку.

—  Ты же говорил, что у тебя память хорошая. Неужто, собственный номер телефона наизусть не знаешь?

Стив хмыкнул.

—  Вот потому и помню многое, что всякой ерундой извилины не засоряю.

Стив набрал нужный номер и уставился в окно. На соседнем дереве сидела белка. Наверное, она дождалась ухода тигра и решила навестить старого знакомого.

—  Федор, это еще одна из ваших соседок?

Тот повернулся к окну.

—  Да, вроде того. Я ей иногда всякую съедобную мелочь подбрасываю. Ты звони, она никому не скажет. А Ваську она сама боится как огня.

Белка смотрела в окно любопытными глазками и о чем-то требовательно цокала. Соединения долго не было. Наконец, знакомый голос скороговоркой проговорил свой номер, как принято в Англии.

—  Майлз, добрый день! Вы меня не искали? Как там тетя Нора?

На том конце возникла пауза длиной в минуту.

—  Мистер Рондорф! Вот так сюрприз! Мы уж думали, что вас там медведи съели.

—  Майлз, если съедят — из новостей узнаешь.

—  Госпожа Нора в порядке, о вас часто спрашивает. Вы нашли то, за чем в Россию поехали?

Стив подумал над ответом.

—  Я близок к разгадке. Но появились новые вопросы. Так всегда. Не хочу разорять хозяина, заканчиваю. Привет осетрам!

—  Всего хорошего, господин Рондорф!

Стив отключил телефон.

—  Спасибо, Федор Степанович! Перед подчиненными отметился.

Федор взял мобильный из рук Стива и сунул его в карман.

—  Мне не жалко. Так что ты тут за разгадку искал?

Стив поднял брови.

—  Неужели, вы по-английски говорите?

Федор грустно улыбнулся.

—  Учил когда-то. Тексты про ленинский комсомол и его шесть орденов. В обязательном порядке. Достаточно, чтобы смысл разговора уловить. Так зачем ты сюда приехал? Что искал?

Стив собрался с мыслями.

—  В Европе многие гадают над феноменом: в некоторых областях России леса начали расти с необычайной скоростью. Ученые недоумевают. Обратились ко мне: я русский, обстановку знаю. Как им казалось. Теперь я понимаю, что всему причина — ваша формула. Но как это все на Западе объяснить, чтобы вас не подвести и не дать шансов банде Зацепина?

Федор грустно пересек комнату.

—  Так я и думал: все сходится к моей формуле. Но ее никто, кроме меня, применить на практике не сможет. Наверное, ты зря приехал. Сколько у меня на станции жил, теперь в дупле сидишь. Лучше бы осетров разводил.

Белка за окном не уходила. Она перебегала по ветке туда-сюда и возмущенно цокала. Федор поднялся с места и потянулся.

—  Пойдем в лабораторию.

Стив не заставил себя ждать. Винтовая лестница была узкой, так что он подождал пока Федор пройдет весь пролет, а уж потом последовал за ним. Он уже привык, что каждая комната выше этажом в этом доме-дупле была уже предыдущей. Старик подошел к столу и взял знакомую толстую тетрадь.

—  Формул здесь много. Но разобраться в них сможет не каждый. Здесь нет только главной, без которых все прочие для непосвященного — сплошная алхимия. А ее я никому не скажу. Если даже изложу под пытками, то никто ничего не поймет. Я это умею. Ты лосиное мясо, тушеное в грибах пробовал? Собираюсь завтра приготовить.

Стив размышлял.

—  Значит, так и сказать европейским профессорам: формула, которую вычислил русский ученый, проживающий в дупле огромного дуба, настолько хитра и запутанна, что никому, кроме него самого, ничего не скажет?

Федор рассмеялся. Стив обратил внимание на еще одну лестницу, ведущую куда-то наверх. И как он ее раньше не заметил?

—  Федор Степанович, неужели тут еще одна комната есть?

Старик закрыл тетрадь с формулами.

—  Чердак. А ты что, белье сушить собрался?

Глава восьмая

Утром Стива разбудил запах. Это был аромат, но аромат непривычный. Выглянув в окно, он понял, что морозное утро обещает скрипучий снег и колоритный румянец.

Следуя за непривычным запахом, Стив спустился ниже этажом.

—  Доброе утро! Желудевый кофе, как и положено по утрам в доме-дупле.

Федор уже разливал предложенный напиток по чашкам.

—  Степан, когда я вчера на станции с машинистами прощался, они сказали, что тебя ищут. Люди незнакомые. Но до весны тебе беспокоится не стоит.

Стив сел на стул и отхлебнул похожего на какао напитка.

—  Наверное, Зацепин шустрит. А что они с вашей формулой сделать собирались?

Лицо Федора было скучающе безучастным.

—  Думали большие деньги заработать, ничего не делая. Собирались выращивать дома-дворцы для новых русских. Представляешь: сделал инъекцию, посадил желудь. А через два года — шикарный дом с отоплением. А бандюганы только денежки считают. Не будет им такого удовольствия. Правильно я говорю?

Он похлопал стену комнаты, будто бок любимого коня. Стиву показалось, что дуб одобрительно загудел. Или это был ветер. Хозяин подал на стол яичницу.

—  Яйца тоже на ветках дуба собрали?

Федор на шутку не отреагировал.

—  Я на лыжах до соседней деревни сгонял, пока ты спал. Зимой куры плохо несутся, но на яичницу хватило. Так вот, зимой твой знакомый Антон сюда не сунется. Просто бандиты этот дуб не найдут. А вот когда снег стает, тебе уже нужно будет соображать. У тебя хоть план есть?

Стив помотал головой.

—  Теперь я понимаю, что им нужны вы, а не я. Что они могут сделать, если найдут формулу? Не знаю. Моего сына у них в руках нет. Но меня они искать будут. Остается им подыграть и вывести куда-нибудь в сторону. Как вашу канализацию — в землю.

Старик посмотрел в окно.

—  Ладно, ты с завтраком закончил? Собирайся, я достану вторые лыжи. Покажу свои владения.

—  Я давно на лыжи не вставал.

Федор убирал со стола.

—  Вот и вспомнишь. А то когда еще по морозцу по снежному лесу прогуляться доведется.

Стив поднялся к себе в комнату и вспомнил, что одет не по сезону. Привел себя в порядок. Подивился, что ванна и раковина в доме были на уровне европейских гостиниц. Спустился вниз. Федор держал в руках пару валено, вязаную шапку и тулуп.

—  Вот, размеры у нас одинаковые. Будешь уезжать — вернешь. Готов?

Стив еще раз удивился.

—  Федор Степанович, а как вы сантехнику современную в дупле организовали?

Старик уже надевал шубу.

—  Она сама не выросла. Дерево только помещение обеспечило. А встроить все, куда надо оказалось не так сложно. Надевай обновку и пошли.

Вторую пару лыж Федор принес с верхнего этажа. С того самого, что он называл «чердаком». Он осторожно протаскивал их по винтовой лестнице, задевая за стены.

—  Вот, вроде, не поломал. Пошли, лес ждет.

Стив уже не помнил, когда он стоял на лыжах в последний раз. Он долго возился с креплениями, а Федор смотрел на яркое зимнее солнце над верхушками елей.

—  Управился, англичанин? Я медленно пойду, а ты с лыжни не сходи. А то тебя только Васька откопает. Или останешься в сугробе до весны.

Стив попытался четко следовать совету старика. Но лыжи то разъезжались в разные стороны, то норовили въехать на лыжи идущего впереди. Один раз нога вырвалась из крепления, и Стив чуть не свалился в заснеженный куст. Они выехали из ельника на полянку, и Федор гордо обвел деревья рукой в варежке.

—  Два года назад они еще были кучей опилок, что я по дешевке приобрел на лесопилке. Но формула есть формула! Не отставай.

Он обернулся и лукаво посмотрел на Стива.

—  Ты представляешь себе: вместо этих деревьев могли быть аляповатые особняки новых русских. Выросшие за два года. Продаваемые за большие деньги. Это то, что хотят люди Зацепина. Но формулы для исправления их извилин я еще не нашел.

Он собирался продолжить путь, но что-то вспомнил.

—  Степан, а сынок твой хоть по-русски говорит?

Стив посерьезнел

—  Наверное. Мать у него русская. Но точно я не знаю. И Зацепин не знает. Он просто хочет, чтобы другие думали, что он знает. И боялись его.

Дорогу пересекла цепочка тигриных следов.

—  Васька ночью с добычей проходил. Видишь, капли крови замерзли? И след глубже обычного. Наверное, сыт. Переваривает где-то под кустом. Наверное, утром заявится погреться.

Федор выехал на поляну.

—  Пользуйся случаем: летом здесь топь непролазная. А сейчас любуйся.

Первое, что заметил Стив, выехав на заснеженную поляну, был… миномет!

Ржавая труба, опирающаяся на две ножки, уставилась в зимнее небо.

—  Не беспокойся, он уже не выстрелит. Здесь бои шли. Миномет посреди трясины остался, вот его и бросили. В назидание потомкам. Поехали дальше.

Если в болоте стоит миномет

То на болоте никто не живет

Они прошли почти возле трубы древнего орудия убийства. Стив еще раз оглянулся на него через плечо и чуть не въехал в дерево.

—  Осторожно! Сломаешь ногу — будешь ждать вездехода. Мне одному тебя не дотащить.

Стив осторожно сформулировал вопрос:

—  Федор Степанович, а зачем вам все это? Дом-дупло, быстрорастущие деревья из опилок. Ну, Ваську вы просто пожалели. И спасаете все это от бандитов.

Федор круто затормозил и развернулся.

—  Ваську я просто пожалел. Теперь он вырос и защищает меня. Дубовый дом я вырастил из желудя. Теперь он дает мне приют и тепло. Ели из опилок я вырастил на месте недавней вырубки. Пока они мой дом укрывают и позволяют мне дышать лесным воздухом. Мы нужны друг другу. А бандиты нужны только себе. Сможешь один найти дорогу домой?

Стив вздрогнул и покачал головой.

—  Вот, а я найду. И дуб меня ждет. А этих людишек только поджидают. Ладно, пора сворачивать.

Солнце начинало мутнеть. Нужно было добраться до дома засветло. Снежинки сначала лениво падали между деревьев, а потом снегопад усилился.

—  Степан, не отставай! А то тут зимовать придется.

Старую лыжню уже замело, без Федора Стив бы дорогу наверняка не нашел. Елки, сосенки, березы, холмы, пригорки, миномет на поляне. Вот и знакомый ельник. Крона дуба возвышалась над еловой оторочкой как царь на троне среди бояр.

—  Вот мы и дома. Сейчас лыжи снимем, я чай поставлю и согреемся.

Окно чердака угадывалось среди ветвей. Там горел яркий огонек.

Глава девятая

—  Федор Степанович! В доме кто-то есть.

Старик не останавливался. Он на ходу бросил:

—  Приедем, увидим кто это. Дом сам комнаты с людьми подсвечивает, по их просьбе. Ты что встал? Прибавь ходу; снегопад усиливается.

Когда двое лыжников въехали в ельник, снег уже валил гуще некуда. Федор подъехал к дубу, снял лыжи и отпер дверь.

—  Федор Степанович, но ведь кто-то вошел в дом без спросу. Замка на двери нет. Может быть это те, кто вас ищет? Или меня, сейчас это без разницы.

Старик усмехнулся.

—  Замок на дубе в лесу?! Может еще и золотая цепь, как у Пушкина? Чужих дуб внутрь не пустит. Засов запирается изнутри. Васька внутрь без спроса не залезет, да и свет зажечь он не сможет. Так что, снимай лыжи и посмотрим, кто к нам пожаловал.

Стив решил положиться на хозяина: он с трудом освободил ноги из креплений и последовал вслед за Федором. Тот осторожно протиснул лыжи внутрь, Стив последовал его примеру, чуть не скинув на пол висевшую на стене куртку. В доме было тепло, как обычно. Дом-дупло свое дело знал: он, будто специально протопил дом к возвращению хозяина. Федор сразу же закрыл входную дверь и поставил чайник.

—  Степан, замки в лесу не помогут. А что касается непрошенных гостей, то дуб от них запрограммирован: он чужих внутрь не пустит.

Стив перешел на шепот:

—  Гость на чердаке! Я из лесу видел огонек в окне.

Федор пожал плечами.

—  Чердак в доме, а он представляет собой одно целое. Попьем чайку: подождем, пока гость сам спустится. На чердаке неуютно, да и места мало.

Зашумел чайник. Одновременно сверху раздался шорох. Стив уже привык, что ступеньки в этом доме не скрипели.

—  Доброго здоровья, лыжники лесные! Я вас с чердака высматривал, пока не задремал. Теплый уют любого сморит.

Стив не сразу узнал Фомича. Румяный лесник улыбался им как старым знакомым.

—  Привет и тебе, Фомич! Что-то я твоего вездехода не заметил. А Васьки моего не боишься?

