Омилия

Летят, летят, желтеющие листья,
как будто вянут в небесах сады:
опавший лист – есть символ отрицанья.

Немая ночь накрыла мирозданье,
земля готова снова с бездной слиться.

Мы падаем и это неизбежно.
Паденье в нас. Оно источник бед.

Но есть Один, кто говорит нам: «Нет».
В Своих руках держа нас кротко, нежно.

Райнер Рильке (1875-1926)

Herbst

Die Blätter fallen, fallen wie von weit,

als welkten in den Himmeln ferne Gärten:

sie fellen mit verneinender Gebärde.

Und inden Nächten fällt die schwere Erde

aus allen Sternen in die Einsamkeit.

Wir alle fallen. Diese Hand da fällt.

                       Симон сказал Ему в ответ: Наставник!
                      мы трудились всю ночь и ничего не поймали;
                      но по слову Твоему закину сеть.
                                                      Лука 5,5

И лодки деревянный башмачок скользнул по голубым волнАм
Движеньем осторожного канатоходца.
Пусть веры тонкая струна
Дрожит, колеблется – но никогда не оборвется.

Мы плавали всю ночь, над пустотой челна
Посмеивался ветер.
Нас учит жизнь не доверять чужим словам,
Но по глаголу Твоему закинем сети.

Ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал.
(Мф. 25: 26)

К чему дорога, если она не приводит к храму?
Из фильма « Покаяние»

– Смотри, смотри, Гигла идет!

– Где? А-а, вижу. Сегодня какой день?

– Воскресенье!

– Значит, опять этот старый пень в церковь тащится.

Такая вот перекличка через улицу произошла рано утром в деревне Дигоми между двумя соседками при появлении на дороге, еще далеко от их домов, высокого старика.

Безветренно на пустоши, просторно

И куст чертополоха недвижим.

Он кажется из камня – нерушим,

Но путник вдруг задел его невольно.

Земля слилась с чертогом поднебесья.

Туман окутал серой пеленой.

Чертополох - делились с ним бедой…

Все кончено, как прерванная песня.

Но этот куст под ветром вдруг качнулся.

Дождь начался и ливнем обернулся,

Ответом громким на вопросов груз.

И путник слышит в гуле непогоды,

Как куст шумит про радости, невзгоды.

В безмолвный плен скитальца манит грусть.

Николаус Ленау (1802-1850)

Stimme des Regens

I

Отец Геннадий проснулся от холода.

Открыв глаза, он услышал, как дрожат сложенные из цельных брёвен стены, как свирепая буря завывает на все лады.

Не верится, что всего полночи назад в этой же самой часовне отслужена всенощная, и ни одно, даже легчайшее, дуновенье, не потревожило собравшихся прихожан; тихо и мягко струился свет, снег блистал тысячами алмазов…

«Ууаауу»,— взревел ветер, бросая в самые малые, невидимые глазу щели, колкую порошу.

Батюшка поднялся на ноги, крупно дрожа от стужи. Старая малица* уже не так держала тепло, ее продувало.

Каждый шаг давался с трудом: часовня, недавно прибранная и украшенная, теперь оказалась усеянной наметенными за ночь снежными горками.

Еще шаг, другой…

Ещё несколько хокку для вас -- мои дорогие читатели!

Несколько моих хокку для вас -- дорогие читатели.

Я прячусь в зёрна бытия
От чьих-то взглядов, чьих-то мнений,
Ищу Адамовую явь
И счастье Божьих откровений.

Мне так легко познать себя,
Вмещая время и пространство,
И каждый взмах небес любя,
Я исцеляюсь от упрямства.

И пусть ползёт пропащий змей,
Моим грехам давая волю,
Я прорасту сквозь смех огней
На благодатном Отчем поле.

Мария Магдалина

А Он меня не осудил,

а Он не дал побить камнями,

не силою меня смирил,

а кротостью и пониманьем.

И, ожидавшая суда,

я цепенею от Прощенья.

