Почему ты тогда не пришла...

                      * * *
Почему ты тогда не пришла,
Не пришла ко Христу с покаянием,
Пред иконой свечи не зажгла,
Не молилась Ему с воздыханием?

А теперь ты стоишь у окна,
Вечерами украдкою плачешь.
Лишь на небе свидетель луна
Твоих слез запоздалых, горячих.

Одинокий костер отгорел
И не светит в ночи для заблудших.
Благодатный огонь отогрел
И твою б охладевшую душу.

И хотя ты тогда не пришла,
Не приникла губами к Евангелию,
В немерцающий свет не вошла
И не слышала пения ангелов,

Поклониться не поздно Кресту:
Покаянью распахнуты двери.
Об одном, обращаясь к Христу,
Не забудь: все дается по вере.

                              7.07.1998 г.

Вечереет. Прохладою веет...

                    * * *
Вечереет. Прохладою веет
Из открытого в полдень окна.
Через сито хрустальное сеет
Жемчуга молодая луна.

В уголке, пред иконой Пречистой,
Молчаливо лампада горит.
Озаренная ликом лучистым,
Вдохновенно душа говорит,

Обращаясь к Источнику вечной,
Совершенной во всем красоты,
Приобщаясь на миг бесконечной
Благодатной Его чистоты.

Незаметно свеча догорает.
До утра промолился без сна.
В небе тонкою льдинкою тает,
Растворяясь в рассвете, луна.

                          12.04.1998 г.

Купола припорошены снегом...

                     * * *
Купола припорошены снегом.
Фонари утопают во мгле.
Колокольня сливается с небом,
И пейзаж неземной на стекле.

Нарисован невидимой кистью.
Подойду и рукой прикоснусь.
И под шелест оставшихся листьев
Постою и Творцу помолюсь.

Помолюсь о спасении мира,
О прощеньи забытых грехов.
Прозвучит херувимская лира,
Не подвластная ритму веков.

Повернусь, подгоняемый ветром,
И уйду в убеленную даль.
И душа, осиянная светом,
Позабудет про боль и печаль.

За спиною останется храма
Припорошенный снегом гранит.
И моя просветленная память
Навсегда эту ночь сохранит.

                           12.02.1998 г.

Опускается солнце за башенки туч...

                        * * *
Опускается солнце за башенки туч.
Серебром украшает березы и ели
Вифлеемской звезды немерцающий луч.
И ручья незамерзшего слышатся трели.

Отгудел и затих непоседливый ветер.
Воцарилась вокруг тишина ожиданья.
Наступил непохожий таинственный вечер,
Ощущается лишь благодати дыханье.

Приближается встреча предвечного Бога.
Постепенно небесный алтарь отверзается,
Отверзается к жизни священной дорога:
От Пречистой Марии Младенец рождается.

Разливается радость потоком могучим:
Человеческий дом храмом Божиим стал.
Воплотился Господь для спасенья заблудших,
Прославляет вселенная милость Христа.

                                        1.01.1998 г.

Догорает закат на кресте золотом...

                            * * *
Догорает закат на кресте золотом,
Одевается в ризы парчовые вечер,
И рождается благовест в звуке простом,
Зажигаются звезды на небе, как свечи.

Подхожу ко святыне, главу преклоняю,
С замиранием сердца крещусь не спеша
И калитку, ведущую в рай, отворяю,
В ожиданье молитвы томится душа.

Окунаюсь с порога в эту тихую радость,
Забываю в мгновение здесь о мирском.
Исчезают обиды дневные, лишь сладость
Остается внутри от общенья с Христом.

И душа, утолившая вечную жажду,
Не желает расстаться с живою водой.
Повторение службы, Владыка, подаждь мне.
Угасают лампады. Наступает покой.

                                   16.12.1997 г.
 

Вечер зимний в окна храма вьюгой ломится...

                              * * *
Вечер зимний в окна храма вьюгой ломится,
Заглушая перезвон колоколов.
За всю братию священник тихо молится
Господу об оставлении грехов.

Пение простое душу умиляет,
Вознося к чертогам горним взгляд очей.
Кротких возвышает, гордых умаляет
Благодатный свет негаснущих свечей.

Капли ладана, горя, благоухают,
Наполняя воздух ароматом роз.
Огоньки лампадок трепетно мигают,
Словно во вселенной мириады звезд.