Фомич, одетый в вязаный свитер, джинсы и валенки, осторожно присел к столу.

—  От Васьки я могу опасаться только одного: слижет с моей рожи последние черты лица. Как ты меня тогда узнаешь? Вездеход с другой стороны оставил, за ельником. Ты лучше подумай, где ты Ваське подругу доставать будешь. Весна скоро, а котяра вырос здоровый. Недавно опять здорового лося завалил. Один окорок я тебе привез: ты лосятину в грибах здорово готовишь. До чердака доволок, потом заберешь.

Федор разлил чай по чашкам.

—  Спасибо. Значит, ты просто решил мне лосиный окорок привезти и совет насчет моего Васьки дать? Спасибо.

Лесник отхлебнул из своей кружки.

—  Охотятся на твоего Ваську. Вчера два раза на лыжню натыкался, что по его следам шла. Одну группу браконьеров уже поймали, но, сколько их всего, никто не знает.

Федор качал головой.

—  Ты — лесник, тебе и знать положено. Мой Васька твой лес стережет, от него — одна польза. Значит, ты его охранять и должен. Твоя работа.

Фомич хмыкнул.

—  Охранять… Я один на сколько квадратных километров? А Васька твой хитер. Собак он уже несколько раз по деревням таскал: это для него главное лакомство. И кто ему друг, а кто — враг, понимает прекрасно. Это браконьеров от него охранять нужно. Мне трупы на участке ни к чему. Даже браконьерские. Вот весна придет, тогда будет проще.

Стив удивился.

—  Почему? Что, весной от браконьерских трупов избавиться легче?

Фомич и Федор засмеялись в унисон.

—  Точно. Как и от всех прочих. Наши болота не один танк проглотили. Лет сто никто не найдет. А то и больше.

Фомич серьезно резюмировал:

—  Пока я здесь, про тигриные следы никто ничего не узнает. А вот если браконьеры пропадать начнут. Приедет уголовный розыск, выйдут на дуб. Тут и сказочке конец.

Или — начало. Не знаю, что хуже для Федора. Вот, ты уж и подумай. А на лосятину в грибах пригласишь?

Лесник поднялся со своего места. Федр задумчиво почесал у себя за ухом.

—  На лосятину приглашу в обязательном порядке. Об остальном обещаю призадуматься. Будь здоров!

Фомич снял с крючка свою куртку, которую недавно чуть не сбил своими лыжами Стив.

—  И вы не болейте. До скорого!

Лесник поднял засов и вышел наружу.

—  Лосятину сделаю. И Фомич — мужик хороший. Только дверь надо будет на засов запирать, когда в лес уходим.

Стив помолчал.

—  Федор Степанович, про отопление дома вы объяснили, но свет? Он, вроде отовсюду льется, когда мы в доме.

Федор убирал со стола.

—  Степан, ты видел, как гнилушки в темноте светятся? Принцип тот же, только дерево здоровое. Это чтобы в детали не вникать, а то у тебя крыша поедет. Дуб я запрограммировал. Он — мой дом, со светом и обогревом. Формула такая.

Старик смахнул крошки со стола в совок, потом повернулся к стене. Стив увидел в ней небольшой выступ с отверстием. Федор аккуратно ссыпал весь мусор в отверстие.

И тут Стив вздрогнул: отверстие пожевало краями, как человек губами. Все содержимое совка бесследно исчезло.

—   А это как?!

Старик поставил совок в угол.

—  Органика. Она дубу также необходима, как и нам. Замкнутый цикл, я же тебе уже объяснял

Стив покраснел.

—  Может быть, но я не понял.

—  Ну, тогда больше объяснять не буду. Набегались за день, надышались лесным морозным воздухом. Устал, небось? Пора на боковую.

На этот раз Стив с трудом поднялся в свою комнату. Как уснул, он и не заметил.

Утром его разбудило цоканье. Он открыл глаза: на ветке напротив окна сидела знакомая белка. Она перепрыгивала с места на место и вопросительно смотрела в стекло.

—  Этажом пониже прыгни, у Федора поклянчи. Тут не столовая.

Зверек как будто понял его: он спрыгнул на ветку пониже, исчезнув из вида. Стив поднялся с постели, умылся, оделся и собирался спуститься вниз. Как вдруг, в комнате бесшумно появился Федор.

—  Добро утро, Степка! Выспался? Я заметил, что в твоей комнате вешалки нет для полотенца. Решил оборудовать.

Стив увидел, что Федор держит в узловатых руках небольшой шприц.

—  Федор Степанович, разве вы врач? Да и я ни на что не жаловался.

Старик деловито обошел стул.

—  Где для тебя вешалка будет удобнее? Прямо здесь, возле ванной? Или внутри ванной комнаты?

Стив не понял.

—  Вы ее прибить собираетесь? А где гвозди и молоток?

Старик улыбнулся.

—  В живое тело гвозди не забивают. Я не изувер. Думаю, в этом месте в самый раз.

Он поднес руку со шприцем к стене комнаты, осторожно ввел шприц в нее и сделал инъекцию.

—  Вот, к вечеру должна вырасти. Вроде, формулу правильную подобрал.

Стив хотел что-то спросить, но передумал.

—  Сегодня желудевый кофе с яичницей?

Федор кивнул.

—  Как обычно. Или есть другие пожелания?

Они спустились ниже этажом. Стив подумал, что в Англии ему будет не хватать этого запаха свежего желудевого кофе. Смотреть из окна деревянного дома на снег и пить кофе из зерен, которые на этом доме выросли.

—  Да, Грейс Мэнор этим похвастаться не может. У каждого дома — свой аромат. У меня дома вешалки из стен не растут, сколько им инъекций не делай.

Федор озабоченно посмотрел на Стива.

—  Ты что это себе под нос бормочешь?

Стив виновато покачал головой.

—  Сам с собой разговариваю. Приятно поговорить с умным человеком. Дома я со стенами не общаюсь: они у меня каменные. Не то, что у вас.

Старик обернулся к окну: белка, ожидавшая подачки, вдруг испуганно цокнула и ускакала прочь.

—  Васька вернулся. Надо его за лосиный окорок поблагодарить.

Федор встал с места и откинул засов.

—  Заходи скорее, гуляка, а то все тепло выветрится.

Огромное тело тигра с фырканьем заполнило прихожую. Он успел привыкнуть к Стиву, хотя тот его все еще опасался. Старик закрыл дверь и задвинул засов. Тигр втиснул огромную голову в комнату и призывно сунул ее под руку Стиву. Стив осторожно почесал его за ухом. Васька заурчал от удовольствия. Федор с трудом протиснулся внутрь комнаты и сел рядом.

—  Признал, гостя! Спасибо тебе, Василий, за лося. Теперь целую неделю будем лосятиной питаться.

Тигр понял, что его хвалят, и заурчал еще сильнее. Федор, как бы отвечая на заданный ранее вопрос, заговорил торжественно, как профессор с кафедры:

—  Всем известно какова ситуация в стране с коммунальными платежами. С помощью моей формулы, хотя бы часть населения может забыть о счетах за электричество и отопление. У чиновников будет меньше шансов воровать. Так что, мой дом в дупле мешает многим.

Стив задумчиво чесал тигра за ухом.

—  Согласен. Также, как альтернативное топливо, если его изобретут, разорит многие нефтяные компании. Когда-то внедрение электричества разорило производителей керосиновых ламп. Попытка остановить прогресс ни к какому результату не приведет.

Васька довольно фыркнул.

—  Видите, Василий согласен. Но нам о другом думать надо. Как нам самим из всей этой истории выпутаться.

Федор согласно кивнул и почесал тигра за другим ухом.

—  Согласен. А то прогресс восторжествует, а нас уже не будет.

Глава десятая

—  Ну, что, Василий, отогрелся? На охоту еще не собираешься? А то уж больно много места ты в доме занимаешь: нам не повернуться.

Васька был понятлив. Он еще раз потерся Стиву о ногу и задом вылез в прихожую. Федор с трудом добрался до входной двери и откинул засов. Тигр вышел наружу, отряхнулся, сонно посмотрел на солнце и крадучись скрылся в ельнике.

Федор вздохнул.

—  Тигр — животное ночное, а я его днем из дома выгоняю. Непорядок. Но лежку он должен себе в лесу найти, а то совсем до котяры опустится.

Старик повернулся к Стиву.

—  Я тебя до вечера оставлю. У Нюрки, продавщицы из ближней деревни сегодня выходной, она меня в гости приглашала. Думаю, до вечера управимся. Она — настоящая тигрица! Вот бы Ваське такую, но полосатую, он бы успокоился. Но я уже договорился с заказником в Уссурийском крае: придется ему пережить путешествие в вагоне через всю страну. В местных лесах Ваську держать долго нельзя. Слушай, у Нюрки подруга есть, может договориться?

Стив представил себе, что это может быть за подруга, и его передернуло.

—  Спасибо. Думаю, что мне скоро на свой остров возвращаться придется. Обождем до весны. Думаю, что полосатой подруги для Васьки у нее точно нет. Так что, удачи!

Стив закрыл дверь на засов. Он еще раз глянул в окно: Федор бодро доехал на лыжах до ельника и скрылся из вида. Любопытная белка снова прыгала по ветке за окном и требовательно цокала. Стив взял со стола кусок хлеба, открыл окно и осторожно положил его на толстую ветвь. Белка перескочила на ветку повыше. Когда Стив закрыл окно, она резво рванулась к лакомству, схватила краюху зубами и ускакала.

—  Ну, вроде, все при деле. Что у меня осталось несделанного?

Стив задумался. Уже сделанного оказалось немного. Он подошел к столу, смел с него крошки и двинулся к загадочному выступу в стене. Он был небольшой, как горловина невидимой трубы, уходящей внутрь дуба. Стив высыпал в нее крошки. Труба зашевелилась и засосала крошки внутрь, после чего вернулась в прежнее положение.

—  Дубовый мусоропровод…

Стив вспомнил про вчерашнюю инъекцию, которую Федор сделал в стенку его комнаты и поспешил наверх. На месте инъекции из стены торчала вешалка для полотенца. Гладкая, будто полированная. Стив взял со стула свое полотенце и повесил его на обновку. Выглядело стильно, будто в отеле.

—  Отель «Дубовое дупло». Звучит.

Он поднялся в лабораторию. На столе стояли колбы и пробирки, видно было, что Федор готовил какую-то смесь.

—  Думаю, за эту формулу многие фирмы отвалили бы не один миллион. Но желающих уничтожить такого изобретателя явно больше.

Стив проголодался и полез в холодильник. Он был не дубовый, самый обыкновенный, финский. Стив заглянул за холодильник: штепсель был воткнут прямо в стену дома.

—  Ну, да, Федор говорил. Энергия болотного газа. Для меня это все равно темный лес, как и загадочная формула.

Он открыл холодильник: то полностью был забит мясом.

—  Лосиный окорок разделал, пока я спал. Ну, еще попробуем, какова лосятина в грибах. Сам я могу только испортить мясо.

Стив взял из вазочки несколько сушек, сел у окна и меланхолично начал хрустеть.

—  Надо будет пару сушек для белки пожертвовать. Или они их не едят?

При этих словах Стива, белка снова появилась за окном. Она протестующим цокотом возразила: едят и еще как! Стив усмехнулся, открыл окно и положил одну сушку на толстую ветвь. Сушка соскользнула вниз.

—  Ну, вот, нехорошо продуктами разбрасываться.

Белка была с ним согласна: он моментально спрыгнула с дуба, разрыла снег передними лапками, схватила сушку и стрелой унеслась вверху по дубу.

—  Надо спросить у Федора: ее дом на самом дубе или неподалеку?

Стив представил себе, как в недрах дерева идут таинственные процессы. Оно вырабатывает тепло, дает электричество, перерабатывает органические отходы. И все молча. Стив с уважением обвел комнату взглядом.

—  Ну, да, если бы дерево еще и разговаривало, представляю, что оно могло бы рассказать о своих обитателях. Говорящие дома уже есть: дешевая возможность похвастаться перед гостями. Вот дом, выращенный из желудя — это не похоже ни на что.

Стив вздохнул.

—  В тебе по-прежнему говорит предприниматель. Даже когда ты разговариваешь сам с собой.

Вечер пробежал быстро. Белка осталась довольна полученной сушкой. Стив решил лечь пораньше, поскольку лесной воздух заставлял его подстраиваться под солнце. Всходит — встаем, заходит — ложимся. Тушить свет в доме-дупле было необязательно: стены давали мягкое освещение тогда, когда внутри находился человек. Оно гасло, когда восходило солнце. Так что, дело было не только в лесном воздухе. Стив предпочел лечь пораньше.

Ночью его разбудил стук в дверь.

—  Странно, Федору ведь ключ не нужен… Ах, да, засов!

