Митя у преподобного

— Митя! Митя, ты меня слушаешь?

За окном быстро бежали березы, ели и разноцветные крыши домов. Вон вдали блеснуло озеро. А это что? Неужели коровы пасутся?

— Митя!

Точно — коровы! Мальчик нехотя оторвал нос от оконного стекла.

— Да, слышу, слышу! — буркнул Митька и оглянулся. — Тетя Вер, я прекрасно тебя слышу.

— И что же я тебе говорила? — строго спросила его тетя, Вера Тимофеевна, уже немолодая женщина в синем платочке поверх седеющих волос.

— Ну… — начал Митя. — ты говорила, про святого Сергея.

— Сергия. — поправила тетя. Она была добрая, но строгая. И сейчас она внимательно смотрела на своего племянника поверх очков, словно спрашивала урок. — Я рассказывала тебе житие преподобного Сергия Радонежского. И что ты запомнил?

Митька обреченно вздохнул, затем затараторил.

— … Когда преподобный был мальчиком, он плохо учился и все над ним смеялись. А потом он встретил монаха в поле, и тот дал ему святого хлеба…

— Просфору…

— То есть, да, её, просфору… И Сергий сразу научился читать. А потом он с братом ушел в лес и сам стал монахом.

— И это всё?! — с тоской проговорила тетя Вера и пожала плечами.

Она замолчала, наверное, размышляя о том, что дети стали никуда не годными, раз им не интересно знать про святых. Лоб её прорезала досадная морщинка. Митя тоже пожал плечами и снова уставился в окно.

Поезд весело постукивал на ходу. Где-то в соседнем вагоне заиграла гармонь. А за окном мельтешили постройки какого-то поселка.

Честно сказать, житие преподобного Сергия не впечатлило мальчика. Какая скука — уйти в лес, жить там, среди зверей, постоянно трудиться и молиться. Святой показался Мите холодным и суровым. Воображение сразу нарисовало высокого сутулого человека с кислым лицом и дорожным посохом в руках. И чем-то похожим на учителя географии. Тот тоже всё свободное время проводит в одиночестве на природе.

Воспоминания о школе сразу отвлекли мальчика от святого. И невыразимая радость путешествия вновь охватила его.

В школьные каникулы тетя взяла Митю с собой в Сергиев Посад. Проведать Катю — Митькину двоюродную сестру. Катя училась в Посаде, и он не видел её уже лет сто. Небось, стала важная.

Митька показал сам себе язык в отражение стекла и покосился на тетю Веру. Та сидела серьезная над какой-то маленькой черной книжкой. «Наверное, что-то божественное читает». — решил Митя.

— Следующая станция — Сергиев Посад. — перебил Митькины мысли голос машиниста. Митька подпрыгнул на месте.

— Ура! Теть Вер, мы выходим!

Тетя неодобрительно покачала головой, но тут же улыбнулась. Она поправила на голове платок, сняла с полки дорожную сумку с гостинцами для Кати. Помогла Мите одеть ранец.

— Станция Сергиев Посад!

Поезд замедлил ход. Тетя крепко держала Митю за руку. Пшшш. — заскрипели тормоза. Двери открылись. И вот, наконец, Митя и тетя выпрыгнули на перрон.

Сергиев Посад оказался обыкновенным городком. Прохожие сновали по площади. Куда-то шли две девчонки с мороженым в руках.

— В монастыре веди себя смирно. — наставляла тетя Вера, пока они шли по городским улочкам. — Там не принято скакать, как ты это любишь. Говорить можно только шепотом. Кепку при входе надо снять — мужчина в монастыре как в храме должен ходить с непокрытой головой…

Митька нетерпеливо оглядывался по сторонам. Он никогда еще не был в монастыре.

И с каждым шагом любопытство в нем усиливалось.

— Теть Вер, а теть Вер, а монахи тоже ходят с открытой головой? Даже зимой?

