Вы здесь

Марина Алёшина. Дневники

Годы жизни: 930/5 — ок. 975.

Славен был Лиудольф, дед Генриха Птицелова, в свои времена. Владетель обширных земель, отважный воин, он собрал под свои знамена всю местную знать, одержал победу над датчанами, укрепил границы родной земли. Его признал первым князем Восточной Саксонии сам народ, а официально — Людовик Немецкий.

Но одно желание еще оставалось невыполненным: основать родовой монастырь. Поэтому вместе с супругой Одой князь совершил долгое паломничество в Рим, принял от папы необходимые для закладки нового храма мощи, и с 865 года стала расти Гандерсхаймская[i] обитель, настоятельницами которой сделались поочередно три княжны, его дочери: Хатумода, Герберга и Кристина.

Мысли осенние

Проза

Миниатюры

Дневники

По-русски

Бабочка за стеклом

За окном — целый луг. Летом над ним порхают бабочки. Залетают они и в дом.
Но теперь — первый снег, а одна из бабочек так и осталась внутри.
Она бьётся в стекло.
Она жаждет свободы.
И не знает: ее поджидает смерть.
Ну а я налью в блюдце сладкой воды, в надежде, что моя бабочка выживет и хоть как-то протянет до самой весны.

Кипрский блокнот

Дневники

Очерки

Паломничество

Блокнот в пути — чуть ли не самая нужная вещь. Кажется, набросаешь, а потом всё разложишь по темам, объединишь единой мыслью и стилем... Но с кипрскими впечатлениями выходит не так: они пёстрые, как лоскутки. Что ж, пусть на бумаге останутся разноцветьем и разнотравьем, чем в самом деле и были…

Горный цветок в золотых лучах

Вокруг – тишина. Не видать ни души, лишь в притворе старая монахиня дожидается службы. К остановке у женского монастыря Георгия Аламану близ Лимассола подходит автобус. Стайка прихожан входит в храм и занимает места. Здесь, как и повсюду в кипрских храмах, принято слушать службу сидя. Для монахинь – стасидии вдоль стен и верхние хоры, стулья рядами – для мирян.

Кипрос. Святой возжигатель лампад

Миниатюры

Дневники

Паломничество

Продолжаю маленькие зарисовки о Кипре

Ранней весной почти не встречается на Кипре праздношатающийся турист, а селения еще не пробудились от зимней спячки. Тем непривычней кажутся разреженный горный воздух, совершенная тишина и безлюдье сел. И размеренность, забытая текучесть времени, когда, сделав одно, неспешно переходишь к другому.

Монастырь святого Иоанна Лампадиста прячется в расщелине, вдали от главных трасс, и живёт по собственным часам. Когда-то здесь было много братии, теперь же всего двое: единственный иеромонах да экскурсовод. А ещё – древние камни, покрытая лишайником черепица, пронырливые ящерки и апельсиновое дерево с ярко-оранжевыми плодами. Сквозь камни, уложенные века назад, пробивается зелёная поросль, деревянные наличники темны от времени, но греют руки.

В подражание отечникам

Публицистика

Афоризмы

Дневники

Сказал оклеветанный священноинок: "Слава Богу! Ни дел, ни подвигов не имею. Хотя бы за напраслину грехи мои многие простятся".

***
Сказал пятидесятилетний священник: "Все сказки кончаются свадьбой. После свадьбы -- сказка о рыбаке и рыбке".

***
Сказала девяностолетняя монахиня Анатолия: «Должно внимать себе: блудный бес не престает искушать человека до самой смерти».

***
Утешал врач восьмидесятилетнюю Веру и обещал еще двадцать лет жизни. Внушали надеяться на долголетие и дочка, и внуки.
- Будем снисходительны к ним! - сказала Вера, когда родные ушли, и достала из-под подушки «Слово о смерти», - они еще молоды и неразумны.

***
Сказала монахиня Фомаида: «Монах не должен жалеть себя».

***
Ответила блаженная Любушка жалующимся на игумению сестрам:
- На это есть покаяние.
- Но нам велят ещё отказаться от духовника!
- От духовника отказываться нельзя никогда! – крестясь, повторяла блаженная.

***
Сказала монахиня Анатолия: «Смиренному везде хорошо».

Бабушка

Проза

Публицистика

Дневники

Мини-были

Человек умирает, когда созревает для вечности. Проходят годы, отсеиваются плевелы, в памяти остаются зёрна. Малую горстку их, бабушкино наследство, я просыпаю на эти страницы.

***
Бабушка осиротела в 10 лет. Ее воспитывала мамина мама, с младых ногтей приучив к постоянному труду. Такое прилежание помогло в войну, на трудовом фронте: клея коробки для патронов, она, шестнадцатилетняя, неизменно выдавала две нормы.
Ходила на работу и с высокой температурой, и с открытым воспалительным процессом. А чудом выздоровев, находила возможность радоваться и даже шутить.
Воистину были они другим поколением, другими людьми.

***
Говорят, она никогда не унывала: ни в холод, ни в голод, ни падая с ног от усталости. И даже когда вступила в войну с паспортом на известную дворянскую фамилию и записью в графе «национальность» - немка.

Как писали Великие

Литературоведческие статьи

Дневники

Фёдор Михайлович Достоевский

Вспоминает Анна Григорьевна Достоевская:
«Всего же обиднее было то, что, благодаря нескончаемым долгам, Федор Михайлович должен был спешить с работою. Он не имел ни времени, ни возможности отделывать свои произведения, и это было для него большим горем. Критики часто упрекали Федора Михайловича за неудачную форму его романов, за то, что в одном романе соединяется их несколько, что события нагромождены друг на друга и многое остается незаконченным. Суровые критики не знали, вероятно, при каких условиях приходилось писать Федору Михайловичу». (1)

«Скажу кстати, что муж мой всегда был чрезмерно строг к самому себе и редко что из его произведений находило у него похвалу. Идеями своих романов Федор Михайлович иногда восторгался, любил и долго их вынашивал в своем уме, но воплощением их в своих произведениях почти всегда, за очень редкими исключениями, был недоволен». (1)