Дышится легко, приходит вдохновенье,
Озаряющее сердце с высоты.
Любящий Господь, прими благодаренье
За введенье в мир нетленной красоты.

                                     30.03.1997 г.

Когда впервые Ты, Господь, позвал меня...

                           * * *

Когда впервые Ты, Господь, позвал меня
И в дверь мою тихонько постучал,
Я слышал голос Твой, но промолчал,
За безрассудство то затем себя казня.

Каким же трудным оказался этот путь,
Лежащий посреди отвесных скал.
Я падал, но меня Ты поднимал
И вел к освобожденью от греховных пут.

Твой голос кроткий разливался в тишине:
«Не бойся покаянье сотворить,
Не бойся сердце Богу отворить
Для жизни не внизу, а в горней вышине».

Волнение преодолев, моя рука
Христу несмело приоткрыла дверь,
И Он вошел, и обо мне теперь
Для книги вечности написана строка.

                                               5.02.1997 г.

Не удержался

Кабинет отца наместника располагался на втором этаже здания, восстановленного по сохранившимся архивным чертежам и рисункам. Поэтому и лестничный пролет в нем изготовили деревянный: «как раньше было».

Архимандрит, он же «отец наместник», в своей полувековой жизни, столь много времени провел пред закрытыми дверьми начальственных кабинетов, что переселившись в собственное присутственное место, благословил входную дверь не закрывать… — У меня секретов нет и скрывать нам в обители нечего.

В результате этого, для многих непонятного распоряжения, через некоторое время отец наместник по скрипу деревянных ступеней мог точно сказать, кто к нему поднимается, а спустя год, уже точно определял и состояние духа очередного посетителя. В этот раз архимандрит даже из-за стола навстречу вышел. Ступеньки сообщили, что весть будет неожиданная, неприятная и несет ее ни кто иной, как отец эконом. Так оно и оказалось.

Письмо на Би-Би-Си

«…Бог не есть Бог мертвых, но живых». (Мат. 22,32)

— ... У меня к тебе просьба, — говорит мне как-то Елена. — Я время от времени навещаю одну старушку. Ей 94 года, ровесница века. Это очень интересный и в то же время сложный человек. Она графиня, имеет 3 высших образования, врач и филолог одновременно. Прошла войну, 3 раза была замужем. Увлекалась буддизмом, ходила в теософский кружок. Сейчас она снова обратилась к православию. Рассказываю так подробно, чтобы было понятно, с кем имеешь дело. Теперь в конце жизни она осталась совершенно одна. 10 лет назад потеряла зрение. Кроме того, у нее еще очень редкое и мучительное заболевание — нечто вроде рака кожи. Тело покрыто панцирем абсолютно сухого кожного покрова. При малейшем движении панцирь трескается до крови. Можешь себе представить, какие боли она испытывает. Так вот в чем просьба. Она недавно слушала какую-то передачу БИ-БИ-СИ по радио и хочет написать им письмо. Надо записать то, что она расскажет.

Не на свадьбу прошу

«И кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает». (Мат. Гл.18,5)

— Ну, как съездили? — спрашиваю я Нателу — свою знакомую после поездки в Россию.

— Да, слава Богу. Так все получилось, что я и не ожидала. Я, как получила телеграмму, что моя невестка погибла, брат в тюрьме, а их четверо детей сами себе предоставлены, так вообще себя не помнила. Пожар в голове. Как такое могло случиться? Поговорила я с мужем, что, мол, делать. Ты же знаешь, у него и характер сложный, и здоровье не то уже (на один глаз слепой), да плюс возраст ко всему, 68 лет, не мальчик. Оба мы инвалиды. Он говорит: «Надо забирать детей». Одолжили мы 100 долларов и поехали. Сперва на автобусе, потом на поезде, потом опять пересадка.

Дискотека

Большая и блестящая, сытая деревенская муха накручивала круги под абажуром с выцветшим изображением розочки. Света внимательно следила за полетом насекомого, ожидая, когда же муха прекратит жужжать и сядет. Света считала круги ее полета, хотя ей и надоело это занятие. Почему-то очень хотелось, чтобы муха села в середину цветка и без того засиженного серыми крапинками. Муха все летала и от этого Света окончательно убедилась, что ей придется вычеркнуть предстоящие две недели из своей молодой жизни. Если не везет, то во всем. Нельзя же считать нормальной жизнью наблюдение за мухами, а заняться чем-то еще, было абсолютно нечем. Тоска… и смертная скука.