— Митя, монахи — это ангелы. У них всё иначе — начала было Вера Тимофеевна, но Митька совсем перестал её слушать. Перед ним на горке показался удивительный вид.

За высокими белыми стенами выглядывали зеленая колоколенка и золотые маковки храмов.

— Красота! — воскликнул Митька.

— Это и есть Лавра преподобного Сергия. — отозвалась тетя Вера.

— Лавра?… Тетя Вера, а где лес-то? — не удержался он от вопроса.

-Какой лес? — не поняла Вера Тимофеевна.

— Ну тот, в котором преподобный жил…

— Ааа! — неожиданно тетя засмеялась. — Там и был тот лес. Только он за многие годы стал почти городом — так много людей хотели жить рядом со святым.

Да, действительно, монастырь скорее напоминал город, чем лес. Сколько же там храмов? А сколько монахов живет в Лавре? Вопросы как рой пчел зажужжали у Митьки в голове. Но он не стал волновать ими тетушку.

Тем более, что они уже подходили к монастырским вратам. Здесь какая-то старушка в зеленом плаще кормила голубей. Голуби громко ворковали, обступив свою кормилицу. Люди спокойно входили и выходили из монастыря.

Перед вратами тетя Вера остановилась. И Митька с ней. Он снял свою кепку и спрятал в ранец. А тетя широко перекрестилась.

— Мама! — вдруг послушался звонкий голосок. Митька не успел опомниться, как им навстречу выбежала девушка в белом платке и темном платье. — Мамонька! Митя!

— Катенька моя.- ахнула тетя Вера и принялась обнимать дочь и целовать её в обе щеки.

— А я вас здесь жду — щебетала Катя. — Папа звонил, сказал что вы приедете на девятичасовой электричке… Митька, как же ты вырос!

Митя смутился. Эта тоненькая аккуратная девушка совсем не походила на его озорную старшую сестру.

— Ты что даже не здороваешься? — девушка потеребила его за чуб. — Не узнаешь?

— Здравствуй, Кать. — пробубнил Митя и неожиданно покраснел.

— Ну, пойдемте! — не заметила Митькино смущение Катя. — Я вам сейчас всё покажу, расскажу. Только сначала зайдем к преподобному.

— Как? А разве он еще жив? — удавился мальчик.

— Жив! Жив! Он же святой! — заулыбалась Катерина. — У Бога все живы.

А потом уже серьезно добавила: — Мы пойдем в Троицкий храм, приложимся к мощам преподобного. Мама, давай мне сумку, я понесу. Ой, какая тяжелая!

— Это я тебе варенье привезла. И яблок…

Митька отстал от Кати и тети Веры. Пускай поговорят о своем. Он плелся позади них по дорожке. Мимо проходили женщины в платочках, монахи в черных мантиях, мужики с бородами. Митька почти ничего не замечал. Ему представлялся скелет, к которому надо будет прикладываться. И мальчику стало не по себе.

Катя обернулась около небольшого белокаменного храма, похожего на богатырь.

— Это и есть Троицкий Собор. — кивнула она Мите. — Здесь покоится преподобный.

— Мы что будем кости целовать? — уточнил Митька, внутренне ежась.

— Ой, глупый. — вздохнула Катя. — Мощи святого это не просто кости. Понимаешь, святой был необыкновенным человеком и по его молитвам происходили чудеса. И потому когда он умер, его тело тоже стало необыкновенным. Потом верующие люди положили тело святого в раку. Мы приложимся к этой раке, и ты можешь попросить у святого о том, что тебе важно. Многие молятся о хорошей учебе, помолись и ты об этом у преподобного, он тебе поможет. Он всем помогает

«А просто так нельзя попросить, без того чтобы косточки целовать?» — подумал Митька, но смолчал, боясь обидеть сестру.

В храме оказалось темно и очень уютно. Святые с огромных древних икон внимательно смотрели на вошедших. Кое-где горели огоньки зеленых лампадок. Пожилой монах в уголке около раки перебирал какие-то бумажки. Несколько женщин пели.