Я вечная Его раба,

ведь крепче уз неосужденье.

+

Мария Лазарева

Я хотела бы сидеть у Твоих ног,

просто сидеть у ног,

смотреть, как Ты говоришь,

на Твоё Лицо,

на белый прозрачный лоб,

на руки, в которые гвозди еще никто не вбивал,

на светлый овал - 

словно овал солнца - 

Твоё Лицо.

Я не могу на Него долго смотреть,

только сидеть у Ног,

просто сидеть...

+

Фома

Мне трудно верить -

И снова наша свадьба в Кане:

ты снова светел, я - чиста.

И други наши снова рядом,

и Матерь Божия у Христа

не просит, только замечает,

что кончилось у нас вино

и просто чуда ожидает

как Мать от Сына Своего.

И я прошу сегодня Бога

немного, только лишь одно:

семейных будней нашу воду

Ты претвори в Любви вино.

Стихи об Ирландии -- земле, где живут сказки... 

Как эльфийская дева прекрасна! –

Повторяет всяк знавший её –

С нею рядом всё мудро и ясно,

И никто, как она, не поёт!

И никто из хваливших не знает,

Ну, быть может, – лишь пара друзей,

Сколько много, чтоб стала такая,

Пришлось трудного вытерпеть ей...

В продолжение темы о бездарных поэтах и их многочисленных почитателях...

 «Молитва поэта во время гражданской войны

может быть только за тех и других…» (М.Волошина)

1.С литературным творчеством М.Волошина (16(28).05.1877-11.08.1932) автору этой творческой работы применительно к своему возрасту случилось познакомиться поздно. В школьной программе советского периода о творчестве поэта М.Волошина не было и упоминаний. Произведения Волошина перестали печатать в середине 40-х годов и  возобновили лишь к началу 80-х годов прошлого века. Отдыхать в Крыму в то время довелось в иных местах, не в Коктебеле. А чтобы узнать и почувствовать Волошина, человека и поэта, необходимо побывать в Коктебеле. Ибо, Волошин – это и есть Коктебель, и наоборот, Коктебель – это Волошин.

Из книжки про старца Паисия

Олет просыпается, когда солнышко ещё спит. Чистит пёрышки и оглядывается. Вместе с братьями и сёстрами, что живут в кроне того же дерева, приветствует утро песней.

Олет, как вы уже догадались, — птица, и у него есть необыкновенный друг. К нему-то и летит он, когда тени густеют и темнеют, то есть по-человечески — в полдень.

Старец Паисий, тот самый чудесный друг, уже вышел ему навстречу.

— Олет! — зовёт он.

Услышав знакомый голос, птица припускает ещё быстрее.

По-арабски «Олет» значит малыш. Языков птаха не знает, зато умеет откликаться на своё имя.

Старец никогда не приходит с пустыми карманами, они всегда так и оттопыриваются от гостинцев.

По городу гордо шагают чайлдфри,
На мамочек смотрят презрительно: «Фи!
Отсталые люди, как можно так жить:
Носы вытирать и горшки выносить!»
 

– И вот это поэтом зовётся? –

Джек кричал, осла встретив в пути –

Что ж ему так писать то неймётся?

И стихи из навоза лепить?

А осёл ему важно ответил,

Что поэтом недаром слывёт,

И стихи из навоза хоть лепит –

За навоз от всех больший почёт!

Узнав, что кто-то совершенно посредственный выиграл какую-то премию вроде «Лучший поэт N” удивляюсь и думаю – если этот лучший, то какие же остальные?

И по этому поводу -- лимерики.

Т.

Тревожно всматриваюсь вдаль,
Ищу потери и разлуки,
А чьи-то радостные руки
Моих сомнений плавят сталь.

Опасен сини пируэт,
И грёзы странно лучезарны,
Из облаков построен замок,
Где в окнах виден дивный свет.

Протру глаза лазурью дней,
Проверю пульс своей кометы,
И сосчитаю километры
До тех счастливых наших дней.