Стив быстро сбежал вниз и откинул засов. Внутрь зашел Федор. Он молча поставил снятые лыжи в угол.

—  Здравствуйте, Федор Степанович! Нюрка прогнала?

Федор молча стягивал с себя меховую куртку. Прихожую заполнил запах самогона. Стив, неожиданно для себя, увидел, что матовое свечение, исходящее из стен дома, стало мутно-зеленым. Федор поднял голову и сказал, обращаясь к кому-то в пространстве:

—  Ну, да, выпил! Ну, да, злой… но зачем сразу зеленым светится.

Повернулся к Стиву и пояснил:

—  Реакция дома на агрессию и алкоголь. Побочный эффект, я его не программировал. В холодильнике кефир был. Надо срочно выпить, а то он меня своей зеленкой уже достал.

—  Там же мясо лосиное. Никакого кефира я не видел.

Федор отмахнулся.

—  У меня два холодильника. Второй — вместо бара.

Он молча побежал в лабораторию и через две минуты вернулся с бутылкой кефира в руках.

—  Мои микстуры и кефир переменят целый мир!

Он торжественно поднял бутылку и залпом выпил чуть не половину. Федор сел на стул и помолчал.

—  Нюрка меня пока не прогоняла. Но теперь точно прогонит. Давай спать, завтра подробности.

Стив понял, что хозяин дома не в духе. Он пожелал ему спокойной ночи и ушел к себе наверх. Он еще раз удивился столь разительной перемене, произошедшей с Федором, но усталость была сильнее, и он быстро заснул.

Когда солнце заглянуло в окно дома-дупла, матовый свет, сочащийся из стен, стал угасать. Но Стив заметил, что последние его отблески все еще были зеленоватыми.

—  Такой дом — мечта всех женщин, чьи мужья спиваются. От этих стен следов выпитого не скроешь.

Стив оделся и спустился вниз. Знакомый запах желудевого кофе поднимался вверх по лестнице, словно крадущийся кот. Федор уже оделся и накрыл на стол. Лицо его все еще было недовольным.

—  Доброе утро, Федор Степанович! Как спалось?

—  Спасибо, Степан, отвратительно! Но ты здесь ни при чем.

Минут пять они молча пили кофе и ели яичницу. Федор первым нарушил молчание.

—  Поначалу все шло по плану. Нюрка мне обрадовалась: стол накрыла, самогонку принесла. Ну, как обычно. Так было до самой полночи.

Он отхлебнул глоток кофе и сморщился.

—  Вдруг, все собаки в деревне залаяли. Потом жалобно завыли. Нюрка с кровати вскочила и к окну подошла: хотела посмотреть, в чем дело. Занавеску отдернула, а там — мохнатая тигриная морда. Нюрка заорала, а Васька в ответ клыки свои показал и зарычал. Баба в кровать бросилась и в одеяло со страху зарылась. Я Ваське кулак показал и обматерил. Он хвост поджал и в лес сиганул. Понял, что нашкодил. Сейчас отлеживается где-то, дня три не появится. Интересно ему, видите ли, чем хозяин занимается.

Стив невольно рассмеялся. Федор покачал головой.

—  Тебе смешно, а Нюрка теперь все постельное белье перестирать должна. Баба есть баба. Пора Ваську в заказник отправлять. Там себе жену найдет и успокоится. А дом на меня до утра дулся: зеленью отсвечивал.

—  Федор, но вы же этот дом из желудя вырастили, вы формулу знаете. Это ваше творение. Недавно из стены вешалка появилась по вашему велению. Тогда почему дом недоволен запахом алкоголя и агрессией?

Федор грустно улыбнулся.

—  Потому, что он живой. Нельзя живое существо запрограммировать под все свои дурости. Оно тебе ответит так, как ты того заслужил. Думать надо и уважать. Даже если ты это дерево вырастил. Природа жлобства не прощает. А вот с Васькой надо что-то предпринять. Устраивать мужика.

Он доел последний кусок яичницы.

—  Сейчас я лосятиной займусь. Грибы сухие размачивать поставлю, мясо порежу и замариную: к вечеру должно в норму прийти. Я уже слыхал, что здание моей станции разбирают, скоро и рельсы снять должны. Как ты думаешь, какой лес вместо этой дороги насадить? Здесь он от природы смешанный. Но и смешивать надо умеючи. Деревья с моей формулой за год-два вымахают что надо.

Стив задумался: каких деревьев не хватает в этих местах?

—  Вы о дереве гинкго не думали? Оно морозостойкое и целебное.

Федор помотал головой.

—  Давай что-нибудь более традиционное.

Стив вытер салфеткой губы и сунул ее в дубовый мусоропровод. Посмотрел, как губы деревянные жуют органический мусори промолвил:

—  Традиционные деревья растут не одну сотню лет. А гинкговые леса покрывали всю Россию. По этим лесам еще динозавры гуляли. В доледниковый период. Пока ледник все не стер. Так что, это — древнейшее дерево этих мест. И пользы от него много.

Федор молча доставал лосиное мясо из холодильника. Потом вытянул из ящика огромный тесак и начал его нарезать мельчайшими ломтиками. Сбегал за приправами, составил нужный сбор, принес уксус и сушеные грибы. Грибы замочил в кастрюле поменьше. Аромат приготовленного маринада заполнил все помещение. Стив робко предложил ему свою помощь, но Федор только огрызнулся.

—  Помню я твою помощь, англичанин. Или пальцы себе отрежешь или маринад разольешь. Лучше, просто не мешай.

Федор достал большую кастрюлю и побросал в нее заготовленное мясо, залив его маринадом.

—  Вот. В холодильник эта кастрюля не влезет, пока просто поставлю на стол. А то на улице за день в комок смерзнется. Белки мяса не едят, но вороны могут растащить. А ты пока в своей комнате посидишь. К Нюрке я пока заглядывать не рискну: баба сейчас белье стирает, пытается от икоты избавиться.

Федор поставил кастрюлю с мясом на стол, оделся и подошел к дверям. Потом обернулся.

—  Я сейчас к Фомичу, насчет аллеи на месте железной дороги разговаривать. Так ты говоришь, как это дерево называется, можешь название на листочке написать?:

Федор протянул Стиву крышку, оторванную от сигаретной пачки, и дал шариковую ручку. Стив кивнул, написал на ней «гинкго» и вернул старику.

—  Федор Степанович, а почему вас эта белка так полюбила? Каждый день приходит.

Федор застегивал куртку.

—  Она не приходит, а спускается. Я ей на самой вершине дом вырастил. Живет она здесь. Неужели, мешает? Мне — нет. Пусть живет, пока жив этот дуб и я. До вечера!

Глава одиннадцатая

Солнце. Снег. Мороз. Белка на ветке. Удаляющаяся фигура лыжника. Все это уже было. Стив потянулся. Васька осложнил жизнь и хозяину и гостю. Мобильный Федор не оставил, связаться с Англией Стив не мог. Да и что можно было сообщить? Все находилось в зыбко-подвешенном состоянии. Белка за окном вопросительно смотрела на него черным глазом.

—  Не пялься, ничего не осталось. Будут объедки — сам брошу. Подберешь, раз тут живешь.

А если вместо железнодорожной ветки шоссейную дорогу построят? Посадит Федор быстрорастущую гинкговую аллею, а назавтра ее — бензопилами. Еще и материться будут, что дерево непривычно твердое.

—  Васькины следы на снегу могут привести куда не надо. Не факт, что Фомич выручит. Бедная Нюрка.

Стив оделся и вышел наружу. Оставленная Федором лыжня уходила в ельник. Разнокалиберные птицы перелетали с ветки на ветку и обменивались новостями. Мороз сначала укусил Стива за одну щеку, потом — за другую, напоследок прошелся наждаком по носу.

—  Одного мороз сильнее кусает. Не рискну, даже по лыжне.

Стив вернулся в дом и понял, как он беспомощен в этих лесах без Федора.

—  Перебор: не беспомощен, а бесполезен. Стив вернулся в дом без сожаления. Морозного воздуха глоток он вдохнул, остальное можно отложить до возвращения старика. Стив запер дверь на засов и поднялся двумя этажами выше. В лаборатории Федора была полка с книгами, она его сейчас интересовала больше всего. Библиотекой это можно было назвать с трудом, но большое книгохранилище в дупло дуба, пусть даже большого, точно бы не поместилось. Книги по физике, химии, биологии… С этими науками Стив не дружил с детства. И пользовался взаимностью. По крайней мере, так всегда говорил его учитель физики. Одна книга привлекла его внимание. Скорее всего, из контраста с остальными.

«Смерть русских лесов: есть ли спасение».

Книжечка была небольшая, довольно тонкая. Стив обратил внимание на издательство:

«Глаз тигра». Тираж не указан. На обложке были листья. Листья дуба, березы, осины, ясеня и других деревьев, названия которых Стив не знал. Он открыл книгу наугад и прочел:

«Они росли столетиями. Они давали нам кислород. Они позволяли нам жить. До тех пор, пока некоторые из нас не решили, что им жить все равно недолго, а на остальных им наплевать. Они взяли в руки пилы и топоры и начали уничтожать то, что не ими создано. Для того, чтобы прожить свою короткую никчемную жизнь в пьяном угаре. Для того, чтобы насытить себя и своих соучастников за счет смерти. Смерти деревьев. Смерти животных, которым эти деревья давали кров. Смерти людей, которые жили под сенью этих деревьев».

Стив захлопнул книгу и аккуратно поставил ее назад на полку. Потом вспомнил что-то, взял книгу и открыл ее на последней странице.

«Может быть, мы успеем. Успеем возродить хоть что-то. Может быть, те деревья, которые мы сумеем вырастить благодаря открытой нами формуле, через много лет помашут своими зелеными ветвями и передадут привет нашим потомкам».

—  Похоже на Федора. Много описаний последствий и никаких следов формулы.

Снег за окнами заставлял тосковать о весне. Но представления о лесе без снега уже были абстрактными. И все больше напоминали фантастику. Трудно в мороз думать о жаре в пустыне Сахара.

Голоса птиц за окном показались Стиву необычными. Их гомон как будто вспыхивал в одном месте, затухал и перемещался в другое. Он заметил, что эта цепочка щебета движется издалека и приближается к дубу.

—  Идет кто-то. Я уже научился это определять с помощью птиц.

Неожиданно окна дуба бесшумно закрылись. Деревянные ставни, как веки из коры, выползли с разных сторон и затянули окна. Стены комнаты начали тускло светиться мерцающим зеленым огнем. Стив боялся шелохнуться: он прислушивался к звукам, доносящимся снаружи. Голоса было два, оба незнакомые.

—  Лыжня тут начинается, наверное, он из-за этого дерева выехал. Ух, ты, какой дуб здоровый!

Снег скрипел под лыжами незнакомцев. Кто-то постучал по стволу дуба.

—  Да он — полый! Внутри, наверное, сгнил совсем. А, может, прячется кто внутри?

Второй голос был грубее.

—  По такому морозу? Замерзнет, как в гробу. До весны надо ждать.

—  Я тебе точно говорю: лыжня начинается отсюда! Надо ельник обыскать.

Второй вздохнул.

—  До весны надо обождать. Так хозяину и скажем. Смотри — следы! Да это тигр или лев. Здесь рысей такой величины не бывает. Вот она, разгадка. Пошли по ним.

Голос второго задрожал.

—  Иди, если жить надоело. У нас только один ствол на двоих, и то короткий. Поворачивай лыжи. Весной с винтовкой придем. Конец операции.

Голоса начали удаляться. Через пять минут ставни из коры разъехались в разные стороны и матовый свет исчез.

—  Умное дерево чужих чует. Молодец, Федор.

Стив еще некоторое время боялся производить лишний шум: оружия в доме не было. Но впечатление было, что дом-дерево дышал ровно, без волнения. Стив ласково похлопал по деревянной стене ладонью, как по крупу любимого коня.

—  Всполошился, ставни закрыл. Молодец, чуешь опасность.

Стиву показалось, что в глубине дерева возникло мурлыканье, как у кота.

—  Понятно: миновало. Скоро Федор появится, будет лосятину готовить. Все ему расскажем.

Время тянулось медленно. Стив иногда перелистывал книгу «Смерть русских лесов», но понял, что узнать из нее что-либо новое ему не удастся. Написано было просто. Так просто, что становилось совершенно непонятно: кто этот автор и что он предлагает для спасения лесов? Стив отнес книгу на место и спустился вниз. Послышался легкий хруст снега. Он сильно отличался от предыдущего, от него исходил какой-то родной, уютный звук. Кто-то тихонько поцарапал кору у входа. Стив быстро спустился вниз по пружинистым ступенькам и откинул засов. В прихожей сначала появились снятые лыжи, а потом и сам хозяин.

—  Привет гостям ожидальцам! Я видел две незнакомые лыжни. Они по следам Васьки пошли. Зверь опытный, он уйдет. Но кто это его искать вздумал?

