Проза для детей

Артёмка любил вишни, потому, когда начинался сезон, он частенько прогуливался по частному сектору. Деревья за забором он никогда не трогал, помня строжайший запрет мамы. Ещё в детские годы её потрясла история про мальчика, которого застрелил хозяин за горсть вишен, сорванных с его дерева.

Нет, Артёмка хоть и мал ещё, но чужого не тронет. Да и зачем лезть за забор, если достаточно деревьев растет на ничейной земле.

Сегодня у мамы плохое настроение. Она плакала с утра: деньги кончились.

— Как бы нам до зарплаты дотянуть, сына? — задумчиво спросила мама. — Хоть бы вишен где нарвать да вареников сделать. Хочешь вареников с вишнями?

Косые потоки зимнего дождя секли землю. Студеный ветер завывал в ущельях палестинской пустыни. В небольшой пещере в окрестностях Вифлеема горел костер. Сизый дым поднимался к закопченному своду и выползал наружу. У костра, закутавшись в свои шерстяные плащи, сидели пастухи. В дальней от выхода части пещеры, сбившись в кучу, спали овцы, которых загнали сюда спасая от непогоды.

Старый пастух, грея у пламени большие жилистые руки, рассказывал о чем-то важном и непонятном.

- И придет Мессия к своему народу, - говорил он низким негромким голосом, - и будет он велик в слове и деле. И воцарится Мессия и поведет за собой Израиль. И, сокрушив римлян и всех врагов своих, станет Израиль властвовать над другими народами. Тогда будем мы жить счастливо и богато.

Старик замолчал. Фыркнув искрами, глухо ухнуло полено. У входа в пещеру из стены дождя появился силуэт мальчика с большой охапкой хвороста. Мальчик прошел внутрь, положил хворост поближе к костру – сушиться, - скинул мокрый плащ и сел на свое место возле отца. Мальчика звали Иаковом.

В гостиной стоит нарядная елка и мигает множеством лампочек. Под елкой лежат подарки, завернутые в разноцветную бумагу. Пахнет апельсинами и имбирными пряниками...Бьют часы. А праздника нет. Нет и все тут.

Настя поджимает губы — ей хочется плакать от досады. Все ходят по дому со счастливым видом — все ожидают праздника. Даже у Витьки — Настиного младшего брата — с лица не сходит улыбка. «Сколо Лождество!» — картавит он.

А у Насти праздника нет.

— Ты что такая надутая? — спрашивает её папа. — ведь сегодня Сочельник! А значит — завтра праздник Рождества Христова!

— Ну и что! — Настя жмет плечами и отворачивает от папы свое раскрасневшееся лицо. — Для кого-то, может, и праздник, а для меня нет.

Мой друг, вот тебе и исполнилось семь лет. Ты больше не младенец, а отрок, способный во многом сам отвечать за свои поступки, мысли и желания. И значит, настало время открыть тебе тайну семи таинств.

Мы с тобой христиане. А все христиане — воины. Воины Господа нашего Иисуса Христа. И папа, и мама, и даже старшая сестра и бабушка — все мы воины Христовы.

Тот кто верит в Бога и старается жить по заповедям — тот принадлежит к Его дружному войску. И ты тоже.

Как воины, мы призваны защищать свое Небесное Отечество и воевать с врагом рода человеческого, с дьяволом, который всячески пытается повергнуть нас, ранить или взять в плен.

Меж ледяных полей

Наш «Таймыр» еле тащился впотьмах. И раным-рано, я сквозь сон (а дежурила другая вахта) чую — на якорь легли. Что стряслось? Гадать нечего: пал туман.

Эти северные туманы — просто беда: так густы, что и в двух шагах ни зги не видать. Вот напасть похитрее бури: рулевой, если он, конечно, искусен, волну обхитрит, но пред мороком непременно спасует, потому что не чует, куда идёт. Не видать не то что б кормы или фонаря, — человека на палубе рядом, один голос звучит. Вот и действуй в такую пору наудалую, и во всем положись на Бога.  Потому-то туманы в Северном океане и для бывалых страшны: никакие умения не спасут.