— Это молебен преподобному — пояснила шепотом Катя — здесь его служат целый день. Видишь монаха — он стоит около мощей и читает записочки о здравии, которые подают ему прихожане. Хорошо, что вы приехали в будний день, а то бы здесь очередь к мощам была бы целый километр.

В храме Митя приободрился. В конце концов, можно и не смотреть на скелет, и даже не трогать его. Все равно в темноте ни Катя, ни тетя Вера ничего не заметят…

Первой к мощам пошла Вера Тимофеевна. Она немного постояла возле раки с преподобным, о чем-то своём молясь. Она казалась Мите грустной и торжественной одновременно. «О важном просит!» — промелькнуло у Мити в голове.

Иди! — подтолкнула его сзади Катя.

Митя растерялся. Он не уверенно шагнул к мощам. Рака была прямоугольная, в рост преподобного, серебряная, а сверху стеклянная крышка. Сам не понимая, что делает, Митя нагнулся над стеклом, зажмурился. Чудный аромат донесся до него. Митя открыл глаза и с облегчением увидел, что внутри никаких костей нет. А там — словно кто-то спит, накрывшись с головой вышитым одеялом. По покрову летали серафимы и улыбались Мите.

— От Матфея святого Евангелия чтение! — прогремел седой монах.

Катя встала на колени у самой раки рядом с Митей и легонько дернула брата за рукав. Мол, делай как я. Митя послушно опустился.

Слова Евангелия звучали четко и отпечатывались в душе у Мити. «Научитесь от Меня, яко кроток есмь и смирен сердцем…" Отчего-то казалось, что это сам преподобный обращается к мальчику: «Смотри на меня, не бойся. Я простой и кроткий. И ты будь таким».

Когда монах закончил читать, Катя встала с колен. Поднялся и Митя. Он снова поцеловал раку и почему-то прошептал: «Ах, вот ты какой, преподобный!»

Про просьбу об учебе он напрочь забыл.

— Катя, Катя! — как только они вышли на солнечный монастырский двор, Митя кинулся к сестре. — Катя! А костей-то не было!

— Конечно! — улыбнулась сестра. — Преподобный лежит в облачении. Видел — у него даже тапочки есть. Говорят, их меняют каждый месяц, потому что подошва стирается. Преподобный по ночам обходит свою обитель, и помогает людям.

— Не может быть! — вскричал Митя.

— А почему не может? — спокойно возразила Вера Тимофеевна. — У Бога всё возможно.

Митя не нашелся, что на это сказать. Он задумался. Там в храме мальчику и, правда, показалось, что преподобный живой. Но разве это возможно?

— Знаешь, Мить, — чувствуя сомнения брата, продолжила Катя. — когда преподобный Сергий был игуменом в тогда еще маленьком монастыре Святой Троицы, ему однажды приснился сон. Ему снилось, будто прилетели к нему птицы — видимо-невидимо. И он услышал голос: «Так же много, как и птиц, которых ты сейчас видишь, у тебя будет учеников». С тех пор стало у преподобного много-много учеников. Перед смертью, он обещал никого из них не забывать, всем помогать. И сейчас он по-прежнему печется о своих чадах. Монахи уверяют, что если тебя преподобный привел в свою обитель, даже просто паломником, он о тебе будет заботиться всю твою жизнь.

— И обо мне? — спросил Митька.

— И о тебе, Митя. — серьезно ответила Катя.

— Что же я разболталась! — спохватилась сестра. — Пойдемте, я покажу вам гроб, в котором был похоронен святой. Он находится в Успенском соборе. Вон в том, у которого голубые купола с золотыми звездочками. Такие купола венчают некоторые храмы, освященные в честь Божией Матери.

Успенкий собор по сравнению с Троицким показался Мите дворцом — просторным, светлым, празднично украшенным.