Стив поздоровался с Федором.

—  Какие-то двое, я их не видел. Сказали бы сразу, что дубовый дом ставни перед чужими закрывает! Думаю, они вас ищут. Или меня. Пистолет у них, судя по разговорам, имеется. Больше ничего не знаю. Оружия в доме нет, от этого мне и не по себе.

Федор деловито снимал с себя куртку.

—  Привет тебе от Фомича. Бумажку с названием чудного дерева я ему передал. Обещал подумать. Про двух незнакомцев тоже сообщу, пусть выяснит. Сейчас, чайку попьем и я тебе успокоительное выдам.

Он быстро накрыл на стол и поставил чайник.

—  Фомич решил, что как только рельсы и шпалы демонтируют, он за аллею примется. Как раз конец апреля наступит. Одну аллею точно твоими диковинными деревьями засадит, вторую — дубами. Раствора нужно будет наготовить по формуле моей волшебной. Семена этого, как его…

—  Гинкго!

—  Точно! Я заказал уже, должны привезти. Ну, а желудей у нас навалом.

Тебе чаю или кофе желудевого?

Стив высказался за чай. Они выпили по чашке и Федор отправился наверх. Вскоре он спустился, держа в руках сверток.

—  Успокоительное тебе принес. Любого незваного пришельца успокоит, если он только не в танке.

Он развернул промасленную тряпку и положил на стол перед Стивом пистолет.

—  Прошу любить и жаловать: ТТ. Антик из новгородских лесов. Здесь такого добра в земле еще немало хранится. А этот я в глине нашел, вот и не проржавел. Почистил малость, машинным маслом смазал. Сам пробовал раза два. По кочкам стрелял. Дубовый дом тебя здесь от непрошенных гостей сам скроет, это, скорее, для полного спокойствия. Будешь уезжать — вернешь. Пользуйся.

Стив взвесил на руке увесистый сувенир из прошлого.

—  Внушает. Точно бьет?

Федор улыбнулся.

—  Достаточно точно, чтобы второй раз незваному гостю было неповадно. Вот тебе запасная обойма, на всякий случай.

Стив сунул ТТ в карман. Машина была тяжелой, но ее тяжесть придавала уверенности. Он на всякий случай вынул из обоймы один патрон. Бутылочный, редкий.

—  Не волнуйся, порох просушенный. Надежная машина. Так, где там мясо лосиное?

Федор подвинул к себе кастрюлю с лосятиной, поднял крышку и понюхал содержимое.

—  Маринадом пропиталась. В самый раз. Пора ставить на огонь.

Стив осторожно спросил:

—  А как огонь горит внутри дубового дома? Не пойму.

Федор отмахнулся.

—  Болотный газ, я же объяснял. Обогревает нас и еду готовит. Лишнего жара не даст.

Плита в комнате была городская, но, как и все прочие приборы, подсоединенная напрямую к стене дома. Стив не рискнул спрашивать о подробностях.

—  Федор Степанович, представляете себе, сколько денег могли бы отвалить солидные европейские фирмы за такое изобретение?! Сразу решает множество проблем. И не только в экологии.

Федор колдовал над мясом.

—  Представляю. И сколько людей останется без работы, если это изобретение будет внедряться. Фирмам дешевле убийцу нанять, чем трудоустраивать безработных. Уж лучше пусть готовит лосятину в моем доме-дубе.

Видно было, что изобретения старика принесли ему больше неприятностей, чем пользы. Федор неожиданно перешел на другое.

—  Лыжня чужаков по следам Васьки шла. Не знаю, куда он их приведет, но он любит добычу в лесу закапывать. К весне оттают. Человечиной уссурийский тигр обычно брезгует. Но не любит, когда на него охотятся.

За окном раздался крик, потом — выстрел и рычание. Потом все стихло.

—  Вот этого я и боялся…

Глава двенадцатая

Минут через пять за окном послышался знакомый скрип снега. Кто-то приближался. Стив автоматически сунул руку в карман и нащупал рукоять своего подарка.

—  Степан, не дури! Сначала нужно выяснить, что случилось. Зеленого мерцания нет, значит, человек без злого умысла.

Стив вынул руку из кармана. Зеленого света от деревянных стен действительно не исходило. Скрип приближался.

—  Эй, дупловые жители! Встречайте гостя.

Голос показался Стиву знакомым.

Федор хмыкнул

—  Ну, вот, а ты старого знакомого чуть не пристрелил. Заходи, Иван!

Он откинул щеколду. Улыбающийся рыжий машинист приближался к дубу, периодически взмахивая палками.

—  Едва нашел. Лыжи заносить?

Федор открыл дверь

—  -Заноси, только снег стряхни. Мой дуб сырости не любит. Рыжий послушно отряхнул лыжи от снега и осторожно зашел внутрь.

—  Здорово тут у вас. Тепло.

—  Чаю хочешь?

Иван кивнул и сел на табурет.

—  Иван, как ты меня нашел? Локомотивы сюда не ходят. Или ты работу сменил?

Рыжий замотал головой.

—  Нет, просто отгул. Фомич подсказал, как добраться. Уже много лет на лыжах не ходил, умаялся.

Иван принюхался.

—  Федор что-то готовит. За версту чую. Ароматно.

Федор улыбнулся.

—  Сейчас на стол накрою. Гарнира пока нет, далеко до магазина бежать. Попробуй то, что уже готово.

Он разложил жаркое по глубоким тарелкам. Потом достал бутыль самогона и три граненых стакана. Потом подумал и один убрал.

—  Английский гость не пьет. Ладно, со свиданьицем!

Иван не прекращал улыбаться даже во время еды. Когда он очистил две тарелки, он вытер бороду и сказал:

—  Спасибо, здорово готовишь, Федор Степаныч! Так вот, зачем я к тебе на лыжах по снежному лесу приехал. Фомич просил передать: полиция к нему приезжала. Двое лыжников показали, что на них в лесу тигр напал. Оба в шоке. Но полиция у них пистолет нашла, сейчас сами пытаются объяснить: что они здесь искали с оружием.

Все замолчали.

—  Так вот, Фомич полицейским рассказал, что тигры в наших лесах не живут, даже карту обитания уссурийского тигра показал. Сказал, что браконьеры здесь часто попадаются, что этих мужиков самих проверять надо. Ладно, на посошок и я пойду.

Иван с Федором опрокинули по стопке самогона, и рыжий засобирался в обратный путь.

—  А дом ты славный справил! От дерева не отличить. Всяко лучше, чем прежняя станция. Слушай, поможешь мне такой же сделать? Чтобы сам обогревал, об опасности предупреждал. И баба моя довольна будет, сколько расходов отпадет.

Фомич покивал головой и улыбнулся.

—  Иван, мне не жалко. Только сначала пить брось: дом этот алкоголь не переносит. Мы сейчас по стаканчику самогона тяпнули, видишь — стена зеленым мерцать начали? Это предупреждение. А то он тепло отключит, а потом может и в дом не пустить. Норовистый.

Иван вздохнул.

—  Надо подумать. Ладно, бывайте! На локомотиве сюда не подъедешь. Да и с выпивкой здесь туго. Я вас предупредил насчет незваных гостей, дальше уж сами соображайте Удачи!

Он надел куртку, взял лыжи и вышел вон. Стив мрачно ковырял вилкой в тарелке с лосятиной, изредка натыкаясь на грибы.

—  Ночью снег шел, надеюсь, что следы замело. Фомич прикроет до поры, но если полицейские дотошные попадутся, ненадолго все это. Эх, Васька, Васька.

—  Федор Степанович, а вы Ивану доверяете?

Федор насмешливо посмотрел на Стива.

—  Регион здесь немаленький, а людей поменьше, чем в Москве или Питере. Многие друг друга знают. И друг от друга зависят. Трудно не доверять. А тех, кому доверять не следует, мы тоже знаем наперечет.

Смеркалось. Оба были сыты. Федор выбросил объедки в дубовый мусоропровод. Стив еще раз заворожено посмотрел, как деревянные губы прожевывают остатки пищи.

—  Ну, вот, понравилась тебе лосятина? Теперь в подвал спустимся, покажу тебе кое-что. Скоро может пригодиться.

Стив уже устал удивляться.

—  Где здесь может поместиться подвал?! Дуб ведь не резиновый.

Федор буркнул:

—  Подвал внизу, как и положено. Между домом и землей. Отойди в сторонку.

Стив выполнил указание. Федор отодвинул лежащий на полу коврик и глазам Стива открылся небольшой люк. Хозяин поддел пальцем небольшое кольцо и сильно потянул его на себя. Открылся люк. Изнутри начал мерцать знакомый свет.

—  Лезь следом, с интервалом в минуту, а то застрянем.

Стив осторожно следовал наставлениям старика. Неужели, в этом дереве могла уместиться еще одна комната?! Запах, исходящий снизу, не был похожим на обычный запах подвальных помещений. Ни затхлости, ни сырого холода. Скорее, запах жизни. Как запах весеннего теплого болотца. Стив на ходу потрогал деревянную стену.

—  Внутри идет жизнь. Вверх поднимается влага, вниз спускается то, что не нужно вверху.

Снизу раздался одобряющий голос.

—  Точно! Я их просто сумел ускорить. А теперь они протекают помимо моей воли.

Стив заметил, что стены внизу поблескивали зеленым. Федор тут же отреагировал.

—  Это дуб за мой недавний самогон огрызается. Ладно тебе, всего стопку и накатил, старого друга встретил. Степан, ты спускаешься?

Ступени и тут пружинили. Матовый мерцающий свет хорошо ос вещал помещение. Как и положено основанию дерева, оно расширялось книзу. Бочки, коробки, какие-то странные свертки.

—  Да уж, дерево как будто продумало все, до мелочей. Даже то, куда хозяин будет сваливать ненужный хлам.

Федор стоял посреди необычной комнаты и по-хозяйски оглядывал помещение.

—  Хлама в моем доме нет. Все это или пригодится, или может пригодиться или пригодится друзьям. А что не нужно, то дерево переработает в то, что нужно. А вот это, может, к сожалению, пригодится.

Он отодвинул громоздкий ящик и вытащил из-за него длинный сверток из промасленных тряпок. Развернул, и Стив увидел карабин с вороненым стволом.

—  Маузер 98-к. Немецкий. Пристрелян, бьет по центру. Здесь же мешочек с патронами. Обращаться умеешь?

Стив осторожно взял винтовку в руки и передернул затвор.

—  Отличная машина, у меня такая была. Тоже наследство войны?

Федор кивнул.

—  Жить в новгородских лесах и приобретать оружие на стороне? Нехозяйственно и расточительно. Вынь патрон, а то пальнешь невзначай. Стену продырявишь, дерево потом смолой изойдет, неделю лечиться будет. Запас патронов — в мешке.

Стив вернул винтовку хозяину.

—  Будем надеяться, что не пригодится.

Федор поставил винтовку к стене. Запаковывать ее в тряпки он не стал. Стиву показалось, что это что-то означает. В центре помещения стояла большая металлическая бочка.

—  Не задень. Тут раствор на весну бродит. Буду в нем твои диковинные семена замачивать. Формулу применил: семена отмокнут, и будет тебе на месте железной дороги аллея этих… как они называются?

—  Гинкго?

—  Вот именно. Фомич уже семена в Китае заказал, у него там знакомство среди лесников. Удивлялись: зачем в России их любимые деревья понадобились? Ладно, пора наверх.

Свет в подвале выключать не требовалось. Хозяин и гость мягко поднялись по пружинящим ступенькам обратно в прихожую.

—  Ну, вот, подвал тебе показал. Представляешь себе, что могло бы сделать мое изобретение со строительством по всей стране?

Стив присел на табурет и посмотрел в окно.

—  Ничего особенного. Просто на половине территории России нужда в строительстве просто исчезла бы. Дома бы росли по заказу.

Глава тринадцатая

Федор казался польщенным. Только он собирался ответить на замечание Стива, как из лес раздалось раскатистое рычание.

—  Васька! Что это он не вовремя? Он еще день-другой прятаться должен.

Федор быстро откинул засов на двери. Лапы елей задрожали. На поляну вышел усталый тигр. Стив заметил, что он прихрамывает.

—  Вася, кто это тебя?!

Федор осторожно обнял огромного зверя за шею. Тигр жалобно мяукнул ему что-то.

—  Проходи, Василий, осторожно, не задень рану-то.

Стив заметил, что тигр хромает на правую лапу. Отчетливо виднелась рана на плече. Стив вышел в соседнюю комнату, а то три человека в прихожей уместиться не могли.

—  Степан, посиди с Васькой! Я за аптечкой наверх сбегаю.

Стив хотел было возразить, но, увидев жалобную морду зверя, передумал. Он ласково обнял Ваську за шею.

—  Потерпи, чуток, сейчас хозяин мази и травки достанет. Постараемся тебе помочь.

