А боль — когда все глубже входит в плоть
стального плуга лемех в полдень летний —
не хороша? И кто же тот последний,
кто в силах нашу боль перебороть?
Где мера для страдания? Когда,
кому принесена улыбка в жертву?
Иль, может быть, доступнее блаженству
зарубцевавшаяся нагота?
Перевод: Евгений Борисов
