Нашла

Моим сетевым друзьям, подарившим сюжет

Опять Дивеево… Уже в который раз… Она опять тут… Снова идет по Канавке. Останавливается около каждого дерева. Прислоняется к каждому стволу. Чувствует ладонями и щекой каждую складочку морщинистой коры. Деревья делятся теплом. Сквозь полуприкрытые ресницы в глаза заглядывают солнечные зайчики и играют зеленые блики листвы. Аромат каких-то цветов, умиротворение, чистота, доброта и любовь ощущаются явственно, хоть горстями черпай…, но чего-то не хватает. Чего? Понять бы чего именно… Это очень важно. Может быть ответ будет около того дерева? Подходит, прислоняется, и опять ответ ускользает. Идет дальше… Устает от этой медленной погони. Ложится в изнеможении прямо на уютную землю и засыпает на траве около монастырской ограды.

Просыпается от противного пиканья электронного будильника. Вот, растяпа. Не выключила. На больничном быть еще почти неделю и, конечно же, нужно было наступить на горло его песне… Нажимает кнопку и вздрагивает от разницы ощущений… Пальцы все еще явственно помнят шершавую кору. Только что, руки касались дерева, травы, земли , а тут — гладкий безжизненный пластик… Приснилось все! Опять приснилось это все…: и деревья, и солнечные зайчики, ощущение поиска и уверенность, что вот-вот найдется то, что настойчиво ищется. И все-таки, ЧТО она там искала?

Впервые Лена попала в Дивеево полгода назад. Уговорила ее интернет-знакомая. Для той было обычной практикой — отыскать кого-то в местности, куда собиралась ехать, договориться о встрече, подкупить чем-то и получить в результате и провожатого и опорную точку в путешествии. Лену она соблазнила фразой: «Чего ни попросишь в Дивеевском монастыре — все получишь, если на доброе просить будешь». У Лены тогда екнуло сердечко. Никак с женихами своими разобраться не могла… Один из Питера, другой из Москвы… Оба — завидные и положительные. Оба звали замуж, но «питерский» уже был женат, и это останавливало. «На чужом несчастье счастья не построишь». Второй — москвич, тоже всем хорош и ее любил, но что-то ее и тут тормозило. Какое-то невнятное ощущение неуверенности, что-ли? В общем, угадала новая подружка слабинку, надавила умело, Лена и согласилась на поездку. От Нижнего до Дивеево рукой подать, тем более на машине. «Давай съездим» — ответила она тогда.

Первым делом пошли оформляться в монастырскую гостиницу. А как же! Они же ведь теперь паломницы! Даже платочки повязали на головы! Перед крыльцом паломнической службы их оттеснила дородная цыганка, деловито навалившаяся животом на столик перед молодой послушницей:

— Скажите, пожалуйста, где тут можно Богу помолиться?

Послушница недоуменно подняла взгляд от Псалтири, явно раздумывая над ответом. После долгой паузы ответила.

— Идите в храм, хотя молиться можно где угодно — и перевела взгляд на пару подружек.

Те тоже были мало похожи на богомолок. Скорее — туристки «от нечего делать». Но в монастыре положено встречать любого путешествующего. Послушница привычно записала их в журнал, дала бумажку с адресом гостиницы и талончики в трапезную. Вот и вся регистрация. Подружки вышли на улицу, обсуждая, как лучше сделать: сразу ехать на машине искать адрес, или сначала найти гостиницу — и потом машину туда подогнать? Вопрос решился сам. Дали денежку подошедшей к ним нищенке-попрошайке, и та поинтересовалась:

— В гостиницу отправили? На Пионерскую?

— Да, туда, — ответила Лена, сверившись с бумажкой.

— Не ходите туда.

— Почему? — удивились девушки.

— Наберетесь, мало не покажется. Лучше на частной квартире остановитесь, если деньги есть — ответила нищенка и без пояснений пошла прочь, заприметив в воротах монастыря новых посетителей с чемоданами.

Новенькие — значит можно рассчитывать на щедрую милостыню. Те, кто живут в Дивеево уже несколько дней, тоже подают, но гораздо менее щедро, поняв, что никаких финансовых резервов не хватит для удовлетворения индустриальных запросов местного нищенства. Нищие работали профессионально. Помнили в лицо всех, кто жил более одного дня и даже не подходили к ним, не тратили силы и время, высматривая «новеньких» и более перспективных.

Подружки объехали на машине вокруг монастыря и свернули в первый, понравившийся поворот. Притормозили около прохожего, и тот подсказал, в каком доме сдают комнату… Хозяйка поселила их сенях… Один диван на двоих. Ну, им только переночевать — сгодится… Хозяйка — пожилая женщина все причитала, что хорек передушил у нее накануне всех циплят… «Ну, значит не владать мне циплятами. Значит, Господь так решил»… «Ах ты, дармоедка» — выговаривала она дымчатой кошечке, виновато опустившей нос посреди кухни. Лене стало ее даже жалко. Наклонилась погладить. Кошечка как-то изящно прогнулась, и рука провела по неожиданно-пустому месту. Кошечка и не ушла, но и погладить не далась… «Ух ты, какая!!» — Лена попыталась погладить-таки недотрогу. Результат — тот же… Кошечка словно жидкость проскользнула между рукой и половицами… «Да-а-а, неплохо бы так же научиться и любой девушке» — с внутренней улыбкой подумала Лена и оставила животное в покое… Пошли укладываться на ночь.

Ну, и ночка… Оказывается эти сени граничили с сараем, где у хозяйки всю ночь сокрушенно вздыхала корова и на ноте «ля» регулярно взвизгивал поросенок. Там же жили и куры, о чем совершенно однозначно засвидетельствовал петух, сначала в полночь, а затем — на рассвете… Под утро девушки почти даже заснули, но никак не могли перестать обращать внимание на какое-то влажное чмоканье прямо около постели. Включить бы свет и посмотреть, но выключатель слишком далеко, а сени уже явственно пропитались прохладой. Так и забылись…, пока хозяйка не начала греметь пустым ведром. Пора и вставать…Лена спустила босые ноги на пол и наступила на что-то мягкое… Стопе приятно, но встать мешает. Отодвинула ногой непонятное в сторону. Включила-таки свет и увидела, что это были две крысиные головы. Так дымчатая кошечка реабилитировалась перед хозяйкой… Не в пример вчерашнему она вертелась вокруг подойника, ожидая своей заслуженной порции парного…

Подружки быстренько собрались и попрощались с густо населенным домом. Пошли на утреннюю службу. Народу в храме оказалось на удивление много. Оказывается, начало исповеди тут в четыре часа утра. Подружки встали в середине храма. Начитались, что самая большая благодать — точно под куполом… Ну, в самый центр-то попасть не получилось, там расстелена была большая ковровая дорожка, но встать около самого ее края — да… Никакая толчея от прибывшего народа не смогла их сдвинуть с выбранной позиции. Всю службу Лена тогда только и просила, что о помощи «про женихов».