Неожиданно Васька громко замурлыкал. Звери понимают, когда им хотят помочь, а тигр — всего лишь большой кот. Стив осторожно чесал его за ухом, тигр мурлыкал еще громче, но мурлыкание его было чем-то вроде тихого рычания. Неизвестно, кто кого утешал: Стив Ваську, или Васька успокаивал человека и уговаривал не бояться хищника.

Появился Федор. В правой руке он нес шприц, левой сжимал какой-то сверток.

—  Вася, сейчас будет немного больно, потерпи.

Тигр фыркнул. Федор осторожно сделал зверю укол. Васька только вздрогнул.

—  Кто же это тебя? Наверное, те два урода с пистолетом. Да, пуля не из винтовки. Ничего, рана касательная, скоро заживет.

Старик развернул сверток. Он достал из него бинты и собрал пучок из нескольких трав.

—  Только повязку не сдергивай раньше времени, а то рана загноится.

Тигр внимательно слушал хозяина и старался не шевелится.

—  Ну, вот, как будто все. Придется тебе несколько дней старыми запасами питаться и лесных мышей ловить. С таким «украшением» на лося уже не пойдешь.

Васька еще раз просунул свою огромную голову под руку хозяина, прося, чтобы его погладили.

—  Умным ты, зверюга, иногда бываешь. Хозяина от врагов защищал. А вот выслеживать, к какой бабе хозяин ходит, тиграм ни к чему. Я же не старался тебя с тигрицей застать? Но для этого, тебя придется в заповедник отправлять, там ты себе пару быстро найдешь.

Васька потерся о бок Федора с такой силой, что старик схватился за деревянную стену.

—  Василий, тебе пора. Смеркается, скоро твоя охота начнется. Только людей остерегайся.

Федор поднял засов и проводил Ваську до ельника. Тигр шествовал гордо, исполненный благодарности к своему хозяину. Но все еще прихрамывал. Федор похлопал его по боку на прощание и вернулся в дом.

—  Кота не обманешь, хотя он и тигр. Сразу чует, кто враг его хозяину. Молодец, отпугнул бандитов. Травы я верные подобрал, через недельку заживет. Я сейчас к Фомичу собираюсь, не хочешь со мной?

Стив не успел ответить: за окном раздался знакомый рев вездехода. Машина остановилась за ельником. Через несколько минут из зарослей появилась знакомая фигура. Фомич тихонько постучал в дверь.

—  Добрый день. Васькины следы я видел. Не боишься, что по ним твой дом по ним сразу найдут?

Федор откинул засов.

—  Чему быть, того не миновать. Или прикажешь мне Ваську к ветеринару везти? Я сейчас лосятину разогрею.

Лесник был явно встревожен.

—  Благодарю, не откажусь.

Он снял куртку и сел на табурет.

—  Сначала — угощение, потом — о делах. По стопочке?

Федор решительно помотал головой.

—  Хватит с меня. Вчера тяпнули, так дом до утра зеленым светился. Я лучше чай поставлю.

—  Уж лучше кофе твоего желудевого.

Федор достал чистую тарелку и навалил лосятины.

—  Извини, за гарниром съездить, пока не получается.

Фомич нахмурился.

—  Зато лосей на моем участке твой Васька валить любит.

—  Прикажешь окорок в лес отнести, волкам на съедение? Отведай моего фирменного блюда.

Фомич буркнул что-то невнятное и принялся за угощение. По мере поедания лицо его прояснялось. К концу трапезы он уже блаженно улыбался.

—  Спасибо, Федор! Тебе ресторан открывать нужно. «Лесная быль» или «Васькин ужин». Прямо в лесу его вырастишь, а тигр твой будет тебе сырье добывать. Пока его не пристрелят. Извини: пока его в заказник не увезут. Пристрелить я тут не позволю.

Фомич вытер губы салфеткой и бросил ее в мусоропровод. Меланхолично смотрел, как деревянные губы жуют мусор.

—  А руку мою они случайно зажевать могут? А то боязно.

Федор покачал головой.

—  Мой дуб этому не обучен. Только мертвую органику потребляет. И пускает ее себе в рост, лесу во спасение. Такой мусоропровод — лучший санитар леса. Людям еще этому долго учиться придется. Так что там с незваными гостями случилось? Кто Ваську подранил?

Лесник нахмурился.

—  Двое их было. Имена сейчас в полиции проясняют: врут много. Откуда у них пистолет, и зачем, тоже выясняют. В снежном лесу на лыжах и с пистолетом. Васька твой их напугал: просто зарычал из кустов. Ну, тот, что с пистолетом, всю обойму в него высадил. Задел чуток. Васька ему за это лапой полголовы снес. Второй заикается, наверное, на всю жизнь. Сам до деревни добрался и полицию вызвал. Про тигра-людоеда рассказывал. Показать то место, где это произошло, с перепугу точно не может. А то бы тигриные следы нашли. Труп я к трясине отнес и снежком припорошил. К весне снег сойдет и труп в трясину затянет. Полиция в снежный лес не суется, только мне задания дает. Ну, я их и выполняю, как могу. Или — как считаю нужным. Что думаешь?

Федор скривил губы и еще долго их не распрямлял.

—  Думаю, веной вся банда пожалует. До этого времени Ваську следовало бы в питомник отправить. Пока снег, они сюда больше не сунутся. Слушай, ты семена гинкго в Китае заказал? Я уже раствор приготовил.

Фомич меланхолично кивал головой.

—  Заказал. Но там еще возиться будут, потом контейнер с семенами отправлять, пока дойдет. Опять-таки, к весне должен прийти. К тому времени и железнодорожную ветку окончательно разберут. Время есть. А что этим бандитам от тебя надо?

Он встал и надел свою куртку.

—  Мне надо, чтобы они сюда больше не совались. А совести и мозгов я им подкинуть не могу. Удачи!

Фомич попрощался и вышел наружу. Вскоре, за ельником раздался грохот вездехода, который начал удаляться. Натужно, но довольно быстро.

—  И что это он на вездеходе приехал? Спешил, должно быть. Значит, отмазывать меня ему становится все труднее. Сам сказать постеснялся.

Стив криво улыбнулся.

—  Труп бандита в мерзлую трясину отнести не постеснялся.

Федор строго заметил:

—  Вот именно. Нас выручает, а упрекнуть в неприятностях не хочет. Это двойная вежливость. Уважает он меня. За то, что лес его восстанавливаю. Да так быстро, что ни один ученый не сможет. Вот и терпит. Но думать надо быстро. До весны.

Федор убрал со стола.

—  Тупой народ, эти бандиты. В лес, с пистолетом, за информацией. Вот и доставил им мой Васька столько информации, что один голову потерял, а второй всю жизнь заикаться будет. Пора мне карабин в прихожую принести, чтобы под рукой был.

Весь вечер Стив вытирал с карабина остатки машинного масла. Федор раскладывал патроны в легко доступных местах. По пять штук для удобства. Дом-дупло будто готовился к осаде.

—  Федор Степанович, а, может, его лучше в мою комнату отнести? Там угол обстрела шире, да и повыше будет.

Федор почесал бороду.

—  Верно. Только окно там одно. Надо будет инъекцию сделать, чтобы дуб еще два открыл.

Он побежал в лабораторию и вернулся со шприцем в руке.

—  Раствор подходящий. По одной амбразуре на каждую стену. Подойдет?

Стив пожал плечами.

—  Главное, чтобы ветки не мешали. А я и при свете спать могу.

Старик аккуратно сделал три нужные инъекции.

—  Ну, два дня придется подождать.

Глава четырнадцатая

Снег. Он падал с неба мелкими хлопьями, нечасто, но настырно и целенаправленно. Стив встал и понял, что ему даже в окно смотреть не хочется. Уж скорее бы новые окошки проросли, может, света станет больше. Ему вспомнилось здание с башней, в которой художники устроили мастерскую: там было светло с утра до вечера. Свет лился постоянно, только менялось направление. Холсты своих будущих картин они периодически разворачивали, в зависимости от изменения угла падения лучей. Башня это позволяла. В такой башне, только деревянной, сейчас и находился Стив. Только картина его была снаружи. И пока не менялась. Изменить обещали только сами стены.

—  Окна-бойницы в доме-дупле. Оригинально.

Карабин стоял возле кровати. Стив осторожно взял его в руки. Здорово немцы умели оружие делать: ложе из бука, в руке лежал удобно, затвор передергивался легко и почти бесшумно.

За окном знакомая белка вопросительно смотрела на Стива.

—  Доброе утро. Сейчас пойду кофе пить, брошу тебе что-нибудь. Пониже спустись и подожди там.

Зверек как будто все понял. Белка цокнула и быстро спустилась вниз по стволу. Стив сделал то же самое, только с внутренней стороны дерева-дома. Федора внизу не было, чем Стив несколько удивился: обычно старик вставал раньше него. Стив нашел банку с молотым желудевым кофе, взял турку и сделал себе напиток по вкусу.

—  И как это плита ухитряется внутри дерева нагреваться и ничего не сжечь?!

Плита непонимающе смотрела на него своими тусклыми огоньками. Она просто готовила пищу, разговаривать ее не обучали, а уж тем более объяснять принцип своей работы. Да, оно и к лучшему. Запах желудевого кофе наполнял комнату за комнатой, медленно, но неуклонно добираясь до самых верхних этажей дубовой башни.

—  И что это Федор все не просыпается? Наверное, всю ночь за формулами своими сидел, отсыпается.

Стив выглянул в прихожую и заметил, что дверь не закрыта на засов. Значит, хозяина дома нет.

—  Ну, значит, так надо. Дуб чужих в дом не пускает. Хотя, я и сам здесь только гость.

Белка снаружи вопросительно цокнула. Стив вспомнил, про свое обещание, собрал со стола несколько кусочков хлеба и вышел на улицу. Он положил угощение на снег и вернулся в дом. Из окна наблюдал, как рыжий сосед аккуратно собирал кусочки и уносил их к себе наверх. Белка спешила, поскольку снег все падал и падал: угощение могло просто засыпать. Но последний кусок она оставила лежать на снегу и стремглав рванула вверх по стволу. Лапы ельника задрожали. Из леса выехал лыжник с рюкзаком за спиной. Федор снял лыжи, отряхнул снег и вошел в дом.

—  Здрасте! Пока ты спал, я к Нюрке съездил, гостинцев привез.

Стив улыбнулся.

—  Здрасте и вам. Значит, Нюрка вас простила?

Федор осторожно поставил на пол тяжелый рюкзак и снял куртку.

—  Она меня теперь боготворит! Дескать, страшную харю в окне прогнал в ночь с помощью одних только матерков. Она и не поняла с испугу, что это был тигр. Я ей ничего объяснять не стал, пусть так уважает. Она мне вон, сколько гостинцев нагрузила, месяц в магазин не нужно будет ездить.

Чем хуже баба мужа знает

Тем больше мужа уважает

Стив рассмеялся.

—  Интересная мысль. Почти Пушкин.

—  А что ей нужно было все про Ваську рассказать? Может, еще и про дом в дупле? И формуле моей заветной научить? Своей бабе будешь все рассказывать, на всех языках, которые знаешь.

Федор устал. Сердиться долго он не умел. Ему это было просто лень. Но Стив предпочел тихо уйти в свою комнату. Ему показалось, что в ней что-то изменилось. Стало светлее. Он пригляделся: со всех сторон сочился свет. Из одного окна он лился сплошным потоком, с трех других сторон — из маленьких окошек.

—  Новые окна-бойницы прорастают. Маленькие еще. Завтра должны стать в полную величину.

Он подумал, что ствол карабина сквозь такое окно не просунешь. Придется подождать.

Ельник снова затрясся. На поляну вышел Васька. От былой хромоты почти ничего не осталось. Видно было, что зверь был живучий, да и травки Федора помогли. Тигр легонько поскреб лапой дверь и хозяин сразу же распахнул ее.

—  Привет, Василий! Как рана, зажила? Ты смотри, один намек остался. Молодец!

Стив осторожно спустился вниз. Дверь была распахнута настежь. Федор сидел у входа и чесал тигра за ухом. Васька уже знал Стива. При виде его особой реакции не последовало: тигр зажмурился и замурлыкал куда-то в пустоту. Его мурлыканье еще не было ревом, но от кошачьего отличалось.

—  Узнал Степана? Те, которые тебя подстрелили, на него тоже охотятся. Так что, вы коллеги.

Стиву показалось, что тигр улыбнулся. Это была ободряющая улыбка союзника. Но по его огромной морде сказать наверняка было невозможно: если Васька не собирался кого-нибудь съесть, то он просто улыбался.

—  Привет, Василий! Ты красив, как всегда. И хозяина защищаешь.

Тигр расплылся в широкой улыбке и показал свои белые клыки. Стив повернулся к Федору.

—  Бойницы потихоньку открываются. Сквозняка пока не чувствуется. Но что будет завтра? Окна ведь без стекол. Я во сне просто замерзну: мороз ведь не спадает.