В этой дымке держало нас целых двенадцать часов, и за это время заступила новая, наша вахта.

Время тянется медленно. Мы стоим и ждём, когда прояснеет.

Наконец,  как туман прочистился, начинаем двигаться аккуратненько, да с разведкой, из полыньи в полынью. Вот одну проскочили, другую и третью, а потом слышу гром: это значит, киль  пропорол перемычку льда.

— Стоп машина!

Встали.

— Шары на малый ход.

Снова грохот. Сыплет белое крошево в воду, вперемежку с шугой и намерзающим льдом.

— На стопора!

— Опять этот Вовка! — Катя хлопнула дверью в прихожей.

Мама вышла из кухни и невольно улыбнулась, глядя на дочку. Шапка и пальто в снегу, бант в волосах развязался, рукавицы, видно, насквозь промокли, зато щеки алые и в глазах блестят искорки.

— В снежки играла? — догадалась мама.

— Если бы! — воскликнула Катя, скидывая с плеч школьный ранец. — С Вовкой дралась!

— Как дралась? — мама помогла Кате снять пальто и внимательно посмотрела на дочь.

— А так... Понимаешь, мама — затараторила Катя. — Вовка — забияка. Он всех обижает. И я решила его проучить.

— Да?...интересно. — мама стряхнула снег с Катиного пальто, повесила его в шкаф. — И как же?

— Он меня за косу дернул в школе. А я его — бац — и книжкой по голове.

посвящается вдохновителю Марине,
а также всем детям как народу Божию

Дом Божий

Мой друг, сегодня я хочу поговорить с тобой о храме.

Храм — это дом Божий. Но это не значит, что только в храме живет Бог, совсем нет. Бог вездесущий — то есть Он существует везде и Его можно встретить в любом месте. Почему же мы ходим в храм?

Чтобы ответить на этот вопрос, я расскажу тебе один случай из своей жизни.

Когда я пошла в школу, у меня появилась первая учительница. Она была очень внимательная и добрая. Каждое утро она встречала нас, школьников, в классе с ласковой улыбкой и начинались уроки. А днем когда за нами приходили родители, она провожала нас и каждому ученику говорила что-то хорошее. Я очень её любила, и потому мне нравилось ходить в школу — я полагала, что школа есть дом моей учительницы, что она там и только там живет и существует.

Давным-давно в далекой восточной стране жил звездочёт. Волосы и борода у него были седы как Млечный путь, а глаза светились, словно две ясные звездочки. Никто точно не знал возраста звездочёта, но люди полагали, что он живет на этой земле уже не одну сотню лет.

Звездочет был старым и мудрым: на любой вопрос он быстро находил ответ. По карте небесных светил и созвездий, а также по движению планет звездочет мог точно определить, когда у лошади родится жеребенок, и отчего у царя болит голова. За этот дар многие люди считали звездочёта волшебником или — волхвом.

Маленький Вуук живет в городе. На Аляске тоже есть города. Там гудят машины и автобусы, взрослые спешат по делам, и дети с ранцами идут в школу. Вуук пока в школу не ходит. Он пойдет в следующем году. А сейчас он собирает свои вещи.

Альбом для рисования, цветные карандаши, гоночная машинка, старый папин барабан,…что ещё ему может пригодится? Вуук осматривает комнату. Плюшевая собака? Или конструктор?

— В деревне тебе скучать не дадут! — улыбается мама. — И для игрушек совсем не будет времени.

— А что я буду там делать? — спрашивает мальчик.

— Аппа¹  тебя займет. — уверяет отец. — станешь настоящим алеутом²!

Вуук завтра отправляется в своё первое путешествие. Он едет к дедушке и бабушке на Рождественские праздники.

С тех пор как облетели последние листья с деревьев, каждое утро Танечка спрашивает маму: «Сегодня?». И получает в ответ лишь улыбку да выразительный взгляд.

А ведь уже во дворе лежит пушистым ковром снег, и по вечерам мороз рисует на стекле свои сказочные узоры. Уже на улице сверкают в витринах цветные огоньки, и в глазах у прохожих мелькает новогодняя радость. Уже, наконец, приехала погостить на праздники Танина бабушка. А у Тани дома нет елки!