Мурка

Черно-белый пушистый комочек величиной в две ладони припал к полу, испуганно мяукнул и прошмыгнул вдоль стены за батарею отопления. Через три часа Семен заглянул туда — беленькие «тапочки» маленьких лапок не сдвинулись ни на сантиметр. Он слегка погладил их пальцем. В ответ раздалось громкое заискивающее мурлыканье.

— Ну, что, бедолага, так и будешь там сидеть? Не бойся, выходи на белый свет, в миске молочко для тебя есть теплое. Иди сюда, Муркой будешь зваться — ласково приговаривал Семен, вытаскивая кошечку из укромной щели.

Она и не особенно сопротивлялась, поняв, что ничего ей тут не угрожает. Припала без лишних церемоний к молоку и не оторвалась от миски, пока животик не раздулся как пузырь… Прописка состоялась. После еды котенку было указано еще одно ключевое место, и далее она уже самостоятельно продолжила обнюхивать и исследовать закоулки своего нового жилища. Новые хозяева ей не мешали и даже старались громко не разговаривать, чтобы не напугать ненароком.

Пролетая по Парижу

А как еще можно назвать подборку впечатлений от двухдневного пребывания в этом городе? Чартерное условие «ночь на воскресенье» определило этот отрезок времени для знакомства с Парижем. Разница в цене билетов «туда-обратно» превышает сумму командировочных и стоимости проживания в гостинице. Если честно, то увеличение длительности поездки большой печали не вызывало. Два полных дня – это вам не полдня между прилетом и регистрацией в оргкомитете конференции. За два дня можно не только сувениров для коллег и подарков для жены накупить, но и попытаться ощутить «что такое Париж», составить свое собственное мнение, основанное на глубоко субъективных впечатлениях.

Башня

Вот пройдет зима

Тигр пришел первым. Сел поодаль. Строго оглядел новичков. Моргнул желтыми глазами, зевнул и, степенно развернувшись, скрылся в зарослях.

— Чего ему было надо?

— Знакомиться приходил, наверное. Вон как по хозяйски все оценил — ответил жене Алексей, продолжая выгружать из машины сумки, мангал и связки удочек — все то, что совершенно необходимо нормальному человеку для полноценного отпуска.

— Натуральный тигр ведь был…

— Ага, только маленький… карликовый — Селигерская разновидность.

— Глянь-ка, вон еще один.

Алексей поднял голову и увидел на том же месте уже другого кота — серого в темных пятнах. Конечно же, это был кот, а не какая-то там кошка. Такая бандитская рожа могла быть только у настоящего боевого кота. Это и было подтверждено следующими событиями.

Далее хвостатые персонажи стали меняться как в калейдоскопе: рыжий, черный, бежевый одноглазый… Стоп! Почему одноглазый? Кто это тебя, бедолага? В каком бою?

Материнский инстинкт

«Все!... Все пропало!! ВСЕ!!!... Абсолютно все, что достигнуто невероятным трудом… Все пошло прахом! Они там себе чего думают?...» — черный кот Бакс возмущенно обернулся на хозяйский дом и опять уставился на огромную стопку золотистых досок, уложенную вдоль забора. Ведь только вчера вечером обновил все метки. Узаконил свою территорию, а сегодня, здрасьте вам, — в аккурат поверх свежих пограничных знаков навалили это безобразие. Как теперь докажешь, что это его земля? Вот-вот явится рыжий сосед Элек. Вообще-то, его полная кличка «Электрик», как у всех рыжих котов, обреченных уже более десяти лет носить имена, связанные с энергетикой, а точнее с главным энергетическим менеджером. Тьфу, а не кличка, потому и зовут его чаще по эконом-классу Элеком… Да и к электричеству он имеет отношение, только в силу своей масти. Морда как у борова… Кабан, а не кот… Драться с таким вовсе не возможно… Не пересилить такого здорового…