Федор продолжал чесать Ваську за ухом.

—  Ты ведь бойницы заказал, а не окна. Окно у тебя одно. Инъекция, которую я дереву сделал, рассчитана на то, чтобы бойница для стрельбы подходила. Вместо окна будет защитный экран из болотного газа. Ты его вони не учуешь: он только холодный воздух внутрь пускать не будет. Ствол просунешь, сквозь него видимость отличная. Что тебе еще надо?

Стив снова поднял брови.

—  Никогда не слышал про защитный экран из болотного газа. С физикой и химией я не дружил еще со школы, но чтоб такое. Вы патент взяли?

Федор рассмеялся. Васька понял, что хозяин в хорошем настроении, завалился на бок и начал игриво махать лапами.

—  Я патент на дом из желудя взять забыл. Трудно изложить все это на бумаге. Да и формулу ученые не поймут: она ведь с их представлениями о науке не вяжется. А в этом доме мы живем. Пока что.

Федор почесал Ваське бок.

Стив подумал, что сначала посмотрит на бойницы, понюхает болотный газ, а потом уже будет делать выводы. Он встал и молча отправился в дом. Поднялся к себе в комнату. Подошел к новым окнам. Федор был прав, из них не дуло, хотя никаких стекол не было. Защитный экран из болотного газа. Стив лег на кровать и уставился в потолок. Дом-дерево составлял одно целое. Не было отдельных этажей, комнат, кроватей и табуреток. Понимал ли этот дом, что хотят от него обитатели? Иногда. Когда не открывал двери чужим. Порой приходилось применять инъекции. Реакции на алкоголь это не касалось.

Подобные дома могли стать защитным экраном от многого для всего мира. Но смогут ли они защитить этот мир от паразитов на его теле? От тех самых людей-паразитов, которые хотят жить за счет бед других, за счет природы, которую будут уничтожать, пока сами не умрут и не станут удобрением. Других целей у этих людей нет.

Молодой Зацепин. Весь в отца. Те же цели, те же стремления. Узнал про какую-то формулу, позволяющую выращивать дома из желудя, и хочет ее украсть. Чтобы разбогатеть и наслаждаться своей никчемной жизнью. Как это делал его отец, пока того не съели акулы на Ладоге.

А что хочет сам Стив? Много чего. Но самому ему сейчас нужно думать о сыне. Родном сыне, которого он никогда не видел. Степан Степанович. Хотя, во Франции отчествами не пользуются. Если он во Франции.

Стив выглянул в окно. Васька, грациозно, и не спеша, уходил в лес. Аудиенция у хозяина закончилась. Он нырнул в ельник, который поглотил огромного тигра почти мгновенно и бесшумно. Федор закрыл дверь на засов. Стив вскоре опять почувствовал запах желудевого кофе и спустился вниз.

—  Нюрка тебе банку варенья из морошки передала. Говорит, что полезно и для иностранцев непривычно.

Стив кивнул.

—  Почти. Для шведов — очень даже привычно. Как и для прочих скандинавов. Такой страны «Инострания» не существует.

Федор улыбнулся и достал из рюкзака банку желтоватого варенья.

—  Вот и угощайся, раз ты не швед.

Поспел кофе. Стив взял из блюдечка ложку варенья. Вкус у него был действительно, необычный. Неожиданно окна в доме закрылись. Стены начали тускло светиться зеленым цветом.

Глава пятнадцатая

Стив встал и медленными шагами поднялся к себе наверх по бесшумной лестнице. Он сразу же увидел, что окна-бойницы не закрылись. Они даже стали шире. Просто снаружи их почти не было видно: их скрывала крона дерева. Стив осторожно выглянул наружу.

Сказывалось то, что исподволь уже приближалась весна. То там, то сям оголились пригорки. Где-то оттаяли целые полянки. Если где-то еще лежали сугробы, то снег в них уже приобрел грязновато-серый оттенок. Стив присматривался к поведению птиц. Оно было беспокойным. Причем, неравномерно. Птицы перелетали с дерева на дерево и тревожно щебетали. Но не одновременно: беспокойство нарастало со стороны дороги и медленно приближалось. Зеленое свечение деревянного дома тоже нарастало. Зашевелился ельник.

—  Эй, в дупле! Вы обвиняетесь в засорении лесами наших вырубок, нарушении естественного цикла роста деревьев, неуплате коммунальных расходов, спасении от голодной смерти и приручении уссурийского тигра. Все, сказанное вами в свое оправдание, к сведению приниматься не будет, и наказание ваше будет ужасным!

Стив, уже положивший палец на спусковой крючок, отложил карабин. Из ельника показалось огненно-рыжее пятно. Потом на поляну, покачивающейся походкой, вышел рыжий Иван. Зеленое свечение дома усилилось, но окна открылись. Видно было, что дом не терпел запаха алкоголя, но в человеке врага не чуял.

—  Привет, Иван! Где это ты так набрался с утра пораньше? И почему не на лыжах?

Рыжий вразвалочку пересек поляну.

—  На лыжах шваркать от одного сугроба к другому? Я и так к тебе по грязи пробирался, чуть в болоте не увяз. Хмель у меня со вчерашнего, Мащка меня из дома выгнала.

Федор стоял в дверях и грустно улыбался.

—  Хозяин, опохмелиться не найдется? А то голова скоро начнет болеть.

Старик покачал головой.

—  Дом и так зеленым мигает. Чаю могу предложить крепкого, с вареньем из морошки. А сам тебе отвар отрезвляющий заварю. Умею.

Иван думал минуты две.

—  Давай. Раз больше ничего нет.

Он схватился за косяк дверей и с трудом вошел внутрь. Стив спустился вниз.

—  Добрый день.

—  А-а, гость иностранный! Здрасте.

Иван плюхнулся на стул. Федор сбегал наверх, и вскоре вернулся с банкой сушеных трав.

—  Вот тебе нужный сбор. К вечеру домой вернешься трезвым. Могу и с собой дать.

Иван замахал руками.

—  Не надо! Машка узнает, так будет меня им поить вместо самогона. Давай сейчас.

Федор со Стивом пили желудевый кофе, Иван прихлебывал отвар.

—  Начальство твое беспокоится. То, которое бывшее. Со станции ты уволился, выписался, а новый адрес дал неверный. Нет ни дома такого, ни улицы, ни города. Участковый тоже забеспокоился. Уехал и с концами. Варенье вкусное!

Федор молчал. Стив тоже.

—  Здесь простору много, а людей мало. Слухи ползут. Деревья вырастают как грибы, станционный смотритель пропал, неведомый хищник в лесу объявился.

Молчание прерывалось лишь сопением Ивана.

—  А Машка моя, как про твой дом в дубе узнала, заорала, что тоже такой хочет. Чтобы сам топил и от алкоголя зеленым светился. А то бросит меня. Вот.

Федор отхлебнул из своей чашки.

—  Ну, другую найдешь. Моя Нюрка таких условий не ставит, отучил. Зачем тебе такой дом? В нем же зеленый свет будет гореть не переставая. А потом он устанет, и двери перед тобой наглухо закроет. Мои дома норовистее, чем любая строгая жена.

Стив молчал. И что тут скажешь? В современной России опасно выращивать дома из желудя. Не поймут. Хотя, в других станах тоже. Президент спасением уссурийских тигров тоже занимается, но если один из них начинает разгуливать по Новгородской области, то здесь уже президент не поможет.

—  Ладно, Иван, мне не жалко. Найди место, я тебе дом посажу. Через два года будет. А сам за это время пить бросишь. Это и есть мое главное условие.

Иван задумчиво пощипывал бороду.

—  Вы, что, с моей Машкой сговорились?! Она на все готова, чтобы меня выпивки лишить. Может, сначала пусть дом вырастет, а уж потом я пить бросить попытаюсь?

Федор развел руками.

—  А если не бросишь, мне твой дом обратно в желудь возвращать? Желудь я тебе хоть сейчас подарить могу, сам вырастишь.

Ладно, пора мне.

Иван поднялся с места, надел свою куртку, попрощался с хозяином и гостем и вышел вон. Федор задумчиво смотрел ему вслед.

—  Знаешь, Степан, что все это значит?

Стив помотал головой.

—  А значит это, Степан, что пора нам отсюда уезжать. Вот только сначала Ваську пристроить надо. Слухи ползут, вслед за ними приползут и вредные люди. Болотный газ от них не спасет.

Стив внимательно посмотрел на Федора.

—  Я-то назад, в Англию поеду. Васька — в уссурийский заповедник, на родину предков.

А вот вам куда податься?

Федор убирал со стола.

—  Пока не знаю. Но жизнь наверняка подскажет.

Стив опять промолчал. На этот раз он просто обдумывал сказанное.

Снег сходил медленно, но неуклонно. Небольшие грязные сугробы еще прятались в кустах и под деревьями, но это уже была агония зимы. Васька стал появляться реже. Рана его окончательно зажила, и уже ничто не мешало тигру охотиться. Стиву показалось, что в загадочных глазах зверя появилась тоска. Когда он сказал об этом Федору, то скривился и кивнул.

—  Весна. А он один. Я уже звонил в заповедник. Они в принципе согласны, но оформить трудно. Откуда он и почему к ним, и почему именн6ой сейчас. Бюрократия.

Появлялся Фомич. Сообщил, что труп бандита надежно засосала трясина, он проверял. Теперь его могут найти лет через сто. Сохранится наверняка.

—  Вот пусть и гадают: какого тысячелетия бандюган.

Стив оделся и вышел наружу. Воздух стал гораздо свежее и ароматнее. Он сочился отовсюду: от елей, сосен, берез, из болота. Еще в детстве ему казалось, что он стал гораздо прозрачнее. С возрастом пришел к заключению, что весной просто мыли окна. А потом вернулся к выводу, что воздух просто становится прозрачным, потому, что весна. И так было всегда.

Весенний лес. Он был разным везде. Разным были и леса новгородские. Стив не мог отличить старые деревья от тех, что Федор вырастил благодаря своей формуле. Только на одной полянке он сразу же заметил несколько пней, которые просто разворотили стремительно выросшие сосны, которые казались столетними. Но было им, если верить Федору, по нескольку лет.

Стив обходил одну из таких просек, когда заметил что-то странное. Необычное для этих мест. Одна из сосен стояла в стороне. Явно, это была сосна из новых насаждений Федора. На толстом стволе был приколот белый лист бумаги. Текст был набран на компьютере: это было объявление. Следовательно, подобные листки должны были быть развешаны в других местах этого леса. Стив подошел поближе.

Вниманию Стива Рондорфа и его друзей:

Мы знаем, что ты здесь. Мы знаем, что у тебя есть формула. Мы недалеко. Если ты прицепишь конверт с формулой к одному из этих объявлений, с твоим сыном и тобой ничего не случится. В противном случае, эта формула сослужит тебе дурную службу.

У тебя осталась неделя срока.

Антон и его сослуживцы

P.S. Надо делиться. Мы тоже хотим жить, и жить хорошо.

Глава шестнадцатая

Стив осмотрелся: никого. Листок был приклеен к стволу кусочками скотча. Он аккуратно оторвал его, сложил вчетверо и сунул в карман. Проще показать улику, чем объяснять все на словах. Значит, люди Зацепина бродят где-то здесь. Стив возвращался поспешно, но без лишнего шума.

Федор как раз готовил обед.

—  Проголодался? Скоро будет готов. Ты сейчас гуляй, да осматривайся. Помнишь ржавый миномет на болоте? Слева от него — трясина. Глубину не измерял, но в ней много что помещается. Болтают, что два немецких танка во время войны исчезли со зверским хлюпом. После войны несколько партизанских отрядов оспаривали друг у друга их подбитие и требовали ордена.

В доме стоял запах свежих грибов.

—  Грибы в апреле?! Откуда?

Федор самодовольно улыбнулся.

—  Уметь надо! Грибы морозятся отдельными порциями. Храниться могут хоть целый год. Дольше у меня не получалось, уж очень они аппетитные.

Стив помнил, что о делах до еды разговаривать не следует. Он молча сел за стол. С запахом жареных грибов смешался аромат желудевого кофе.

—  Подберезовики?

Федор вытер салфеткой губы.

—  По вкусу мог бы определить, что это — белые! Что нового в лесу увидел?

Стив молча достал из кармана зловещий листок бумаги и положил его на стол. Федор изучал находку и продолжал бормотать.

—  Во время войны минометная позиция была на островке посреди трясины. Зимой. Бой кончился, снег сошел, а миномет остался. Так что, близко к нему не подходи, это верный ориентир, что летом в это место лучше не соваться. Так, а эти люди нас в покое не оставят!

Он закончил изучение записки-объявления, скомкал ее и сунул в мусоропровод. Задумчиво понаблюдал, как деревянные губы жуют лесную находку.