«Нет, право, — думает девочка, как только просыпается. — Так можно и Рождество пропустить!».

Жили два друга: Ослик и Вол. Они были очень разные.

Серый Ослик был низенький, с длинными ушами и вытянутой мордой. Рыжий Вол, напротив, был огромный, с круглыми боками, и рогами полумесяцем. Веселый Ослик любил путешествовать и посещать новые места. А задумчивый Вол мог часами просто стоять и жевать траву, размышляя о жизни.

Ослик и Вол дружили по-настоящему, и потому отличая одного не огорчали, а радовали другого. Так, Вол с удовольствием расспрашивал у непоседы Ослика о его приключениях, а Ослик за советом шел к рассудительному Волу. Возможно, именно благодаря их доброй дружбе с ними и произошла эта чудесная история.

Я сидела в парке и наслаждалась удивительно тихой погодой. Осень уже нарисовала свой ежегодный шедевр: багряные, зелёные, охряные, бурые краски гармонично сплелись в вечный и прекрасный узор. Ни ветерка, даже самые робкие листочки застыли, позируя…

И вдруг на спинке скамьи возник воробей — словно из ниоткуда.

— Кто это тут у нас такой шустрый? — обратилась я к нему.

Пригляделась — батюшки, какой же он взъерошенный, растрёпанный, с общипанным хвостом — ну настоящий уличный сорванец, босяк.

— Да ты, смотрю, в серьёзной передряге побывал, а? Что скажешь?

Босяк подпрыгнул на своих тонюсеньких лапках-пружинках, тряхнул крылышками, словно плечами пожал, склонил головку в тёмной шапочке и озорно сверкнул глазом.

— Жив, жив! — рассмеялся он и упорхнул.

Наверное, искать новых приключений.

Загадочная картина

Митин и Катин дедушка, Николай Николаевич — настоящий художник. Даже навстречу гостям он выходит в заляпанном краской фартуке, с руками, по локоть в праздничных кляксах.

Но едва рассядутся внуки под ёлочкой, позабудутся и холсты, и краски, а польются рассказы, которых у деда запасено великое множество.

В уютной гостиной всё на своих местах: под Рождество здесь царит мандариновый дух, снег шуршит за окном, громыхает что-то в старинных часах.

Над камином висит одна из первых работ Николая Николаевича: ночь, северное сияние и корабль во льдах. Под эту картину непременно ставятся Рождественская икона и нарядная ёлочка-невеличка.

Катя давно уже дожидается одной преинтересной истории, а потому подпрыгивает на месте от нетерпения и поглядывает на таинственное полотно.

— Деда, — наконец, не выдерживает она, — а кто наобещал историю про корабль, и про северные огни, и про длинную-длинную ночь?

— Помню-помню, — хитро улыбается дед, — что ж, обещания непременно следует выполнять. Внук, неси-ка из мастерской очки.

К нам в храм на праздник приехал Владыка. Владыкой люди ласково называют епископа, а кто такой епископ попробую тебе объяснить. Только сначала скажу немного о диаконе и священнике.

Мне кажется, мой друг, ты всем любишь помогать: с мамой ты моешь посуду, с папой строишь скворечник, а сестренке наливаешь чай. Если это верно, тогда ты в своей семье словно диакон в храме. Ведь диакон – лучший помощник священника, он помогает ему вести службу, кадить храм, совершать таинства.

А кто дома самый главный, кого слушаются все дети и даже мама? Конечно, папа. Папа –  мудрый, он знает абсолютно всё на свете, а когда он берет тебя на прогулку, получается целый праздник, правильно? Да! Папа - глава семьи, а в храме такой глава – священник. Без священника не бывает ни одной Литургии.

— Митя! Митя, ты меня слушаешь?

За окном быстро бежали березы, ели и разноцветные крыши домов. Вон вдали блеснуло озеро. А это что? Неужели коровы пасутся?

— Митя!

Точно — коровы! Мальчик нехотя оторвал нос от оконного стекла.

— Да, слышу, слышу! — буркнул Митька и оглянулся. — Тетя Вер, я прекрасно тебя слышу.