Катя повела маму и брата в правый предел. Там под стеклянным колпаком стоял гроб преподобного Сергия.

— Такой маленький? — удивился Митя.

— Да. Преподобный Сергий был небольшого роста.

— И что же его в этом гробу хоронили?

— В этом. Вот его иконочка напротив.

Митя вгляделся в бледный лик старца. Преподобный Сергий смотрел на него тихим взором и благословлял.

— Катя, но он совсем не суровый… Чем-то даже похож на нашего дедушку Тимофея.

Тетя Вера просветлела.

— И, правда, чем-то похож на папу. Дедушка ваш был очень славный человек. Он в Бога верил.

Все замолчали.

Митя смотрел на икону, прикусив губу. Нет, право, преподобный Сергий оказался вовсе другим и ни сколечко не напоминал ему теперь учителя по географии. Святой был добрым, родным и очень близким.

— Кать, а можно к иконе тоже приложиться? — спросил Митя.

-Конечно! — кивнула сестра.

Митя неумело перекрестился и поцеловал руку святого. Рука показалась мальчику теплой.

— А теперь я напою вас горячим чаем с медовой коврижкой! — провозгласила Катя.

Они сидели в студенческой трапезной, и Катя разливала Вере Тимофеевне и Мите чай в стеклянные стаканы.

— Катенька, у тебя тоже есть уроки в этом здании? — спросила тетя Вера.

— Да, у нас есть здесь пара предметов. Но вообще тут учатся семинаристы.

— Семинаристы? — переспросил Митька.

— Ага. Будущие священники!

— Ты что же тоже учишься в школе для священников?

— Нет же! В семинарию только мальчишек берут. А я учусь в регентской школе. Буду руководить церковным хором, клиросом. В регентской школе много девочек. А еще здесь есть иконописная школа. Там обучают как писать иконы.

— Ух-ты! — Митя отхлебнул сладкого чая.

— Как хорошо у вас здесь! — с восторгом промолвил мальчик.

— У нас хорошо. — подтвердила сестра. — Вот подрастешь, школу окончишь и ты сюда приходи — в семинарию.

— Я? — опешил Митя и поставил стакан.

— Да ты! Я за тебя буду у преподобного просить. Мы ходим к нему каждое утро за благословением. Так вот я теперь буду просить, чтобы он и тебя к себе привел.

— Правда?

— Правда!

Катя стала что-то спрашивать у своей мамы, а Митя жевал вкусную коврижку и разглядывал трапезную. Недалеко от них сидели трое юношей в черных кителях. Они пили чай, о чем-то разговаривали и смеялись. Семинаристы — решил Митя. Мальчик представил себя взрослым, с усами и в кителе. Здорово!

— Тетя Вера! А тетя Вера, а что ты мне рассказывала про преподобного Сергия и Дмитрия Донского? — теребил Митька Веру Тимофеевну за рукав.

Уже смеркалось. Они возвращались обратно из Сергиева Посада в свой городок. От мерной тряски электрички тетушка заснула.

— Тетя Вера!

— Да, да… Митя! Что ты? Ах, про житие… — Вера Тимофеевна протерла стекла очков. — Преподобный Сергий благословил святого князя Дмитрия на бой. И он победил.

— Теть, а святой Дмитрий — мой покровитель?

— Конечно, ты же крещен с его именем. А что?

— просто… Спи, теть.

Вера Тимофеевна вздохнула, перекрестила лоб и снова закрыла глаза. А Митька смотрел в окно и думал-думал. Он вспоминал этот удивительный день, радостную Катю, Троицкий собор. И сам не заметил как задремал.

Ему снился преподобный Сергий. Святой протягивал мальчику большую просфору и говорил: «Митя, учись хорошо. Будь добрым, отзывчивым мальчиком, помогай маме и папе. Будь отважным как твой святой князь Дмитрий. И меня помни!»

Митя во сне счастливо улыбался.