—  Не живется им без формулы. Хотят хорошо жить и сразу. А получится иначе: погано, но быстро.

Стив промолчал.

—  Значит, они бродят неподалеку, но наш дуб еще не вычислили. Однако, это дело времени. Ты карабин далеко не убирай. Свой ТТ тоже держи при себе. Смазать их не забыл? Я машинное масло в банке тебе возле окна поставил.

Стив вздохнул.

—  Другой бы сказал, что им стоит формулу на листочке написать и на стволе под объявлением прикрепить. Любую формулу, пусть разбираются. А самим тем временем уходить.

Федор махнул рукой.

—  И себя обнаружить? Пока они этот дуб ищут, у нас время есть. Пусть бродят по болотам.

Стив смотрел в окно. Солнце. Оно будто пыталось отыграться за зиму, когда ему приходилось лишь высекать искры из сугробов. Оно начинало греть. Растапливало последние краюхи грязного снега, выманивая из земли червяков и букашек. Которых уже поджидали прожорливые пичуги.

А что сейчас происходило в глубине трясин? То же самое, что и на земле: там тоже все пробуждалось и шевелилось. Не иначе и внутри таинственного дерева-дома во всю мощь струились жизненные соки. Они перегоняли болотный газ в тепло и перерабатывали органические отходы в рост и зеленую листву.

Стив вынул из кармана заветный ТТ. Он столько лет пролежал в земле, а сейчас мог снова пригодиться. Его хозяина когда-то убили или взяли в плен. Или он его выбросил, чтобы не достался врагу. Но, вот, нашли, смазали и собираются использовать старика снова. Надо позвонить домой.

—  Федор Степанович, можно ваш мобильный одолжить? Мне домой позвонить нужно.

Федор молча кивнул и достал из кармана мобильный.

—  Спасибо.

Стив быстро набрал нужный номер.

—  Добрый день, Майлз! Это я. Какие новости?

Майлз помолчал с минуту.

—  Добрый день, мистер Рондорф! Все идет. Осетры растут. Поступили новые заказы на икру. Недавно приезжала одна дама с сыном, спрашивала про вас. Чудный мальчуган. Они остановились в гостинице неподалеку.

У Стива перехватило дыхание.

—  Дама представилась?

Майлз замялся.

—  Да, но у нее длинное русское имя, я не запомнил…

—  Всеволожская?

Майлз радостно вскрикнул.

—  Точно! Очень похоже. Она просила передать, чтобы вы бросили все и возвращались.

—  Не думаю, что он вернется, пока не отдаст нам формулу!

Вмешавшийся голос был наглым и знакомым.

—  Рондорф, перестаньте дурить! Отдадите формулу и катитесь на все четыре стороны.

Стив постарался взять себя в руки.

—  Антон, техника в руках дикаря, это кусок железа. Зачем формула наглым недоучкам?

Связь оборвалась. Стив мрачно смотрел на телефон. Повернулся к Федору и сказал:

—  Они нас запеленговали. Скоро будут здесь.

Старик скривился.

—  Я сам должен был додуматься. С формулой они не справятся, а с подслушиванием мобильных: запросто. Дай сюда телефон, я его отключу. Но они уже вышли на сигнал. Остальное — дело техники.

Стив заметил:

—  Они знают, что моего сына у них в руках нет. Понимают, что их блеф сорван. Теперь озвереют окончательно.

Федор пристально смотрел из окна на верхушки деревьев.

—  Следи за птицами. Они сейчас — лучший признак приближения людей.

Весенний лес просыпался. Птичий оркестр играл громко, будто музыканты настраивали инструменты: стрекот сорок прерывался пеним дроздов, потом в нестройный гомон врывались полузабытые за зиму прочие обитатели чащи. Пока что в этом шуме ничего тревожного не чувствовалось.

Федор машинально проверил засов на дверях. Потом нервно сплюнул под ноги.

—  Засов не поможет. Он могут с любой стороны появиться. Держать осаду в дупле: средние века. Пусть они нервничают. Дуб сам закроет перед врагами двери. Степан, ты карабин смазал?

—  Так точно, хозяин! Смазал и обойму проверил. Но продержимся мы недолго.

Федор махнул рукой.

—  Как Бог даст. Думаю, друзей у нас больше. И лес — за нас. И этот дом.

Федор на минуту задумался.

—  Один знакомый зоолог рассказывал мне, чем, по мнению ученых, люди отличаются от обезьян. Обезьяны не могу говорить, но быстро осваивают язык жестов и даже печатают на компьютере. Но они не понимают слова «вчера». Для них то, что прошло, уже не существует. Они живут сегодняшним днем. Вот почему вся хваленая теория эволюции — ерунда. Или Дарвин не то написал, или его не так поняли. За исключением тех моральных уродов, что сейчас ищут нас по лесу. Они готовы убить и рискуют жизнью, для того чтобы схватить сейчас. Не дай Бог, если они победят.

Стив нахмурился.

—  Может, и победят. Но не здесь и не сейчас. Ведь их победа означает гибель тех, кто еще думает. Мерзко. Пойду за карабином.

Стив быстро взбежал вверх по лестнице в свою комнату. Карабин был прислонен к стене возле окна. Стив взял оружие, вскинул его на плечо. Хорошо, что хозяин о ремне позаботился. Потом спустился вниз.

—  Федор Степанович, я пойду по лесу прогуляюсь. Про трясину помню, миномет на болоте буду обходить стороной.

Старик покосился на Стива с улыбкой.

—  Ну, иди, раз тебе охота. Только на дорогу не выходи, а то полиция прихватит.

Стив вышел на улицу. Шаг его, почему-то, казался крадущимся ему самому.

Глава семнадцатая

Весна. «Весна тревоги нашей», почему-то подумалось Стиву. Хотя, какая весна в его жизни была спокойной? Птицы поют, природа расцветает, где-то бандиты бродят, формулу ищут. Почему-то вспомнилась детская сказка про медведя на липовой ноге:

Скырлы, скырлы, скырлы, —

На липовой ноге,

На березовой клюке.

Все по селам спят,

По деревням спят,

Одна баба не спит —

На моей шкуре сидит,

Мою шерсть прядет,

Мое мясо варит.

Стив усмехнулся: еще вопрос — кто и чье мясо варить собирается. Появились первые цветы. Он вспомнил, как их называла мать: «перелески». Он невольно оценивал каждый пригорок, каждую кучу хвороста как возможные укрытия. Вот эта кочка, поросшая мхом, маловата. А вот на этой сосне — чудесная позиция для снайпера. А вот этот…

—  И долго нам еще их выискивать? У меня уже сапоги полны воды, а если мороз вернется?

Голос был раздражительный и незнакомый. Стив замер: глаза автоматически искали укрытие. Для начала он просто присел и осторожно снял с плеча карабин. Шаги людей звучали в стороне, но недалеко.

—  Мы их запеленговали. Схрон должен быть недалеко. Антон велел брать живыми. Может, чуть подранить.

Хлюпанье воды и шорох травы.

—  А если они стрелять начнут? С пацаном не получилось: он усек подвох. Как формулу вытащить?

Второй жлобски хохотнул.

—  Попавшие в руки к Антону запираются недолго. Ему еще не таких удавалось не только разговорить, но еще и имущество на себя отписать. Чтобы все законно выглядело. И ему хорошо, и тем — вечный покой и светлая память.

Они показались из-за леса. Оба плечистые. Один с винтовкой, второй нес брезентовую сумку. Винтовка была современная, со снайперским прицелом. Стива взяло отвращение, которое переросла в наглость. Не выходя из укрытия, он грозным голосом прокричал:

—  Стой! Бросай оружие!

Плечистый с винтовкой выстрелил наугад. Прямо в весенний лес. Второй выхватил пистолет и попытался резко передернуть затвор. Пистолет упал в грязь.

—  Вы окружены! Сопротивление бесполезно!

Шипящий мат был ему ответом. Чтобы не искушать судьбу, Стив осторожно перекатился в сторону. Птицы подняли настоящий гам. Стив не видел, что делают эти двое. Он вскинул карабин на плечо, пригнулся и рысью рванул в сторону. Но, как выяснилось, бандитам было не до него. Мат сменился истошным испуганным воем. Потом с ним смешалось звериное рычание. Раздался выстрел, потом — крик. Сначала Стив был озадачен. Он замер и прислушался. Треск веток и мат удалялись. Из зарослей ему навстречу медленно вышел Васька. Он шел вальяжно, с сознанием выполненного долга.

—  Василий! Они удрали, ты их здорово пугнул. Но, думаю, далеко уйти они не могли.

Стив нежно обнял за шею огромного зверя. Тигр замурлыкал и потерся о него боком. Потом поднял голову и настороженно посмотрел в сторону леса. Зверь хорошо понимал, кто здесь — свой, а кто — чужой. Стив вскинул карабин за плечо и мерным шагом пошел к дубу. Он чувствовал, что находится под охраной. Когда они проходили мимо того места, где стояли бандиты, Стив заметил пистолет, что выронил один из нападавших.

—  Макаров, стандарт. Федору пригодится. Трофей есть трофей, спасибо, Василий!

Он бережно подобрал оружие, обтер его сухой травой и сунул в карман.

Весенние птицы вокруг надрывались в своем радостном пении. Даже присутствие тигра их не смущало. Человек и тигр были союзниками. Они шли через лес как два старых приятеля. Стив насвистывал песенку, а Васька зорко смотрел по сторонам. Из ельника они вышли к дубу, возле которого сидел Федор.

—  Привет бойцам! Я слышал выстрел и крики. Но, слава Богу, оба целы.

Васька мирно рыкнул и начал тереться о бок хозяина.

—  Федор Степанович, я вам трофей принес. Посовременнее вашего ТТ будет.

Стив достал из кармана трофей и передал его Федору. Тот повертел пистолет в руках.

—  Спасибо.

—  Это — Ваське спасибо. Его заслуга, я только подобрал и принес.

Васька утвердительно рыкнул. Федор почесал его за ухом.

—  Они где-то недалеко. Если их ловить будут, то нам это тоже не на руку. Что делать будем?

Стив хмыкнул.

—  Для начала выпьем желудевого кофе. А там посмотрим.

Федор похлопал тигра по спине.

—  Василий, тебе в лес пора. Заметишь незваных гостей — знаешь, что делать.

Тигр понимающе фыркнул и скрылся в ельнике. Федор задумчиво смотрел на качающийся ельник.

—  Желудевый кофе. Ну, пойдем, если он тебе еще не надоел.

Они молча зашли в дом. Стив прислонил свой карабин к стене, надеясь, что сегодня он уже не понадобится. Федор поставил кофе. Когда напиток был готов, он озорно сказал Стиву:

—  А что это мы взаперти сидим?! Весна на дворе: пойдем кофе пить перед домом, на лужайке. Бери свою чашку и за мной.

С дымящейся кружкой кофе в руках Федор вышел из дома и полной грудью вдохнул весенний воздух.

—  Красота! Здесь можно пить кофе и занюхивать лесным весенним воздухом. Ни в одном парижском ресторане такого не предложат.

Пуля с визгом разбила чашку у него в руках. Осталась только изящная фарфоровая ручка, которую Федор продолжал сжимать в руках. Он даже не вздрогнул. Только медленно отошел к дому, зашел внутрь и закрыл за собой дверь.

—  Так. Кофе на свежем воздухе переносится. Гады, я эту чашку прихватил в столовой обкома, куда нас приглашали, как молодых ученых. Память.

Стены дома начали мерцать зеленым светом. Окна тихо закрылись. Прихожую наполнил мрак.

—  Вы целы, Федор Степанович?!

Старик махнул рукой.

—  Хотели бы подстрелить — давно бы подстрелили. Это они запугать желают.

В кармане его куртки зазвонил мобильный телефон. Тут Федор вздрогнул. Он осторожно вытащил аппарат, будто это была неразорвавшаяся мина.

—  Алло?

Голос на том конце кричал громко, так что внутри дома-дупла было слышно каждое слово.

—  Федор, я же сказал: напишешь формулу, и мы оставим тебя в покое! Иначе тебя не спасут никакие тигры. Ты у нас на мушке. Твой гость имел достаточно времени на раздумье. Ты кладешь диск со всеми необходимыми данными на поляну перед деревом и уходишь. Ясно?

—  Товарищи бандиты, у вас мозгов не хватит, чтобы эту формулу разобрать. Тут я вам ничем помочь не смогу. Вечера нынче холодные, еще простудитесь. В этом лесу вам делать нечего. Отбой.

Федор выключил мобильный. Стив быстро взбежал вверх по лестнице, на ходу передергивая затвор своего карабина. Здесь тоже мерцал зеленоватый свет, но окна-бойницы остались открытыми.

—  Спасибо, домик! Это мне сейчас пригодится.

Он осторожно высунул карабин из бойницы. Поначалу за коном был виден только лес. Стив постарался проследить за поведением птиц.