— И что же я тебе говорила? — строго спросила его тетя, Вера Тимофеевна, уже немолодая женщина в синем платочке поверх седеющих волос.

— Ну… — начал Митя. — ты говорила, про святого Сергея.

— Сергия. — поправила тетя. Она была добрая, но строгая. И сейчас она внимательно смотрела на своего племянника поверх очков, словно спрашивала урок. — Я рассказывала тебе житие преподобного Сергия Радонежского. И что ты запомнил?

Митька обреченно вздохнул, затем затараторил.

Не знаю, как тебе, а мне очень нравятся коровы. На них даже смотреть одно удовольствие! Спокойные, с пятнистыми круглыми боками и розовым выменем, коровы жуют траву и присматривают за своим телятами. Загляденье!

А вот быков я боюсь. У нас в деревне был один бык. Его звали Ураган. «Посторонись!» — кричал пастух, выводя Урагана в поле, и все жители тут же прятались кто куда. Вид у быка соответствовал его имени: он был огромный, бурого цвета. Один рог сломан в драке, а в носу висело кольцо. Только ты не думай, что кольцо у быка служит ему украшением. Нет, ни одно животное не будет украшать себя подобным способом. Кольцо в носу у быка нужно для его воспитания. Когда Ураган особенно шалил и не слушался, пастух брал его за это кольцо и тихонько тянул. Тогда боль вразумляла быка, и он успокаивался. Но ненадолго. Проходило каких-нибудь полчаса и Ураган снова искал, кого бы пободать. Такой свирепый у него был нрав.

У нас во дворе живёт котёнок. Обыкновенный котёнок с разноцветной шёрсткой, озорными глазками и хвостом-трубой. Такие котята есть в любом дворе. Но всё же наш котёнок особенный. Почему? А вот послушай.

Однажды, когда разные котята, коты и кошки сидели и грелись на солнышке, во двор прибежала собака. Это была большая собака с лохматой чёрной шерстью и белым пятнышком на морде. Как все собаки, она любила гонять кошек, и оттого сразу кинулась на них. Конечно, все котята, кошки и коты тут же разбежались. Кто-то забрался на дерево, кто-то прошмыгнул под машину, а кто-то просто удрал. Только наш котёнок остался на месте. Он выгнул спину и спокойно глядел на собаку. А та была уже совсем рядом. Ещё миг, и, казалось, она его съест.

Собака добежала до котёнка, а он даже не пошевелился. Собака очень удивилась. Она стала лаять и прыгать из стороны в сторону, чтобы напугать его. Но всё напрасно. Котёнок по-прежнему стоял на одном месте. Тогда собака остановилась, успокоилась, махнула хвостом и ушла.

С тех пор этого маленького, но храброго котёнка во дворе никто не трогает. Его уважают все собаки, коты и даже люди.

Мой друг, скажу тебе по секрету: самые лучшие дети – спящие. Не веришь? Спроси у мамы. Она обязательно тебе скажет, что когда спишь,  ты просто чудо. Во сне ты не капризничаешь, не озорничаешь. Ты лежишь, улыбаешься, немного сопишь носом и растешь! Разве не чудо?
Конечно, чудо. Потому спать – это хорошо. Особенно ночью, а лучше и днем вздремнуть на часок-другой. Так ты быстрее вырастешь.
А чтобы тебе крепче спалось, послушай историю про семерых мальчишек, которые проспали не ночь, не день, а целых две сотни лет. Только не думай – это не сказка. Это произошло на самом деле.  И оттого эти мальчики считаются святыми.
Когда-то очень давно, когда на свете не было даже твоих бабушки и дедушки, жил мальчик Максимилиан. Он был сыном градоначальника города Эфеса. И потому уже с детства находился на военной службе. У Максимилиана было шестеро друзей: Мартиниан, Константин, Иоанн, Дионисий, Антоний и Иамвлих. У друзей всё было общее – и военная служба, и игры, и вера. Они верили в Единого Бога, во Христа.  И эта вера их делала ещё ближе друг к другу. Потому что настоящий друг – этот тот, с которым у тебя одни мысли.