Нашла

Моим сетевым друзьям, подарившим сюжет

Опять Дивеево… Уже в который раз… Она опять тут… Снова идет по Канавке. Останавливается около каждого дерева. Прислоняется к каждому стволу. Чувствует ладонями и щекой каждую складочку морщинистой коры. Деревья делятся теплом. Сквозь полуприкрытые ресницы в глаза заглядывают солнечные зайчики и играют зеленые блики листвы. Аромат каких-то цветов, умиротворение, чистота, доброта и любовь ощущаются явственно, хоть горстями черпай…, но чего-то не хватает. Чего? Понять бы чего именно… Это очень важно. Может быть ответ будет около того дерева? Подходит, прислоняется, и опять ответ ускользает. Идет дальше… Устает от этой медленной погони. Ложится в изнеможении прямо на уютную землю и засыпает на траве около монастырской ограды.

Михалыч

Памяти отца...

Михалыч работает машинистом трубоукладчика в небольшом монтажном управлении провинциального городка в Татарстане и одновременно председательствует в профсоюзе. Из года в год восемь раз подряд его переизбирают на эту должность. Приехал он в молодости в нефтяной городок сорок лет назад, да так и остался жить. Татарией этот край называется. Но очень многие судьбы тут переплелись так, что сразу и не скажешь, кто есть кто по национальности. Вот, например, монтажник Наиль. Отец у него татарин, мать — мордовка, женился на русской. А какой национальности считать двоих его детей?

Михалыч считает, что очень плохо сейчас стало. Денег у дирекции нет, а на взносы не разгонишься. Детский сад у управления отобрали в городской бюджет. Заведующая по старой памяти звонит. А чем ей помочь можно? Если что починить — придет сам, или кого-нибудь попросит. Дети-то там все свои остались — стекла часто вставлять приходится.

Зимняя байка

Есть у моего отца друг Николай... Водитель грузовика. «Морж» по совместительству, а по работе ему часто приходится ездить в командировки. Моржу делать перерывы в моржевании — «хуже керосину»... Это присказка...

Возвращался Николай из Москвы в Альметьевск. Утром часа в четыре зимнего времени где-то в Чувашии почувствовал он, что засыпает за рулем. Решил взбодриться и совместить это дело с моржеванием. Остановил КАМАЗ посреди леса... Никого нет… В этих местах дороги пустеют в темное время суток. Можно ехать целый час и не встретить ни одной машины. Разделся догола, чтобы даже плавки не мочить, одел кроссовки и побежал для разминки в таком виде по дороге… Отбежал от машины около полукилометра и прыгнул в сугроб... Навалялся в снегу вдоволь, замерз… Пора назад… Вылез из сугроба...

Отработанная порода

240 км от Москвы, 3 часа езды, Тульская область, г. Северо-Задонск, родина отца. По большому счету — родовое гнездо… тень гнезда. Прежде — казачий край, позже — центр Подмосковного угольного бассейна, ныне….

С родственниками договорились встретиться на стоянке около кладбища. Они отдыхают под Рязанью и ради визита отца решили приехать. Встретившись, как было условлено, идем проведать «своих». Несколько лет назад мы перенесли их останки с прежнего на новое место. Губернские власти дорогу начали прокладывать по старому кладбищу..., по костям буквально… Весь наш семейный клан при таком известии поднялся и, хотя все живут по разным местам, собрались и сделали, то, что должны были сделать…

Горечь

Последняя янтарная капля пивной горечи мягко скатилась в стакан. Пиво кончилось. Все как всегда: «найти хорошее пиво — купить воблу...». Не правда, что пива много не бывает. Бывает и очень часто. Вот и сейчас последний горький глоток пошел «через не могу». Горечь вызвала невольную гримасу и трудно понять то ли пиво ей виной, то ли свежие впечатления от посещения древнего русского городка Углича.

Углич остался позади. Всего-то удалось пройти по его улицам чуть более километра, но желания продолжать экскурсию не возникло. Этот городок встретил наш теплоход надрывно-разудалой песней седеющих музыкантов одетых в ярко-желтые стилизованные рубахи. Организованная экскурсия в «храм на крови» вызвала ощущение странности и неуместности происходящего. Выступление симпатичной девушки-экскурсовода было составлено явно в эпоху советской власти. Двусмысленные высказывания в адрес св.царевича Димитрия непрерывным потоком звучали под сводами храма, воздвигнутого на месте его гибели. Своеобразная дань исторической памяти.

Страницы