—  Скырлы, скырлы, скырлы…

Ну, где вы там прячетесь?

Глава восемнадцатая

Птицы беззаботно перелетали с дерева на дерево. Стив перешел к другой бойнице: картина была такой же. Но ведь откуда-то вылетела пуля, разбившая чашку в руках Федора? Он перешел к следующей бойнице. Солнце причесывало верхушки деревьев. Золоченые птицы вспархивали то тут, то там. Выстрел. Пуля ударила в ствол дерева. Стив готов был поклясться, что в доме послышался вздох.

—  Ну, да, дерево ведь живое…

Среди листвы вдалеке что-то блеснуло. Стив сразу понял, что это прицел. Он быстро навел карабин на это место и нажал на спусковой крючок. Птицы резко взмыли вверх. Визгливый крик подтвердил попадание. Человек кричал долго и злобно. Стив передернул затвор: по полу запрыгала стреляная гильза. В лесу уже ничего не блестело.

Он на всякий случай отошел к другой бойнице. Лес зловеще молчал.

Снизу раздался голос Федора:

—  Степан, похоже, ты кого-то подстрелил! Так ему и надо. А дом себя смолой залечит, я это уже видел.

Стив повернулся к бойнице: птицы беспокоились. Они вспархивали мелкими стаями то там, то — тут, и беспокойно летали, то — в одном месте, то — в другом. И волны этого беспокойства приближались к дому.

—  Федор Степанович, они приближаются!

Зеленоватое свечение дерева усиливалось. Вот зашевелился ельник. Стив навел на него карабин. Но тут на поляну вышел Васька. Видно было, что тигр рассержен. Он встал возле дома, как гордый пес у своей конуры и рыкнул в сторону леса.

Словно ответ, из-за деревьев раздался выстрел: пуля вырвала клок шерсти из бока Васьки. Он взревел и рванул в заросли. Следующая пуля ударила в стену дома. Стив снова услышал горестный вздох. Он вглядывался в лес, но там творилось что-то непонятное. Треск веток, беспорядочные выстрелы и крики. Из своего окна-бойницы Стив один раз увидел Ваську: от него убегали какие-то люди. Они отстреливались на бегу, истошно крича. Стрелявшие двигались прямо к ржавому миномету.

—  Там же болото… Или это Васька их туда гонит?

Стив понял, что осаду дома бандиты сняли. Он закинул карабин за плечо и сбежал вниз.

—  Степан, ты что?! Они где-то здесь.

—  Не «где-то», а возле миномета! Судя по шуму, Васька их погнал именно туда. Оставайтесь на месте и держите пистолет наготове.

Стив откинул засов и выскочил наружу. Он заметил, что зеленое мерцание стен в доме стало угасать. Вокруг дома было тихо, крики и шум слышались на отдалении. Иногда они перемежались с рычанием. Слышались редкие выстрелы.

—  С испугу попасть не могут. Держись, Васька!

Стив, держа карабин наизготовку, бросился по направлению шума. Ветки деревьев часто задерживали движение и хлестали его по лицу. Он шел прямо туда, где стоял ржавый миномет, ориентируясь на запах болота. Периодически он слышал прерывистые голоса и замирал. Один раз голос показался ему знакомым.

—  Гоните его прямо! Стреляйте только, если он остановится: на бегу в него не попасть!

Это был Антон. Рядом с ним слышались другие голоса, Стиву показалось, что их трое. Высунуться он боялся, чтобы не обнаружить себя.

В воздухе снова раздался рык. В ответ прозвучало несколько выстрелов. Он определил, что один был из винтовки, два других — пистолетные. Голоса приближались к болоту. Стив постарался двигаться как можно тише. Это становилось все труднее, так как деревьев становилось все меньше, пока спасали кусты. Когда он спрятался за один из кустов, он неожиданно увидел сидящую на кочке лягушку. Она только что проснулась от зимнего сна и смотрела на лес удивленными глазами. Стив поднес палец к губам. Но лягушка не собиралась квакать. Она просто ошалело смотрела на этот странный мир, где свистели пули и бегал тигр. Она спрыгнула с кочки и зарылась в сухую листву.

—  Костян, ты пойдешь слева, а ты, Вован — заходи справа! Я буду по центру.

Голос принадлежал Антону. Стив решил переждать, пока они начнут осуществлять свой маневр.

—  Антон, что с Витькой?

Ответ был непечатный.

—  Ему пуля ключицу сломала. Подберем его на обратном пути.

Стив усмехнулся про себя: он не промазал!

—  Антон, вот он! Возле какой-то железяки!

Издалека раздалось грозное рычание.

—  Не подходи к нему близко! Возьми отсюда, у тебя же винтовка.

Стив просунул карабин сквозь кусты. Он видел, как плотный мужичок в брезентовой куртке целится куда-то в сторону болота. Времени не было. Стив быстро поймал снайпера в прицел и нажал на спусковой крючок. Мужик вскрикнул и упал прямо в болото.

—  Пацаны, я тону! Вытащите меня!

Они не поняли, откуда стреляли. Антон и второй открыли беспорядочную стрельбу в разные стороны. Стив вжался в землю. Рычание раздалось совсем близко. Истошный вопль и выстрелы. Стив понял, что прятаться уже нет смысла. Он передернул затвор и встал в полный рост.

Один из бандитов, весь окровавленный, загребал землю руками. Антон, держа пистолет обеими руками, выпускал пулю за пулей в ползущего по земле Ваську. Стив Вскинул карабин. Он выстрелил, сразу же передернул затвор и выстрелил еще раз.

От сильного удара тело Антона отбросило в трясину. Рука с растопыренными пальцами высунулась из нее, будто хватая воздух, и медленно погрузилась в болото.

—  Васька, ты ранен!

Стив бросился к зверю. Его мутнеющие глаза увидели Стива. Он успел его узнать и рыкнул что-то жалобное. Стив обнял тигра. Он заметил на его теле несколько пулевых отверстий. Животное истекало кровью.

—  Потерпи, Вася, мы постараемся тебя вылечить…

Второй бандит приподнялся. Его движение Васька заметил сразу. Он напрягся, отчего Стив сразу же отлетел в сторону. Зверь рванулся и сомкнул свои зубы на шее у врага. Бандит выпучил глаза, которые быстро помутнели. И тут произошло то, что Стив потом долго не мог объяснить себе самому.

Васька на подгибающихся лапах направился к трясине, волоча тело за собой.

Он прекрасно понимал, что это такое, но это был его выбор. Через минуту над тигром и его добычей сомкнулась зеленая ряска.

Стив стоял на краю болота и вытирал с куртки кровь, которой его запачкал раненый тигр. Почему Васька сделал это? Он понимал, что умирает. Он увлек врага с собой в трясину. Стив вспомнил, что читал о том, как леопарды, предчувствуя с вою смерть, уходя в горы, в ледники.

—  Бедный Васька! Как я все это Федору расскажу?!

Стив пытался стереть с куртки следы тигриной крови. Бросил, вынул из нее все нужное и выбросил куртку в кусты. Сунул туда же карабин и высыпал патроны из кармана. Птицы беззаботно и радостно щебетали, будто радуясь, что выстрелы в лесу стихли. Стив приближался к дому медленной походкой. Не доходя до ельника метров сто, он остановился и замер. Возле их жилища слышались чужие голоса. Стив замер и прислушался.

—  Значит, вы говорите, что здесь стрелять было некому?

Голос Фомича Стив узнал сразу.

—  Это точно! Эти бандиты, наверное, какие-то свои дела решали. Устроили «разборку» с применением разных видов оружия. А местным это все ни к чему. Да и кто здесь стрелять будет?

К ельнику он уже подошел как обыкновенный турист, прогуливавшийся в весеннем лесу налегке.

На поляне стояло двое полицейских в форме. Возле них Фомич размахивал руками и что-то объяснял Стив медленно вышел на поляну.

—  Добрый день! Что-то произошло?

И тут Стиву пришлось собрать все оставшееся хладнокровие.

Фомич и полицейские стояли возле огромного дуба. Никакой двери и окон в нем не было.

Глава девятнадцатая

Полицейские долго не отпускали Стива. Ему приходилось и показывать паспорт с визой, и объяснять, что он здесь находится по просьбе английских экологов, которые интересуются причиной столь быстрого роста деревьев в Новгородской области. Фомич его слова подтверждал. По мере возможности. Раненый бандит, оставленный сообщниками в лесу, скончался, не дождавшись помощи. Просто истек кровью. Поскольку те, кто должен был ему помочь, оказались в трясине. Ее обыскивать не стали, понимая, что это бесполезно. Происхождения тигриных следов также никто объяснить не смог. Стив пожимало плечами и объяснял, что до Уссурийской тайги далеко.

Вернуться в дом-дупло Стив уже не мог, по причине исчезновения убежища Федора. Полицейские не очень опечалились гибели одного бандита, равно как и исчезновению других. Оказывается, за этим бандитом числилось немало. После его гибели полицейские поспешили приписать убитому несколько других дел, которые сами не могли раскрыть.

Когда Стива допросили и отпустили, он попросился переночевать к Фомичу. Тот ему объяснил, что Федор умел «закрывать» дом-дупло так, что он становился просто огромным дубом. Но вот куда пропал сам Федор, лесник не знал. Делать было нечего, и Стив поехал в Питер. Откуда вылетел в Лондон ближайшим рейсом. Очередная поездка в Россию закончилась.

Грейс Мэнор за его отсутствие не изменился. Стив сидел на веранде с сигаретой в руке и смотрел на любимые кедры. Он успел побывать навестить осетров и порадоваться цифрам продаж икры. Она уже поставлялась в несколько городов страны. Майлз вел дела как обычно, без особых достижений и провалов. Последнее радовало.

—  Папа! Ты уже накормил своих рыб и сделал выговор Майлзу?

Чернявый мальчишка подъехал к веранде на трехколесном велосипеде.

—  Привет, Степка! Дядя Майлз ведет себя хорошо, что не скажешь о некоторых! Кто же так о взрослых? Я и не собирался никому выговоры делать. Никому — на работе. А вот дома некоторых наказать следует.

Степка скривился и уехал в другой конец сада, поскольку места было много. Стив улыбнулся. Стоило большого труда убедить Дашу оставить сына у него. Она согласилась, при условии, что будет навещать его раз в месяц. Ла-Манш не столь широк. Просто, она вышла замуж во Франции, а новый муж не очень противился тому, что внебрачный сын его жены будет жить у отца. Вдобавок, тетя Нора в Степке души не чаяла. Он это чувствовал и пользовался слабостью старушки почем зря. Дети быстро учат иностранные языки, но Степка принципиально разговаривал с Мйалзом только по-французски, наслаждаясь тем, как англичанин неуклюже перебирает свой скудный словарный запас. Все англичане учат французский в школе, но абсолютное большинство знает язык значительно хуже арабов.

Федор вскоре проявился: он просто позвонил Стиву на мобильный.

Теперь Стиву приходилось думать о том, как вытащить Федора к себе. Англичане всегда давали визы с неохотой, а уж такой странной личности, как Федор, тем более. Пришлось подключить английских экологов. Те убедили власти, что изобретения этого человека могут принести огромную пользу быстрому восстановлению британских лесов. Теперь Федор жил во флигеле. Стив устроил его в свою фирму и не прогадал.

Местные власти с гордостью демонстрировали аллеи, которые выросли в их городе всего за два года. За формулой Федора велась подлинная охота, но он не раскрывал ее никому. Даже Стиву.

—  Если надо что быстро вырастить, то я это могу мигом оформить. Но кушать — кушайте, а на кухню к хозяину нос не суйте! Ничего вы в моей формуле все равно не поймете.

В это утро Федор появился из своего флигеля с чашкой желудевого кофе в руках.

—  Доброе утро, Степан! Как спалось?

Стив улыбнулся.

—  Доброе утро, Федор Степанович! Хорошо. Скажите, а вы не боитесь за свой дом в дупле и свои пожитки, которые в нем оставили?

Федор сел в кресло напротив Стива и отхлебнул глоток кофе.

—  Нет. Я дуб закрыл наглухо, до лучших времен. Когда они настанут, я приеду и отопру его. Все будет сохраннее, чем в швейцарском банке. Я же не учу тебя осетровую икру солить? И не прошу купить мне нового уссурийского тигра. Поскольку Васька был такой один. Тетя Нора все на мой желудевый кофе ругается: к запаху привыкнуть не может. А я не могу привыкнуть к обыкновенному. Так и живем, непривыкшие.

Стив посмотрел на кедры. За один из них только что заехал Степка на своем велосипеде.

—  Моим кедрам инъекция с вашей формулой не нужна. Сыну — тоже. Вот вы, Федор Степанович, формулой своей дорожите, но если вы, не дай Бог, умрете, что с ней будет? Ведь пропадет.

Федор отхлебнул еще глоток, и хитро улыбнулся.

—  Это значит, Степан, только одно: беречь меня нужно.