Уход блудного сына
Уйти из опостылевшего дома,
Где все родное чуждым предстает,
Где, как в неверной глади водоема,
Искажены лицо и небосвод,
Ото всего, что, нищетой влекомо,
Цепляется и виснет, прочь уйти,
Чтоб обрести
Окраску и объем
Всего, что стало слишком повседневным.
Вдруг увидать простым и задушевным
Впервые и вблизи родимый дом
И постигать умом, уже не гневным,
Неотвратимую нужду во всем,
Чем наполнялась молодость моя.
И все ж уйти, рыданья затая.
Так исцеленный вновь заболевает.
Скорее прочь! Куда? Но кто же знает.
В неведомые теплые края,
Которые сквозь будни проступают,
Как пятна театрального тряпья.
Уйти! Но от чего? от тщетных знаний,
От вожделений, темных упований,
Непостижимости, небытия —
Всего, чем был я наделен в отчизне.
Уйти, чтобы издохнуть одному,
Не зная где и как и почему.
И это есть дорога к новой жизни?
Созерцатель
Я вижу деревья перед грозой,
Которые долгими смутными днями
Стучат по дрожащей оконной раме,
Я слышу, как полнится даль голосами, —
А все это вынесешь лишь с друзьями
И скрасишь разве что с сестрой.
Идет гроза как смена в мире,
Идет сквозь день, идет сквозь лес,
И время выпало из шири:
Родной пейзаж, как стих Псалтири,
Обрел величье, вечность, вес.
О как мы боремся упорно
С извечной сущностью вещей!
Когда бы мы себя покорно
Вручили буре плодотворной,
Мы стали б выше и мудрей.
Мы преуспели в слишком малом,
Успехи наши нас гнетут.
В великом, вечном, небывалом
Увы, не наш заложен труд.
То ангел был, что по преданью
Бойцу библейскому предстал,
И побеждая без усилья
Напрягшиеся сухожилья,
Он приводил их в содроганье,
Как струн отзывчивый металл.
Тот ангел зря не вступит в бой,
И каждый, им в борьбе склоненный,
Встает большой и распрямленный
Могучей творческой рукой.
Он обновил и плоть, и разум,
Чтоб отдавать за пядью пядь,
Всю жизнь расти, и с каждым разом
Все большей силе уступать.
Перевод А. Сергеева
